Приятно посмотреть
На торжества, которые собрали
Такие толпы.
Карло Гоцци. Принцесса Турандот
1
Молодой человек, я не вижу у вас Майна Рида. Где можно найти Майна Рида?
– Что конкретно вас интересует?
– «Белая перчатка». Вы знаете, это такое не типичное для него произведение… – Дальше бабулька в огромном вязаном берете и с выбившимися из-под него фиолетовыми волосами увлеченно начала рассказывать о творчестве писателя в целом и романтическом сюжете «Белой перчатки» в частности. – Раньше брала в библиотеке, ведь книг невозможно было достать, вот теперь решила приобрести.
Бабульке лет семьдесят, если не больше, и она до сих пор читает романтические книги.
– Ведь какие были нравы, молодой человек, какое воспитание! Перчатки хранили как залог любви.
Игорь послушно кивал и вел любительницу Майна Рида к нужным полкам. «Белой перчатки» там не оказалось.
– Так и думала, – вздохнула бабулька, – это же сейчас библиографическая редкость. Тогда, может, детектив?
– Какие авторы вас интересуют? Агата Кристи, Конан Дойль, Эрл Стенли Гарднер? – начал перечислять Игорь классиков жанра.
– Что-нибудь про серийных убийц и маньяков, – мило улыбнулась старушка.
Вот так поворот. Игорь про серийных убийц не читал, даже не интересовался никогда подобным, но к полке с детективами постсоветского периода привел.
– Посмотрите здесь. Может, найдете что-то для души.
– Спасибо, молодой человек, – поблагодарила бабулька и принялась с любопытством рассматривать книги.
– Где оставил божьего одуванчика? – поинтересовался Денис, когда Игорь вернулся к прилавку.
– У стеллажа с маньяками и серийными убийцами.
Денис присвистнул.
– Да-да.
За окном был пасмурный октябрь. Прохожие обрядились в куртки, плащи, шапки и перчатки. День казался неуютным. Мимо проходила группа красноносых от холода туристов. Девушка в яркой оранжевой шапке с большим помпоном остановилась у окна и помахала рукой. Игорь широко улыбнулся в ответ и тоже помахал. Юлька. У нее сегодня здесь экскурсия. Еще с утра было обговорено, что, когда экскурсанты отправятся покупать сувениры в отпущенное им свободное время, они с Юлей вместе пойдут пить кофе.
Теперь у нее было мало групповых экскурсий, туристический сезон закончился, зато появилась возможность заняться диссертацией. Все чаще в качестве подработки Юля проводила индивидуальные пешеходные туры. На ее страничке в соцсети были контактные данные, фото и маршруты. Правда, всю последнюю неделю Юля просидела дома из-за простуды. Сегодня – ее первый выход после перерыва.
За эти дни Игорь соскучился так, что хотел перевезти ее болеть к себе, был готов бегать по аптекам в поисках жаропонижающего и отваривать сосиски на двоих. Все это он говорил Юльке в трубку вечерами, а она в ответ смеялась, потом чихала, потом сморкалась, потом опять смеялась и обещала поправиться.
В выходные Игорь не выдержал и подъехал к ее дому, где увидел Федора, продавца картин, который тоже работал на Моисеевича, как и сам Игорь. Федор Игорю нравился своим спокойствием и вполне ощутимой внутренней самодостаточностью. Он никогда не суетился, не болтал попусту, не старался самоутвердиться и как-то сразу внушал уважение. Сталкиваясь в магазине Абрама Моисеевича, эти двое неизменно пожимали друг другу руки и перекидывались несколькими фразами.
Встретившись в выходной в одном дворе, привычку не нарушили – обменялись рукопожатиями, приветствиями и немного разошлись в стороны, чтобы поговорить по телефону.
– Юлька, выгляни в окно, я купил тебе манго. Ты любишь манго? Мне продавец в магазине сказал, что они лучше всего помогают от простуды.
– Ты врешь.
– Самую капельку. Ну, может, от простуды и не очень помогают, но вкусные – точно!
– Я сейчас спущусь, температуры уже нет. Стой на месте.
– Стою.
И Игорь застыл в ожидании, держа пакет с манго, шоколадом и тонкими вязаными перчатками с разноцветными пальцами. Они Игорю просто понравились, и он их купил. Для Юльки.
А Федор все никак не мог дозвониться. Наконец ему ответили:
– Привет, я потеряла телефон. Еле нашла.
– Я внизу.
– Уже бегу.
– Не торопись, мы успеем.
Успевать Света должна была к стоматологу, которого жутко боялась, и призналась в этом Федору. А он вызвался отвезти, подождать и потом даже сводить в кино. Это было похоже на картинку из детства, когда после зубного или обязательной прививки родители вели ребенка в кафе или покупали ему игрушку. Ты в этих отношениях слабее, младше и ищешь защиты. Федор такую защиту давал, и Света позволила себе быть слабее и младше. Она боялась визита к врачу, но с предвкушением думала о киносеансе.
На улицу они спустились вдвоем. Юля за манго («мама, заодно и познакомишься с Игорем»), Светлана к Федору («дочка, он очень интеллигентный»). В итоге все получилось забавно и сумбурно. Выяснилось, что Юля прекрасно знает этого мужчину с картинами на Арбате, потому что у него «самые интересные работы». В свою очередь Федор, конечно, не раз видел эту девушку-гида во главе разных туристических групп. Игоря и Федора друг другу представлять было не нужно, но они представились с очень серьезным видом:
– Федор.
– Игорь.
И многозначительно пожали друг другу руки.
Светлана краснела, смущалась, под конец выдохнула, но вспомнила о зубном и снова почувствовала приступ страха.
– Нам пора. – Федор открыл перед ней дверцу своего старенького автомобиля.
– Не стой на ветру, – сказала Света дочери, садясь в машину.
Проводив взглядом уехавший автомобиль, Юля повела Игоря к себе есть вдвоем мамин борщ, дегустировать манго, мерить новые перчатки и проверять, как поживают Джорджи – оба два.
Выходные прошли отлично.
Сотовый зазвонил, когда в проходе между стеллажами показалась бабулька с книгами. Она выбрала два детектива в кровожадных обложках и потрепанную брошюру «Куртуазная поэзия Средневековья».
– Библиографическая редкость, – с гордостью объявила она.
Игорь посмотрел на экран разрывавшегося телефона и взглядом попросил Дениса пробить маньяков и поэзию. Звонили из архитектурного бюро, куда десять дней назад в самый последний момент он сдал свой проект на конкурс. Работал ночами, почти не спал, заболел воображаемым домом, как наяву осязал его стены, лестницы, окна, три раза переделывал крышу, пять – фасад, убирал террасу, добавлял террасу и, поняв наконец, что получилось компактно, гармонично, уютно, функционально, современно и с изюминкой, – отправил. О самом конкурсе Игорь не думал, гораздо важнее для него было этот дом создать, вернуться в архитектуру, показать свою работу профессионалам, и пусть они разберут ее на составляющие, укажут на ошибки и слабые места, подметят достоинства, скажут, что потенциал есть. Почему-то Игорю важно было услышать именно это – что он еще не окончательно потерялся, что он может вернуться и заниматься тем, что по-настоящему дарит ему полет.
И вот теперь телефон звонит, а он смотрит на дисплей и никак не может нажать на соединение. В горле пересохло. Если звонят – это ведь хорошо?
Рядом старушка в берете что-то вещала Денису про укроп, который в Средние века крестоносцы привезли в Европу из странствий.
– Слушаю. – Игорь постарался, чтобы его голос звучал ровно.
