Через приоткрытую дверь кабинета послышался голос Лары. Сегодня рабочий день проходил в магазине цветов.
– Вика, свяжись со «Светской Москвой», узнай, сколько букетов им потребуется для церемонии «Персона столицы» и каким бюджетом они располагают. Кажется, мы получили неплохой заказ.
– Все сделаю, Лариса Николаевна, с ума сойти! «Персона столицы»! Это будет сногсшибательно.
– Думаю, красиво.
– Интересно, кто получит статуэтки?
– Не все ли равно?
– Что вы такое говорите? Наверняка весь цвет общества соберется, почти «Оскар».
– Вика, «Оскар» – это кинематограф, а «Персона столицы» – просто тусовка. «Оскар» получить почетно, почетно получить премию «Врач года» или… не знаю… «Спортсмен года», а «Светская львица года»… в чем заслуга? В том, что посетил пять вечеринок за один вечер и так все триста шестьдесят пять дней? Это называется ярмарка тщеславия. Но заказ интересный, поэтому свяжись со «Светской Москвой».
– Все сделаю.
Света убрала в сторону телефон и посмотрела на лежавшие на столе документы. Пора возвращаться к работе. Но тут дверь отрылась, и в крошечный кабинет вошла Лариса Николаевна. Она была в бледно-голубом плаще и ярком шелковом платке. В руках сумочка и сверток, похожий на упакованную картину.
– Светлана Юрьевна, я отправила вам на электронную почту счета. Их надо оплатить сегодня.
– Сделаю.
– Спасибо. Меня до конца дня не будет, так что если имеются вопросы…
– Нет, все в порядке.
Лара кивнула и, прежде чем уйти, добавила:
– Вам очень идет это платье.
Дверь за хозяйкой «Цветочной истории» закрылась, а Светлана еще некоторое время сидела неподвижно.
Как Лара сказала Вике? Ярмарка тщеславия? Наверное, так и есть. И этот мир, состоящий из «деловых переговоров с крупным рекламодателем» и «статусных мест», показался Светлане вдруг холодным и циничным. Он перестал ослеплять и быть желанным. Вспомнились слова Федора про систему координат и про то, что эти координаты мы задаем себе сами, очерчивая круг своих интересов. Сегодня в этой системе был вечер в театре, творческие странички художников, о которых рассказывал Федор, и работа в «Цветочной истории». Это ее мир, где хорошо, интересно, где чувствуется жизнь – настоящая. А Ася… Светлана снова открыла инстаграм и отменила подписку на светского блогера. Вот так.
Теперь можно возвращаться к работе.
Юля заглянула в магазин после двух.
– Только освободилась, – сказала она. – Приглашение на обед еще в силе?
– Конечно. Денис, я минут на сорок.
Денис окинул красноречивым взглядом друга и девушку, потом громко и тяжело вздохнул и наконец выговорил:
– Куда же деваться…
Юля засмеялась, а Игорь ответил:
– Тяжела участь друга, но если завтра к тебе заглянет девчонка, я отпущу тебя на целых два часа. Клянусь!
– Идите уже.
Юля послала Денису воздушный поцелуй, а потом Игорь взял ее за руку, и они отправились в пиццерию.
– Что собираешься делать в ближайшие пару часов? – поинтересовался Игорь, когда они сидели за столиком и обедали.
– Не знаю, может, останусь здесь. Экскурсий сегодня больше не будет, но пора серьезно заниматься диссертацией. Закажу кофе, посижу с черновиком главы. – Юля слегка похлопала ладонью по рюкзаку на соседнем стуле.
– У меня есть идея получше. В холодильнике лежит обещанная курица.
– Правда?
– Да.
– И-и-и?
На стол легли ключи от квартиры.
– Я пришел к выводу, что ты была права, утверждая о вреде питания полуфабрикатами и фастфудом каждый день.
Юля смотрела на ключи.
– Только на компьютерном столе ничего не трогай, ладно? – закончил Игорь.
Проект коттеджного дома в голове почти сложился, и теперь Игорь каждый день по несколько часов проводил за работой. Получилось так, что, причинив боль своим поступком, Юля одновременно открыла давно и прочно закупоренный канал. И теперь из него лилось, фонтанировало, выплескивалось. Идеи рождались в голове одновременно, обгоняя друг друга, какие-то сразу отметались, какие-то необходимо было срочно записать или зарисовать, чтобы не забыть. Для этих целей Игорь стал постоянно носить с собой блокнот. Архитектурная графика – это основа. Из множества спонтанных зарисовок Игорь пытался выделить главную идею, развить ее, выстроить ритм.
Случалось, посреди рабочего дня он увлеченно чертил планировку второго этажа, не замечая вокруг ничего, забывая о покупателях и отзываясь на имя только с третьего раза. Проект захватил Игоря полностью, он стал им жить. Он вообще стал жить, снова занимать то место, для которого был рожден. Свое место.
И благодарить за это следовало Юльку.
Юльку, которая сидела напротив, с удовольствием ела пиццу с беконом и запивала ее горячим чаем.
– Я ничего трогать не буду, только с путеводителем посижу. Мне нужно его изучить и сделать выписки. Там есть некоторые моменты…
Игорь почти не слушал, он смотрел на Юлю и думал о том, что сегодня точно никуда ее не отпустит.