– Игорь Константинович Свиридов? – уточнили в трубке.
– Да.
– По итогам прошедшего конкурса ваша работа вошла в тройку лучших, и мы хотим предложить вам место штатного сотрудника.
Он молчал. В трубке тоже молчали.
Он осмысливал. В трубке ждали.
Ему предлагают работу. Архитектора. По итогам конкурса. И не надо всех этих долгих собеседований и вопросов. Их не будет, не будет больше головокружения, нехватки кислорода, подступающей к горлу тошноты. Будет просто работа.
– Игорь Константинович, вы меня слышите?
– Да.
– Вы принимаете наше предложение?
– Да, конечно.
– Тогда ждем вас завтра, сможете?
– Да.
– Хорошо, все подробности трудоустройства обсудим при встрече. Когда вы подойдете?
– Я могу вам перезвонить? Мне нужно переговорить с руководством моей настоящей работы.
– Конечно.
Когда разговор закончился, Игорь еще некоторое время стоял неподвижно. Бабулька покинула магазин, вдоль стеллажей бродила группа студентов, кто-то открыл крышку пианино и пытался играть вальс.
– Что случилось? – спросил Денис.
– Мне предложили работу. И я согласился.
– Хорошее место? Хорошая зарплата?
– Место отличное, про зарплату не знаю, но думаю, неплохая. Завтра выясню.
– А куда пригласили-то?
– В архитектурное бюро, дома проектировать.
Денис немного помолчал, обдумывая услышанное, а потом похлопал друга по плечу:
– Давно пора.
– Думаешь?
Денис вместо ответа снова похлопал его по плечу. И тогда пришло осознание – что все это по-настоящему, всерьез, и жизнь изменилась. И вот этот уютный книжный, ставший для Игоря прибежищем, уже почти прошлое.
– Прикрой меня, я на десять минут.
Он побежал в подсобку, схватил там куртку и вылетел на улицу, пытаясь на ходу вдеть руки в рукава. Ветер дул в лицо и хотел проникнуть за пазуху, но Игорь быстро поднял молнию вверх. Он почти бежал. Мимо антикварных, сувенирных, закусочных, мимо театра, на секунду лишь затормозил у картин – поприветствовать Федора.
Тот сразу все понял и махнул рукой дальше:
– Прошли уже, вон туда.
Знакомую шапку с пушистым помпоном Игорь нашел около памятника Пушкину и Наталье Гончаровой.
– Скульптура была установлена в 1999 году напротив дома, где они жили, – говорила Юля своей немногочисленной группе. – Да-да, именно в этом небольшом особняке разместилась молодая семья после свадьбы.
Игорь стоял чуть в стороне и ждал. Потом, отставая, пошел вместе со всеми к Дому музыки, а потом Юля объявила свободное время. Когда туристы разошлись, она полезла в сумочку за телефоном. Игорь приблизился сзади и закрыл ладонями ее глаза.
Юля замерла. Потом потрогала его руки, потом поинтересовалась:
– Я должна угадать, кто это?
– Желательно.
– Сколько у меня попыток?
– Три.
– Хорошо… Это рыцарь в сияющих доспехах?
– Почти, но не он.
– Жаль-жаль… Это вор-карманник?
– Пока еще нет, но ремесло интересное. Спасибо за подсказку, постараюсь освоить.
– Хм… дайте подумать… Продавец из букинистического?
– Нет.
– Нет?
– Нет.
– Странно… Тогда кто же это?
– Сдаешься, дева с помпоном?
– Деве с помпоном сдаваться не очень хочется, но придется, – вздохнула Юля.
– Архитектор.
Он отнял руки от ее глаз, Юля повернулась и выдохнула:
– Архитектор? Ты выиграл?
– Нет, но вошел в тройку лучших, и мне предложили работу.
– Когда?
– Пятнадцать минут назад.
– Ты согласился?
– Да!
Игорь подхватил ее за талию и, не обращая внимания на прохожих, закружил. Юля обнимала его за шею и смеялась. Он был готов ее так кружить долго, чтобы слышать этот радостный искренний смех, видеть широкую улыбку и раскрасневшиеся от ветра щеки.
– Это же здорово! Я знала! Я знала!
И он смеялся вместе с Юлей.
– Откуда же ты знала? – Игорь наконец поставил девушку на дорожку, но руки с талии не убрал.
– Я гадала на путеводителе.
– Как это?
– Загадала номер страницы и строчку сверху, открыла, а мне выпало «этот красивый дом украшает улицу». Какую точно – не помню, там была уже следующая строчка.
Юля стояла, прижавшись, и рисовала пальцем в разноцветной перчатке что-то у него на плече.
– Это все благодаря тебе, – сказал Игорь.
Она кивнула.
– Завтра я поеду в бюро решать вопросы по трудоустройству, а сегодня мы идем в ресторан, отмечать событие.
Она молчала и продолжала рисовать.
– Юль, все в порядке?
Юля кивнула, потом обняла, прижалась крепко и шепнула в ухо:
– Я очень-очень-очень тобой горжусь.
– А я тебя очень-очень-очень люблю.
2
«Вдова.
Англичанин.
Свидание.
Игроки.
Полицмейстер.
Развязка.
То есть дальнейшая фабула романа должна была, по-видимому, складываться следующим образом…»
Виктор Викторович Новиков листал третий том сочинений Пушкина и наткнулся на план развития сюжета незаконченного «Дубровского». Абрам Моисеевич, как всегда, не подвел. И хотя было жаль упущенного путеводителя, альтернатива оказалась не менее интересной.
Пушкина Новиков забрал, возвращаясь в офис с обеда, и оставил в своем кабинете. До дома собрание не добралось. Было хорошо делать перерыв в делах, листая старые книги, открывать их наугад, прочитать страницу-другую и захлопнуть, чтобы на другой день снова открыть и в очередной раз восхититься гением «нашего все».
«После того как Мария Кирилловна овдовела, узнавший об этом Дубровский является к ней (возможно, сначала под видом англичанина, как в свое время он вошел в дом Троекуровых под видом француза-учителя); так как со смертью князя Верейского препятствий для их брака больше нет, они соединяются…»
Любопытно, попадись этот материал в руки ушлого продюсера, пересняли бы «Дубровского»? Переделали ли бы финал истории? Сейчас ведь модно авторское видение давно известных текстов, а тут еще можно на афишу вынести слоган-завлекалку: «На основе сохранившихся черновиков великого романа».
При грамотной подаче, да правильной рекламе, да провозглашении «Проект года» – такое можно соорудить… Да…
Виктор Викторович захлопнул книгу и отложил ее в сторону. Вернулся к последнему номеру журнала «Светская Москва». Как раз яркий пример, как из воздуха делается эксклюзив. На обложке красовалась новая модная певица Люцина, за ее интервью и вот эту фотографию было заплачено немало денег. Очень серьезный и состоятельный человек помогал увлечению девочки. Девочка имела прекрасный голос, она профессионально занималась вокалом. В тусовке шоу-бизнеса Люцина стояла особняком, на гастроли не ездила, зато уже выступала в сборных концертах Москвы и Петербурга, а также на модных вечеринках и мероприятиях премиум-класса. Личный спонсор был против гастрольной жизни любимой, но с удовольствием любовался ею, сидя в солидном зрительном зале или за столиком на закрытом мероприятии. Блюз, джаз, перепетые на русский язык баллады Лары Фабиан делали свое дело. Люцина с радостью демонстрировала свой необычный голос и эксклюзивные наряды. Сегодня она продемонстрирует то же самое в отеле «Максимум» на «Персоне столицы».
Музыкальной частью церемонии, поиском ведущих, меню, интерьером зала и всем прочим занималась Нина. Это был ее экзамен, и надо признать, что выполнен он был на «отлично». Конечно, впереди предстояло самое главное – провести этот вечер. Но в успехе мероприятия Новиков уже не сомневался. Снова глянул на журнал. На обложке Люцина, а ниже, в колонке анонсов номера крупным шрифтом написано: «Лара Свиридова – блиц женщины, предпочитающей быть за спиной мужа».
Сам-то блиц – лишь семь кратких ответов. Но как обыграно, как оформлено! Объявление вынесено на обложку, материалу отдан целый разворот, преамбула: «Она не любит быть в центре внимания, не дает интервью, почти не посещает светские мероприятия…», дальше несколько строк про мужа, цветочный магазин и новую рубрику «Блиц-7», которую открывает Лара Свиридова. Разворот украшен фото из личного архива, где темноволосая женщина в легком пальто стоит в профиль на мостике, опираясь локтями о перила. В руках – бумажный стаканчик с кофе или чаем. Женщина смотрит на противоположный берег. Красиво, атмосферно и по-настоящему. Рядом – фото осенних композиций из ее магазина – аккуратные букеты с карликовыми хризантемами – розовыми, белыми, оранжевыми и темно-бордовыми, обернутыми в желтые кленовые листья или нотную бумагу. Необычная женщина, от таких без веской причины не уходят.
Как говорила Вера Дмитриевна? «У моего сына прекрасная семья».
Скорее всего, так и есть. Ее резкий отказ и четкая расстановка всех точек над «i» при личной встрече сильно задели Виктора Викторовича. Во-первых, отказ всегда слышать неприятно, во-вторых, он отвык от отказов. С другой стороны, пожалуй, ему это было даже полезно… да, полезно…
Как-то так получилось, что две встречи с этой женщиной заставили Новикова задумываться о собственной жизни. О том, что у нее, наверное, уютный дом (иначе и быть не может), два сына, с которыми прекрасные отношения, внучка. И сама она такая… цельная, с умными, чуть насмешливыми глазами. Настоящая. Сегодня Виктор Викторович с удовольствием пошел бы с ней на ежегодную церемонию. Но пойдет один, хотя позвони сейчас любой знакомой красотке – красотка прибежит. Новиков посмотрел на эту ситуацию глазами Веры Дмитриевны и подумал, что с красоткой под руку будет нелеп и смешон. Да и вообще, выдохся. Пора передавать «Светскую Москву» в другие руки. Не сразу, конечно, постепенно. Сразу он не сможет, да и руки должны быть надежные.
Но все же… Как Нине удалось уговорить Лару Свиридову на блиц? После тех летних публикаций о разладе в семье и возможном расставании. После растиражированных фотографий с Асей, слухов, домыслов, сплетен в тусовке, ожидаемого развода и гаданий, когда это произойдет и что останется жене. Сделать после всего этого эксклюзив, красиво его преподнести, разместить на следующей странице рекламу отеля «Максимум» – блестяще. Умная. А конкуренты могут кусать локти – им такое пока не под силу.
Нина отличный игрок. Что там в плане у Александра Сергеевича?
«Игроки.
Полицмейстер.
Развязка».
Полицмейстера хотелось бы избежать, а вот развязка близка.
Третий том собраний сочинений Пушкина неплохо смотрелся рядом с последним номером «Светской Москвы», чья обложка завлекала анонсами.
«Люцина: „Во всем люблю премиум-класс“.
Самые модные места этой осени.
Лара Свиридова – блиц женщины…»
– Слушаю вас, Виктор Викторович. – Нина ответила после третьего гудка.
– Ты сейчас где?
– В «Максимуме», жду Свиридова. У него переговоры, но секретарь сказала, ненадолго. Что-то срочное?
– Нет, просто хотел узнать, все ли в порядке.
– Зал готов к церемонии полностью, столики расставлены, сцена в порядке, декор на месте. Статуэтки уже привезли, букеты будут через два часа.
– Отлично.
Да, она прекрасно справляется. Самостоятельно, без него. Еще вчера Новиков считал себя незаменимым, хотя известно, что незаменимых нет. Очередная иллюзия развеялась. С этим тоже предстоит смириться.
Пора на покой, Александра Сергеевича читать, гулять неспешно по дождливому Арбату, еще бы интересного собеседника… лучше собеседницу.
– Ты сколько там пробудешь?
– Думаю, часа два, до букетов, а потом поеду приводить себя в порядок.
– Хорошо, я прибуду пораньше, так что форс-мажоров должны избежать.
– Даже если они произойдут, Виктор Викторович, мы о них не узнаем. Система здесь работает четко.
– Не сомневаюсь, – пробормотал он и добавил чуть громче: – Ты думала над моим предложением по поводу покупки доли?
Вопрос был не вовремя и не к месту, по телефону между делом о подобном не говорят, да он, честно говоря, и не собирался. Само как-то вылетело.
– Думала, – осторожно ответила Нина.
Она тоже не ожидала такого поворота в беседе. Нина стояла среди зала, наблюдала, как персонал ловко накрывает столы бледными бежевыми скатертями и расставляет крошечные вазы с разноцветными кустовыми розами.
– Честно говоря, я хотела обсудить с вами один вопрос. В настоящий момент средств для покупки доли у меня нет, но есть кандидат, очень… достойный. Если возможно обговорить все обстоятельно после церемонии…
– Обговорим, – пообещал заинтригованный Новиков.
Нина слегка закусила губу. Она долго думала над желанием Платона войти в дело, и сначала ее эта идея не вдохновляла. Но чем больше времени проходило, чем больше Нина ненавязчиво привязывала к себе любовника, тем больше ей эта идея нравилась. Он купит, так что же? На Платона влиять было легче, чем на Новикова, плюс ее собственная небольшая доля. Зона воздействия расширяется, а дальше… дальше будет видно.
– Я на телефоне, – сказал Виктор Викторович, – если какие вопросы, звони.
– Поняла.
Персонал вокруг работал слаженно и споро. Нина подумала, что здесь тоже присутствует квалификация, вокруг самые настоящие профессионалы из тех, которых она и прочие гости отеля попросту не замечают. Обслуга – она и есть обслуга.
Снова зазвонил телефон.
– Ты где? – послышалось в трубке без приветствия. И тон собственника прорезался.
– В «Максимуме», но через пару часов поеду домой.
– Прическу где будешь делать?
Нина улыбнулась – ну надо же, какой знаток женских штучек.
– Мастер приедет на дом.
– Я буду у тебя в шесть.
– Хорошо.
Сегодня у них первый совместный выход. Так Платон решил сам. Его начинала раздражать невозможность привязать к себе Нину. Ей всегда удавалось легко и играючи ускользнуть. Охотник внутри Платона злился, распалялся и все время проигрывал. Он никак не мог понять, в чем дело. Встречи были частыми, секс отличным и регулярным, беседы, дела, планы не переводились, но Платон не чувствовал, что эта женщина его. Нина все время была сама по себе. Она дразнила, играла, слушала, делала свой журнал, проводила ночь в его кровати, а потом исчезала. Думая над тем, как поймать Нину, Платон не заметил, как поймался сам. Не понял еще, что уже давно и прочно висит на ее крючке. Ему казалось, что это он сам решил выйти с Ниной на «Персону столицы» – объявить всем об их паре. Платон искренне в это верил.
– Хорошо, пойдем вдвоем, – согласилась Нина, потягивая коктейль в баре, где ему пришла в голову эта светлая мысль. – Будет интересно.