– Юль, – сказал, прерывая речь о грандиозных планах на диссертацию, – хочешь, я поговорю с твоей мамой?
– Не надо. – Она взяла в руки стаканчик, но пить не стала, просто разглядывала темную жидкость. – Я с ней уже поговорила. Сегодня утром. Мама все поняла. – Юля так и не подняла глаза, и голос стал тише, но вопрос она все же задала: – Так где лежит «Вселенское зло»?
– В гардеробе на второй полке сверху. – Игорь обнял своими ладонями ее – сжимавшие стаканчик с чаем.
Конечно, Свиридов не верил, что, предлагая совместную покупку отеля, Платон решит его кинуть. Кого-то другого – может быть, но человека, у которого собственная юридическая служба и который имеет некоторый статус и репутацию в гостиничном деле, – вряд ли. Другая весовая категория. Тем не менее связывать себя общим делом с неблагонадежным партнером – необоснованный риск. Александр предпочитал уходить от подобных сделок, и ни разу в последствии об этом не пожалел. Как показывало потом время, решения оказывались верными.
И все же, отказавшись от предложения, он в последующие дни часто возвращался к мысли о греческом отеле. Прозрачное море, воздух, пропахший солью и солнцем, горы и чувство обособленного маленького мира, в котором нет суеты. Немного подлатать, видоизменить, добавить несколько штрихов, найти нового повара, поработать над анимационной частью… и не надо никакого туристического центра. Уютный уголок для тех, кому хочется отдохнуть душой.
Актуальным оставался только вопрос цены. Вопрос, скажем прямо, немаловажный.
Свиридов сделал несколько кругов по кабинету, а потом набрал Одувана.
– Привет Москве из солнечной Греции! – жизнерадостно отозвались на том конце.
– Привет солнечной Греции.
– Слушаю внимательно.
– Скажи, ты можешь для меня узнать, продали ли тот отель, в котором мы с тобой летом встретились? Если нет, то не поменял ли хозяин своих намерений? Какие банки Греции и на каких условиях готовы предоставить кредит гражданину России? Возможен ли вариант предоставления кредита на покупку отеля под залог самого отеля? Кроме этого, меня интересуют условия досрочного погашения кредита и процедура оформления собственности.
– Понял.
– Ну, и если все срастется, будешь вести мои дела.
– А я все думаю, к чему мне сегодня снилась волосатая женщина? К новому клиенту! Все сделаю, не беспокойся. Собираешься купить эту жемчужину у моря?
– Пока только думаю над идеей. Многое зависит от банковских условий и насколько реально гасить кредит из будущей прибыли. Много вопросов… к тому же еще надо показать это место жене.
– О-о-о… у тебя жена одна из тех бизнес-дам с бульдожьей хваткой?
– Нет. – Свиридов непроизвольно улыбнулся. – Я просто хочу показать ей это место, и если оно не понравится, тогда от идеи откажусь. У Лары другое чутье, сенсорное, но порой это не менее важно. Так договорились? Выполнишь мою просьбу?
– О чем разговор! Сегодня же и займусь.
Ну что, удочка закинута, осталось подождать результата. За окном осень активно сбрасывала листву, в кабинете постоянно напоминал о своем присутствии реализм. Лара, когда рассматривала в первый раз картину, заметила в помятой траве крошечные цветы. Сколько раз смотрел на картину он – никогда их не видел.
– Вот чем отличается женский взгляд от мужского, – сказала тогда жена.
Кто-то открыл за спиной дверь, без разрешения к нему практически не входили. Свиридов обернулся.
На пороге стояла Лара.
– Привет, – сказала она.
– Привет, – ответил он.
Лара сделала несколько шагов вглубь комнаты, потом бросила взгляд на реализм и спросила:
– Еще не надоел этот пейзаж?
– Как может надоесть вечное? – ответил Свиридов вопросом на вопрос.
– Да… точно… вечное. – Она принесла с собой сверток и принялась его распаковывать. – Я тебе тут еще кусочек вечности принесла.
Освобожденный от упаковки, перед Александром заполыхал закат. Тот самый, что никак не мог найти пристанище в их квартире.
– Думаешь, удачная картина для кабинета? – поинтересовался он.
– Это не для кабинета. – Лара подняла глаза. – Это для номера.
Они смотрели друг на друга. Лара так и не сняла верхнюю одежду, была перед ним в плаще и ярком платке, глаза стали как море с травами. Море, про которое он сегодня думал.
– Надо посмотреть, насколько картина подходит к интерьеру. – Слова почему-то начали выговариваться медленнее.
– Надо, – согласилась она, тоже медленно.
На закат никто не обращал внимания.
– Ты хочешь сейчас?
– Да.
Он взял со стола пластиковый ключ:
– Пойдем.
Весь путь по коридорам до номера Лара проделала как в полусне. Она ходила здесь много раз, она когда-то жила здесь, а потом перестала появляться.
Мягкие ковровые дорожки, приглушающие звук шагов, запах легкой отдушки, изящные столики-консоли, фарфоровые вазы с букетами живых цвет