Совместный выход в свет она назвала интересным. Ася прыгала бы от восторга, а потом требовала денег на покупку нового платья и обуви. Как хорошо, что Аси больше нет. И как плохо, что для Нины это всего лишь «интересно», но хорошо хоть не «забавно».
– Постарайся не опаздывать, – сказал он в трубку.
– Я никогда не опаздываю, ты же знаешь, – ответила она. – Прости, больше говорить не могу.
В зал вошел Свиридов, у которого закончились переговоры. Он на несколько секунд остановился на пороге, окинул помещение внимательным взглядом. И без того вышколенный персонал сразу как-то забегал еще быстрее.
«Хозяин пришел», – подумала Нина, а вслух произнесла:
– Здравствуйте, Александр Константинович.
– Добрый день, Нина.
– Мне хотелось бы уточнить пару вопросов.
3
Игоря разрывало на части. Казалось, еще чуть-чуть, и он взорвется, разлетится на сотни, тысячи маленьких частей, чтобы потом снова собраться в одного, но уже обновленного человека.
«Так не бывает, – думал Игорь, – так просто не бывает».
Он не верил в сказки, не верил в то, что, послав на конкурс свой первый после трехлетнего перерыва проект, сможет получить работу.
А Юля верила, загадывала желания, играла в предсказания и доказывала, что так бывает.
Они пили кофе в пиццерии, строили планы, Юля утверждала, что однажды Игорь спроектирует здание, которое войдет в список столичных достопримечательностей.
– И уж тогда я с удовольствием расскажу, какой архитектор на самом деле…
– Кто?
– Зануда, конечно. В общем, буду хвастаться личным знакомством.
На улице она ничего не ответила на его признание, только крепче прижалась, а потом сказала:
– Пойдем пить кофе.
И по тому, как она это сказала – тихо и ласково, – он понял, что надо просто еще чуть-чуть подождать. С ней вообще торопиться нельзя. С ней нужно все делать правильно.
Позже, когда Юля вернулась к своей группе, а Игорь возвращался в магазин, он вынул из кармана куртки телефон и набрал номер.
– Привет, – раздался в трубке голос старшего брата.
– Привет, как дела?
– Нормально.
– Я тебе утром последнюю часть долга перечислил.
– Я видел. Все пришло. Что-то случилось?
Игорь вздохнул. Брат обладал каким-то особым чутьем, его было нереально провести. Даже в детстве. Он из тех, кто всегда прикроет перед родителями, но сам при этом обязательно докопается до истины.
– Откуда ты все знаешь?
В ответ прозвучал тихий смешок:
– Опыт общения с тобой сказывается.
– Ладно, в общем, мне предложили работу в архитектурном бюро, и завтра я иду устраиваться. Правда, Моисеевич пока не в курсе.
– Когда ему скажешь?
Игорь остановился перед антикварным магазином и начал разглядывать витрину:
– Думаю, минут через пять. Решил, что ты должен узнать раньше.
В трубке молчали, ждали продолжения, и Игорь продолжил:
– Саш, я не знаю, как там, какие заказы будут, но я хочу попробовать. Может, не приживусь, может, буду искать другое место, но это мой шанс. Настоящий шанс, понимаешь? Я отправил им на конкурс проект. Я не проектировал три года, а тут… не знаю, откуда все взялось, думал, забылось. Оказывается, помню, и пока сидел с этим домом, понял, что хочу… Хочу рискнуть и начать еще раз.
– Тогда вперед.
Игорь широко улыбнулся. Он слышал эту фразу с детства.
– Я хочу брать дополнительные курсы по черчению.
– Вперед.
– Как думаешь, подарить Машке из параллельного цветы?
– О таком не спрашивают. Решил? Вперед и с песней.
– Слушай, я тут мамину вазу разбил, любимую… своих денег на новую не хватает, добавишь? Со мной выберешь?
– Денег добавлю, а поедешь один.
– Но…
– Попробуй сам. Вперед.
Игорь, может, и звонил сейчас только для того, чтобы услышать это слово. Оно всегда служило одновременно и похвалой, и одобрением, и надежной поддержкой.
– Только маме ничего не говори, – попросил он. – Я сам ей расскажу.
– Договорились.
Разговор с Абрамом Моисеевичем времени занял больше. Хозяин магазина тяжело вздыхал, крутил в своих мягких пальцах очки, поглаживал холеную бородку.
– Я все понимаю, Игорек, конечно. Но надо же как-то найти тебе замену. Сейчас такое трудное время, даже в обычный книжный сотрудника найти непросто. Что уж говорить о букинистическом…
– Я найду, – пообещал Игорь.
– Ну, если найдешь… – Абрам Моисеевич водрузил на место очки. – И еще, не помнишь, кто нам заказывал берлинское издание Бунина? Кажется, есть возможность достать эту книжицу.
– Все узнаю. Так я завтра на полдня отпрошусь?
Ответом послужил еще один тяжелый горестный вздох. Утвердительный.
Игорь бегом спустился в торговый зал и достал из-под прилавка толстую исписанную тетрадь.
– Ты не помнишь, кто у нас Бунина заказывал? – спросил он Дениса.
– Помню, но телефон коллекционера у меня записан в другом блокноте.
– Моисеевич, кажется, напал на след книжки. Так… где же это… не то… не то… вот…
Игорь нашел нужную запись и взял в руки телефон.
– Добрый день, Алена?
– Да, – осторожно ответил девичий голос.
– Это Игорь из книжного на Арбате. Вы просили позвонить, если Уайльда не купят.
– А-а-а… да… вы знаете, у меня сейчас не получается его купить.
– Я не по этому поводу звоню. Вы говорили летом, что хотите найти работу в библиотеке. Вы ее нашли? Работу, в смысле.
– Еще нет.
– Отлично! Нет, это не совсем отлично, конечно. Но у меня к вам деловое предложение. Хотите попробовать поработать в книжном?
4
Вечером перед отелем «Максимум» выстроилась вереница дорогих машин. Гости собирались на ежегодную премию «Персона столицы».
У входа толпились журналисты, чтобы запечатлеть именитых людей, их наряды и пару. Внутрь были аккредитованы только работники «Светской Москвы», поэтому остальным приходилось топтаться и мерзнуть на улице.
Эта премия отличалась от других подобных тем, что первый этап вот уже несколько лет проходил при участии читателей: они голосовали на интернет-портале, выбирая тройку финалистов. И уже потом спецжюри издания утверждало имя победителя. Интрига сохранялась до самого конца. Каждый номинант прибывал на церемонию с надеждой получить заветную награду. Стать столичным светским персонажем года было почетно.
Гости съезжались, собирались, входили внутрь, сдавали свои верхние одежды, оставались в вечернем, позировали перед камерами, отвечали на вопросы. В этот раз вопросов было три:
– Что для вас «Светская Москва»?
– Какой ваш самый главный талант?
– Приглашение пообедать вместе от какой персоны вы приняли бы без раздумий?
И везде камеры, камеры, камеры… Завтра в колонках журналов и на видеохостингах появятся красивые фотоотчеты, смонтированные ролики о сладкой жизни столичного общества.
Пресс-волл был в логотипах известной ювелирной фирмы, которая спонсировала вечер. Ослепительно красивые актрисы демонстрировали эти украшения на себе – отрабатывали рекламные контракты.
Здесь не было лишних людей. Только тщательно подобранная публика. Серьезная, статусная. Известный кутюрье, хозяйка галереи современного искусства и по совместительству – супруга президента крупного холдинга, дочь политика, любящая вечеринки, главный режиссер модного театра, прима-балерина из Большого и так далее и тому подобное.
Все по высшему разряду. Как Ася попала в такую компанию, она и сама не знала. Ходила среди гостей в пестром платье от Роберто Кавалли и мило улыбалась, здоровалась, позировала фотографам, четко понимая две вещи:
Она здесь лишняя.
Она очень хочет принадлежать к собравшемуся обществу.
То, что Асю номинировали на «Персону столицы» и что читатели отдали ей свои голоса, скорее всего, случилось благодаря роману с Платоном. Они часто делали светские выходы вместе, поэтому сложилось соответствующее впечатление. Теперь Ася одна, и надо удержаться на завоеванной высоте. Любыми способами. Найти нужного мужика. Без него никак. Жаль, что со Свиридовым не получилось, слишком самонадеянной оказалась, недооценила. А поддержка, особенно денежная, требовалась.
Среди блогеров конкуренция сильнейшая, борьба за аудиторию, участие в различных челленджах и модных темах. А еще ответы на комментарии, провоцирующие споры и скандалы. Скандал зачастую лучший способ продвижения своих страниц. Ася поняла, что не выдерживает, не успевает угнаться за всем, сеть поглотила ее полностью. День начинался с телефона и заканчивался телефоном: проверить свои странички на количество лайков, почитать комментарии, директ, ответить кому нужно, отследить конкурентов, ввязаться в обсуждение, продумать новые публикации и видео, найти рекламные контракты, засветиться на вечеринках и презентациях. Вся жизнь – камера, съемка, пост, комментарии, лайки, внешний вид. Итог – она здесь, среди всех этих состоятельных и успешных людей.
У пресс-волла возникло заметное оживление, характерные щелчки, и вспышки заработали с удвоенной силой. Что это? Или кто-то важный, или новая сенсация. Так и есть.
Платон и Нина прибыли вместе. Позируют, держась за руки. На нем безупречно сидящий черный костюм и белоснежная рубашка, она в бледно-лиловом платье, напоминающем ретро двадцатых годов прошлого века. По низу – длинная бахрома, на шее бесчисленные нитки жемчуга. Ослепительная пара.
Ася закусила губу. Почувствовала себя проигравшей. Подождала, когда они уступят место новым гостям.
– Привет, подруга, – сладко улыбнулась Нине.
– Приве-е-ет, – растянула та в ответной улыбке губы.
– Что ты здесь делаешь? – Платон, как всегда, по существу.
– Я номинирована, милый. – Улыбка Аси оставалась сладкой.
– Приглашение пообедать вместе от какой персоны вы приняли бы без раздумий? – подлетела девушка с микрофоном.
– Президента, – мгновенно отреагировала Нина.
– Нины, – ответил Платон.
– Любого интересного умного человека, – сказала Ася.
– Ася, вы недавно расстались с Платоном Леонардовичем, и вот теперь мы видим вас вместе. Как удалось сохранить такие отношения? – Вопрос уже был не протокольный.
– Мне кажется, что это вообще очень важно – сохранять хорошие отношения с бывшими, уметь оставаться друзьями.
– Разрешите, я сделаю несколько кадров для нашего журнала.
И тут же – щелк! – все трое. Ася быстро отдала корреспонденту свой телефон – щелк! – еще кадр.
После этого Платон что-то тихо сказал на ухо Нине и сразу же удалился, не удостоив взглядом бывшую любовницу.
– А ты, значит, теперь с ним? – спросила Ася, беря с подноса предложенное официантом шампанское.
– Да, – ответила Нина, отказываясь от своего бокала. У нее сегодня важный вечер, глаза внимательно охватывали зал. Для камеры Нина уже попозировала, теперь пора включаться в работу. – Отличный любовник, между прочим. Для здоровья.
– Только не увлекайся, – Ася сделала большой глоток и закашлялась, – поиграет и выбросит.
– Приму к сведению, – улыбнулась Нина.
– Ты знаешь, кто получит звание «Блогер года»?
– Нет, победителя утверждает лично Новиков, имя в запечатанном конверте.
Нина лгала. Она прекрасно знала имя, она лично запечатывала конверты. Приз получит яркая рыжеволосая красавица, изменившая до неузнаваемости свое лицо с помощью пластических хирургов. Ее аудитория в пять раз превосходила аудиторию Аси, за нее были заплачены хорошие деньги человеком, предпочитавшим оставаться в тени. Среди гостей сегодня его тоже не было. По той же протекции эта девушка уже полгода вела программу о красоте и моде на одном из телевизионных каналов.
– Понятно. Как ты думаешь, у меня есть шанс?
– Один из трех, – ответила Нина. – Ты меня прости, я сегодня не гость, а организатор, работа. Развлекайся.
Ася осталась в одиночестве допивать шампанское и разглядывать публику.
Нина устремилась к Новикову, которого заметила в окружении журналистов. Виктор Викторович, как всегда, был импозантен и интересен. Он говорил мягким голосом, очаровывал, «включал» интеллектуала и интеллигента.
– Какой ваш самый главный талант?
– Собирать вокруг себя талантливых людей, – и теплая, располагающая к себе улыбка.
Нина ждала, пока Новиков освободится. Она здоровалась с гостями, улыбалась, желала им приятного вечера.
– Кажется, я знаю твоего кандидата на покупку доли, – сказал, подойдя, Виктор Викторович.
– От вашей проницательности не спрятаться.
– Номинанты все собрались? Когда можем начинать? Время подходит.
– Думаю, минут через пять начнем приглашать к столикам. Пока все рассядутся, устроятся…
Виктор Викторович согласно кивнул головой.
У стенда с логотипами фотографировали новую пару. Новиков с Ниной направили одинаковые внимательные взгляды к прибывшим.
– Вдвоем, – прокомментировала она.
– После блица в журнале это было ожидаемо, – ответил он, – закрепление результата, так сказать.
– Все-таки интересно, что у них там произошло. С обоими прощупывала почву – вскрыть так и не удалось.
– Прекрасная семья, – вспомнил Новиков слова Веры Дмитриевны.
– Простите? – Нина в замешательстве посмотрела на своего собеседника.
– Это я так, мысли вслух. Пойду поздороваюсь.
– Что для вас «Светская Москва»? – Девушка-журналист брала интервью у Свиридова.
– Надежный многолетний партнер.
Лара стояла рядом, ждала, пока отщелкают камеры и они отойдут в сторону.
– Александр Константинович, добрый вечер. – Появившийся рядом Новиков протянул для пожатия руку.
Рядом с ним была Нина, она приветствовала Лару.
– Букеты очаровательны, цвет, стиль, исполнение. Александр Константинович, я даже не догадывалась, насколько талантлива ваша жена.
И словно не было лета со всеми этими сплетнями, публикациями, намеками. Искренние улыбки, правильные слова, прямые взгляды. Кто старое помянет…
– Лара, платье невероятное.
– Спасибо.
Про платье Лара все знала сама. Темный, почти черный, струящийся шелк, который, переливаясь, играл при освещении и становился изумрудным. Узкий воротник-стойка, американская пройма, юбка в пол, просто и изысканно. Из украшений только золотые шарики в ушах и широкий браслет-обруч. Все, что ей надо было знать, – отразилось в глазах мужа. Остальное второстепенно.
Лара отлично играла в предложенные ей правила игры – вела беседу с Ниной о флористике, индивидуальных заказах и о возможности номинации как «пара года» в будущем году.
– Я не настолько светский персонаж, – ответила она.
Новиков отошел, он что-то объяснял ведущим церемонии.
Александр стоял в стороне с Платоном, и обе женщины краем глаза следили за своими мужчинами.
Это была первая очная встреча несостоявшихся партнеров. Они приветствовали друг друга как ни в чем не бывало, смотрели безмятежными глазами.
– Не устаю удивляться тому, как прекрасно ты ведешь гостиничные дела, – произнес Платон. – Что с сезонностью?
– Как обычно. Сейчас пора мероприятий, скоро Новый год, ожидаем увеличение гостей. Как твои дела?
– Да как-то… ровно. Вот думаю сменить сферу деятельности. Кардинально.
– В наше время это подстраховка, – согласился Свиридов. – Есть идеи?
– Пока никаких. Нахожусь в поиске.
Александр словам Платона не поверил. Невысказанный вопрос о некупленной греческой гостинице висел в воздухе. Каждый думал о ней, но молчал. Все равно ответа не получишь. Оставалось только отсалютовать бокалами с шампанским.
Вскоре объявили о том, что можно рассаживаться по местам. Гости неспешно потянулись к красиво сервированным столикам. Вот уже третий год, как «Персона столицы» сменила формат церемонии. Если раньше это был полноценный зрительный зал, то теперь перед сценой располагались столы, гости сидели, угощались шампанским, закусками, горячим, фруктами и изысканными мини-десертами. Предусматривался также перерыв с музыкальной паузой на полчаса – размять ноги, покурить, пообщаться, потанцевать.
Ася, ослепленная мероприятием, фотографировала все подряд, потом искала свой столик и запуталась, зато наткнулась на Платона. Он сделал вид, что ее не заметил.
– Нехорошо отворачиваться от бывших, – проговорила она в спину, – и вообще, объявлять им войну.
Платон обернулся, посмотрел в ее треугольное лицо:
– А я объявлял?
– Ты не захотел дать мне денег.
– Я вижу, ты и так неплохо живешь, без моей поддержки.
– Пришлось искать средства в другом месте, найти того, кто заплатит, – ответила она с самой лучезарной из своих улыбок.
– Поздравляю, – буркнул Платон и собрался было снова отвернуться, как вдруг в голове что-то переключилось, он начал понимать. – Это ты, да?
– Что я? – Ася захлопала глазами.
– Ты продала информацию Свиридову. А я-то все думал…
– Какую информацию? Ничего не понимаю.
– Это ты, больше некому. Никто ничего не знал, бумаги лежали дома, ты крутилась у моего стола. Я тебя придушу.
– Не надо мне угрожать, Платон. – Голос Аси слегка дрогнул. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Она вдруг испугалась так, как испугалась когда-то в кабинете Свиридова. Игры в определенный момент перестают быть просто играми. Ася стояла перед Платоном и ругала себя за невоздержанность языка.
– Ты сильно пожалеешь о том, что сделала, – пообещал он и наконец отвернулся, направился к своему столику, а Ася осталась стоять, растерянная и оробевшая.
– Пойдем, провожу тебя к твоему месту, – неслышно подошла Нина. – Оно сбоку от сцены, но смотреть удобно. Сама понимаешь, центр для ВИПов.
Ася послушно последовала за подругой. Поблизости стояли Свиридовы. Они вели беседу с гостем. Лицо Асе было неизвестно. Человек в годах, полный, рыхлый, с бордовой бархатной бабочкой.
– Это Антон Феликсович Шпец, импресарио-легенда, – шепнула на ухо Нина, – в советские времена устраивал гастроли наших оперных и балетных звезд за границу и зарубежных сюда привозил. Живет постоянно в Лондоне, приехал на неделю в Москву, остановился здесь. Ему рассказали про Люцину, захотел послушать лично.
Они стояли в стороне втроем. Уже почти все гости расположились за столиками. Свиридов держал ладонь на спине жены – жест одновременно хозяйский и защищающий – чтобы никто ее не задел. Лара была оживленной, искренне улыбалась, что-то говорила. В конце легендарный импресарио поцеловал ей руку.
– Так был у тебя поцелуй со Свиридовым? – спросила вдруг Нина.
По ее тону было ясно – не верит. Да и кто поверит, если мужчина настолько прекрасно смотрится со своей спутницей? Снова вспомнился кабинет и предостережение в словах и тоне.
Ася отвела глаза от мужской ладони на спине Лары.
– Где мой столик? – спросила она.
«Придумала», – удовлетворенно подумала Нина и подвела Асю к нужному месту.
Легендарного импресарио к столу проводили Свиридовы.
Виктор Викторович Новиков подошел к микрофону, чтобы сказать приветственную речь.
Асе, несмотря на блестящую обстановку, было тоскливо и одиноко. Она нашла в телефоне фотографию, на которой были запечатлены Платон, Нина и она сама, загрузила кадр в инстаграм, набрав соответствующий текст: «Премия „Персона столицы“ от „Светской Москвы“ – всегда приятно оказаться в компании близких друзей».
– Добрый вечер, дамы и господа… – Новиков приступил к своей речи.
Ася отложила в сторону телефон и пригубила шампанское, подумав, что надо не забыть щелкнуть изысканно сервированный столик.
Церемония началась.
5
На столе стоял открытый ноутбук. Рядом сидела Мадлон.
Катя увлеченно раскрашивала фломастерами нарисованную принцессу. Вера Дмитриевна внесла очередную правку, вздохнула и сняла очки. На сегодня хватит. Последний текст оказался неплохим. Наивный романтизм, конечно, но с правильными заложенными мыслями. Без юных миллионеров и гоблинов-изуверов. Уже, можно сказать, удача. А то, что слишком сказочно… В сказки о любви верить стоит. Если не в любовь, то во что тогда вообще верить?
– Катюша, ужинать будем? – спросила она у внучки.
Мадлон, услышав про ужин, мягко спрыгнула со стола и неторопливо направилась в кухню. Поняла, что у нее тоже намечается вечерняя трапеза.
– Я видела яблочный пирог, – начала издалека Катерина и посмотрела на бабушку хитрющими глазами.
– Пирог будет, – пообещала Вера Дмитриевна, – но после котлеты.
– А наоборот нельзя? – Внучка не сдавалась.
– Не получится.
– У мамы тоже не получается, – вздохнула Катя, – а у папы получается.
Вера Дмитриевна не ответила.
– У папы даже пирожное получается! – В ход пошла тяжелая артиллерия. – Правда, когда мама не видит.
Все-таки она была честной девочкой.
– Вот пока мама не видит, давай сначала пирог, а потом котлету?
Оставаться серьезной, когда тебе откровенно предлагают хулиганскую сделку, было крайне трудно. Вера Дмитриевна очень старалась не рассмеяться.
Внучку привез сын, заглянул на пять минут, поцеловал в щеку, сказал, что дома ждет Лара, что они уже опаздывают, и уехал. Вера Дмитриевна даже не стала спрашивать, как дела. Видела и так – все хорошо.
Бабушка с внучкой перебрались на кухню, и Вера Дмитриевна взялась за ужин.
Катя устроилась за столом, она внимательно разглядывала результат своих художеств, потом голубым фломастером пририсовала принцессе бусы. Бусы получились кривоватые и больше походили на украшения каменного века, но внучка осталась довольна.
– Теперь можно на бал, – резюмировала она и добавила: – У мамы сегодня такое красивое платье, я видела. Цвет как ламахит… нет… махилит… нет…
– Малахит.
– Да! Он! Папа сказал, что она будет настоящей Хозяйкой Медной горы. Что такое Медная гора?
– Это такая сказка.
– А мама сказала, что ему тогда придется назвать отель «Медной горой».
За окном совсем стемнело. Вера Дмитриевна слушала щебетание внучки. В сковороде слегка шипели разогревавшиеся котлеты, в маленькой кастрюле кипел рис. Мадлон неторопливо ужинала в своем уголке. «Какой хороший, уютный вечер, – подумала Вера Дмитриевна. – Надо найти в интернете сказ про Хозяйку Медной горы, почитаем перед сном».
– Папа сказал, что подумает. – Катя не умолкала. – А тебе что больше нравится: «Максимум» или «Медная гора»?
Как дети умудряются задавать вопросы, которые ставят в тупик? Что ответить ребенку? «Медная гора» в центре Москвы – смешно и нелепо. Название «Максимум» Вере Дмитриевне тоже особенно не нравилось. Что-то от французского ресторана «Максим», что-то с претензией на максимальное – самое лучшее. Она же была сторонницей сдержанности и умеренности. Сыну это название досталось вместе с покупкой отеля, переименовывать он не стал – неоправданные лишние затраты, да и узнаваемость у гостиницы была хорошая. Впрочем, Вера Дмитриевна ничего не понимала в бизнесе и практиковала правило никогда не вмешиваться в то, о чем не имеешь представления.
От ответа внучке спас дверной звонок. Звонили долго и с вдохновением, почти не отнимая пальца от кнопки. Кто это мог пожаловать в такой час?
Гостей Вера Дмитриевна не ждала. Она слила в дуршлаг готовый рис и пошла открывать дверь.
На пороге с залитым кровью лицом стоял Игорь, за ним – испуганная девушка в яркой оранжевой шапке с большим пушистым помпоном.
– Мам, мы к тебе. Это Юля.
Пушистый помпон робко встрепенулся, Вера Дмитриевна отступила внутрь коридора, пропуская гостей.
– Что случилось?
– Подрался.
– Давай живо в ванную, или нет, ложись на диван, я посмотрю. Может, скорую придется вызывать, если сотрясение. Юля, вы разувайтесь, раздевайтесь.
– Никакой скорой не надо, так, бровь рассекли.
Игорь быстро скинул обувь и куртку и направился в ванную, крикнув по дороге:
– Я полотенце немного испачкаю, ладно?
Судя по тому, как бодро вел себя сын, страшного и правда не произошло, а вот девушка была явно не готова к визиту в гости. Она разделась и нерешительно остановилась на пороге гостиной. У Веры Дмитриевны было достаточно времени, чтобы ее рассмотреть. Вот, значит, с кем встречается ее младший сын. Не яркая красотка, обычная симпатичная девчонка в тонком джемпере, классических брюках, лицо тронуто косметикой, но умеренно, волосы почти касаются плеч. Обычная, таких много. Но ведь что-то он в ней нашел. Влюбился – глаза с лета блестят (мать видит все), и сегодня привел сюда. Последний раз Игорь приводил в дом девушку на третьем курсе, к пятому они расстались. Потом девушки менялись, не задерживались, и ни одну из них сын с матерью не знакомил. Значит, эта не такая, как все.
– Вы проходите, Юля, – сказала Вера Дмитриевна и сделала приглашающий жест рукой.
Из кухни выбежала Катя.
– Бабушка, у нас гости?
– Да, милая. Дядя Игорь пришел, а это Юля.
– Меня зовут Катя, – представилась гостье внучка.
Гостья улыбнулась, улыбка у нее была красивая, и все лицо сразу преобразилось, стало солнечным.
– Вы присаживайтесь, Юля, рассказывайте, что произошло.
Девушка устроилась на краешке кресла и начала говорить.
«Голос поставлен хорошо, – подумала Вера Дмитриевна, – и речь грамотная».
– Мы собирались в кафе, проходили мимо жилых домов, а там во дворе мальчишки дрались. Им лет по двенадцать-тринадцать, что-то не поделили, вошли в раж, ну Игорь и… вмешался. Один из пацанов схватил с земли палку, замахнулся… вот… итог… Игорь сказал, что вы живете рядом, поэтому мы пришли сюда.
– Мальчишки-то драться перестали?
– Они сразу помирились, – ответил вышедший из ванной Игорь, держа полотенце над бровью. – Так испугались, что огрели неизвестного дядю, что забыли о причине ссоры. Предлагали скорую вызвать.
– Воспитанные какие, – прокомментировала Вера Дмитриевна, а потом скомандовала: – Ну-ка, ложись. Я посмотрю, что там у тебя. Может, зеленкой придется мазать.
– А еще лучше пластырь приклеить, – предложил Игорь, послушно растягиваясь на диване.
В гостиную, неслышно ступая, вошла Мадлон, обвела присутствующих внимательным взглядом и неожиданно села у ног девушки.
«Приняла», – подумала Вера Дмитриевна.
Мадлон трудно было провести, она часто игнорировала гостей и вообще не любила шумные компании.
– Какой ужас! – воскликнула Катя, увидев рану. – Настоящая кровь!
Саданули Игоря прилично, повезло, что в глаз не попали. Кожа была процарапана не глубоко, но след длинный.
– Не двигайся, сейчас принесу бинт и пластырь.
– Буду красавцем.
Юля поднялась на ноги и тоже подошла, начала внимательно рассматривать рану, а потом сказала:
– Выглядишь эффектно.
Он ухмыльнулся и слегка подвинулся, освобождая место. Юля села рядом. Они смотрели друг на друга и улыбались. Игорь поднял руку, поправил ее челку.
– Торжественный ужин придется отложить, – вздохнул он. – Мы можем это сделать в любой другой день.
– А шанс подраться выпадает редко, – закончила она.
– Я произвел на тебя впечатление.
– Неизгладимое.
Вернувшаяся в гостиную с антисептической сеткой и пластырем Вера Дмитриевна стояла у стены, слушала диалог и чувствовала себя лишней.
«Он даже не понял, кого привел», – пронеслось в ее голове.
Игорь повернулся и заметил мать.
– Мы вообще-то ужинать шли, – сказал он, – но теперь, думаю, не дойдем. С таким лицом не пустят.
– С таким лицом только на кухню, – согласилась Вера Дмитриевна, подошла и вручила медикаменты Юле. – Справитесь?
Младшего тоже пора отпускать, передавать его в другие женские руки.
– Не дергайся, это всего лишь сетка с мазью, – Девушка склонилась над Игорем.
– Ай!
– Не придумывай, это не больно совсем.
– Откуда ты знаешь?
– Пользовалась пару раз.
– То есть тебе совсем меня не жалко?
– Не дергайся.
– А я знаю, кто вы, – сказала вдруг Катя, обращаясь к гостье. – Вы – сиделка дяди Игоря.
Игорь засмеялся и спросил:
– Почему?
– Не трясись!
– Потому что сиделка – это тетя, которая сидит с больными и ухаживает за ними. Ты сам говорил, когда мы играли.
Смех перешел в хохот.
Вера Дмитриевна вернулась на кухню. Как раз вовремя, чтобы спасти котлеты, которые начали пригорать.
– У бабушки есть яблочный пирог, – доверительно-громко рассказывала Катя гостям. – Она его разделит на части и всех угостит.
Правильно. Есть пирог, еще нужно достать чашки из голубого сервиза, накрыть стол в гостиной. Где-то в нижнем ящике была свежая скатерть.
В глазах защипало, Вера Дмитриевна упрямо смахнула слезы и поставила на плиту сковороду – поджарить рис. Она методично работала руками, не позволяя себе расклеиться.
– Мам, помочь?
В кухню вошел Игорь. Над его левой бровью белела полоска пластыря.
– Доставай сервиз, будем ужинать и пить чай с пирогом.
– Мам, меня на работу пригласили. Архитектором. – Он сказал это тихо и очень серьезно. – Завтра иду устраиваться.
Вера Дмитриевна повернулась к сыну, пытливо посмотрела в его глаза, а потом кивнула и ответила:
– Повезло, что отделался царапиной. Хотя и по пластырю понятно, что берут они охламона.
Игорь улыбнулся и обнял мать. Она прижала его к себе, слегка потрепав по кудрявой шевелюре.
– Доставай сервиз, будем угощать твою Юлю.
– Ты лучшая мама на свете.
– Не подлизывайся.
Игорь понес чашки в гостиную, Вера Дмитриевна вынула из нижнего ящика скатерть и опустилась на стул. Закрыла глаза.
В доме снова было многолюдно. За стенкой, не умолкая, верещала Катя. Игорь с Юлей ей отвечали. Завтра приедут Саша с Ларой. Все потихоньку налаживается.
«Тебе бы это понравилось, Костя, ты всегда любил полный дом. И девочка, кажется, хорошая. Мадлон ее приняла. Ты же знаешь, Костя, что наша шпионка кардинала никогда не подходит к плохим людям, у нее чутье.
Мы собираемся все вместе пить чай с яблочным пирогом. У нас все в порядке».
Вера Дмитриевна сидела, закрыв глаза. Нехорошо, если кто-нибудь увидит ее слезы. Сейчас немного придет в себя и выйдет в комнату спокойная и гостеприимная.
Надо только не забыть нарезать к чаю лимона, к котлетам с рисом подать овощи, вымыть виноград, еще сыр должен был остаться… И куда она убрала вино, которое Саша привез в последний раз?
Игорь возвращается в профессию. Он еще не понял, что в этот вечер привел свою будущую жену. Глупый мальчишка.
Саша в последнее время такой счастливый, что даже страшно. Вдруг кто-нибудь злой и завистливый все это разрушит?
Катюша ночует сегодня здесь, и надо не забыть найти сказку про Хозяйку Медной горы.
У нас все хорошо.
У нас все в порядке.
Вера Дмитриевна неподвижно сидела, слушая, как оживает ее дом. Чуткая Мадлон мягко терлась о ноги своей хозяйки. Она все понимала.
6
В Москве начался новый день.
Церемония завершилась, гости разъехались, официанты приводили опустевшее помещение в порядок. Лара вышла на длинный балкон, который примыкал к залу и служил местом для курения. Летом это была открытая зона, в октябре на металлические вертикальные столбы вешали большие стеклянные рамы, и территория становилась закрытой, похожей на веранду. На полу вдоль барьера стояли вазоны с поздними осенними цветами, между ними – высокие круглые столики.
Несмотря на закрытые окна, было свежо. Лара зябко повела голыми плечами, открыла маленькую сумочку через плечо, нащупала сигареты и зажигалку. Прохладно, конечно, зато тихо, и панорама перед глазами красивая. Высокий этаж, ночная Москва, огоньками выложены ленты дорог, немного в стороне светятся фиолетовым дома-книжки Нового Арбата, за ними шпиль сталинской высотки-гостиница «Украина», дальше башни Москва-Сити. Город внизу как огромный ковер, красивый и загадочный. Манящий.
Лара поднесла сигарету к губам и щелкнула зажигалкой.
Можно наконец расслабиться.
На столе перед ней появились две чашки с горячим кофе. Голые плечи укрыл пиджак, и сразу стало тепло.
– Устала?
– Немного. С удовольствием скинула бы сейчас туфли, но пол ледяной. Не люблю мероприятия. Все друг другу улыбаются, говорят приятные слова, пожимают руки, а потом за спиной сплетничают и поливают грязью. Еще неизвестно, что напишут завтра в прессе и какие фотографии появятся в сети.
Александр улыбнулся, зажег свою сигарету. Лара сделала глоток кофе, второй чуть задержала во рту, наслаждаясь приятной горечью, и от удовольствия прикрыла глаза:
– Божественно. Ты знаешь, что я хочу увести у тебя бухгалтера?
– Догадываюсь. И все?
– Нет, еще собираюсь бросить курить.
– Это уже интереснее. Последняя сигарета? – Он выразительно глянул на ее постукивающий, стряхивающий пепел, палец.
– Не так резко. Но к Новому году, думаю, получится.
– Ясно. И все?
– Нет.
Лара повернула голову, посмотрела на мужа. По Саше было незаметно, что он устал, хотя целый вечер находился на работе. Даже столик у них был чуть в стороне, чтобы подниматься, никому не мешая. Муж контролировал все: подачу блюд, обслуживание, замену приборов, поведение гостей. Кого-то, слишком громкого, незаметно вывели из зала, пока не случился скандал, кому-то быстро предложили другое горячее, потому что на заявленное была аллергия.
Во время перерыва, когда Люцина давала свой получасовой сольный концерт и несколько пар танцевало, он срочно поднялся в кабинет, случилась какая-то накладка с забронированными номерами люкс. Лара сидела за столиком, слушала прекрасно исполняемый блюз и думала о том, как давно они с Сашей не танцевали и что с самого начала вечера ей очень хотелось к нему прижаться.
Она сделала это сейчас, на веранде, затушив в пепельнице сигарету и прислонившись щекой к любимому плечу.
Где-то там, за неплотно закрытыми дверями, суетился персонал, работники наверняка, пробегая мимо, поглядывали в щель. Ларе было все равно.
– Я хочу встретить с тобой старость, – сказала она.
Он долго молчал, обнимал ее свободной рукой, курил и наконец спросил:
– Планируешь разделить со мной грядущее банкротство?
Лара кивнула головой.
– Заживем новой скромной жизнью. Про тебя перестанут писать всякие сплетни и фотографировать с подозрительными красотками. Откроешь придорожный мотель за МКАДом, первое время будем кормиться моими магазинами.
– Интересная перспектива.
– Я знала, что ты оценишь.
Кофе в его чашке остыл, но, затушив сигарету, Александр все-таки сделал глоток. Лара под его пиджаком зашевелилась, обняла за пояс.
– Все настолько серьезно? У тебя проблемы? – Голос ее был встревоженным.
– В настоящий момент только текущие, но кто знает, что произойдет лет через пять. Если честно, собираюсь рискнуть, купить отель в Греции, и неизвестно, к чему приведет эта затея. Свободных денег нет, тем более что недавно прошла крупная сделка.
– Тогда, может, не покупать?
– Может. Сначала хочу показать его тебе.
– Хорошо. И все?
– Бросать курить пока не собираюсь.
– Жаль, – вздохнула Лара.
Он снова улыбнулся, чуть отстранил ее от себя, приподнял пальцем подбородок и заставил посмотреть в глаза. Лара смотрела прямо и открыто. Ждала, что скажет. С ума можно сойти от такого взгляда. Он и сошел…
– Так какой у тебя главный жизненный слоган?
– Как ты догадался? – Ее губы разошлись в улыбке, и он погладил большим пальцем уголок этой улыбки.
– Было не так уж и трудно. Слишком категоричное высказывание для моей жены.
– Ужасно жить с человеком, который все про тебя знает.
«Не все, – подумал он, – иногда мне кажется, что я никогда не разгадаю тебя до конца, и, наверное, не стоит пытаться», а вслух сказал:
– Придется тебе как-нибудь потерпеть. До старости.
Он замерз, у нее устали и очень болели ноги, этажом ниже ждал их номер, где есть горячий душ, мягкие полотенца, удобная кровать. А на стене – картина с закатом.
За панорамными окнами город переливался разноцветными огнями. В Москве начинался новый день.
– Я потерплю, – пообещала Лара.