Авшурка полностью вздыбила шерсть, но все равно осталась мельче дяди, тоже начавшего постепенно распушаться.
– Я говорю, шо это МОЯ территория и МОЙ бизнес, – непреклонно отчеканила она. – И ви не имели никакого права барыжить тут своей контрабандой, да еще без таможенной пошлины! Так шо засуньте свое вечное недовольство себе… – Сара набрала побольше воздуха и шагнула с обрыва: – В УШИ!
На посадочной площадке закипела очередная драка, лезть в которую дураков не нашлось даже среди неразумных киборгов.
Сцепившиеся авшуры умудрялись одновременно рычать, реветь, выть и взлаивать на десяток голосов, а клочья шерсти летели в таком количестве, что Кире хватило бы не только на свитер, но и на шапочку с помпоном.
Кира больше всего боялась, что остальные авшуры сейчас выскочат из корабля и присоединятся к Айзеку, и ОЗК тоже придется вмешаться, окончательно себя дискредитировав.
Но ксеносы только смотрели из иллюминаторов, и морды у них, на неискушенный человеческий взгляд, были благодушные, заинтригованные и даже как будто умиленные. Впрочем, Кира видела, как Айзек с похожим выражением наблюдал за поножовщиной двух пиратов на Джек-Поте – один оказался намного искуснее, да и молодая авшурка не казалась достойным противником матерому самцу.
Схватка прекратилась столь же внезапно, как и началась. Авшуры постояли друг напротив друга, тяжело дыша и делая странные дерганые движения всем телом, потом Айзек отрывисто рыкнул, брезгливо отвернулся от племянницы и закосолапил к кораблю.
Сара сплюнула пожеванную ермолку и переливисто зарычала ему вслед.
Дядя с ревом отмахнулся.
Авшурский корабль втянул трап, как язык, и почти одновременно пошел на взлет, не желая задерживаться на этой варварской планете ни единого лишнего мига.
– Сара! – потрясенно окликнул авшурку Реми. – Вы в порядке?!
Сара ответила все тем же рыком, но потом кое-как вспомнила интерлингву:
– Шоб да, так нет, и завтра мне будет очень, очень грустно! Но не сейчас!!!
Авшурка воинственно встряхнулась, пустив по ветру еще облако шерстинок.
– Тед! – слабым голосом позвала Кира, чувствуя, что ноги вот-вот ей откажут.
Но пилот успел вовремя.
– В медблок? – тревожно уточнил он, поудобнее перехватывая девушку.
– Можно сразу в гробницу…
Лаки так нахраписто выскочил из-за угла, что спешащий в операционную хирург шарахнулся и врезался в стену. Про «черный список» рыжего знала и шутила вся администрация ОЗК, но в пустынном коридоре это оказалось далеко не столь весело.
– Ты ее починишь? – спросил киборг, заискивающе заглядывая человеку в глаза. – Ну пожалуйста! А я тебя за это вычеркну!
Хирург издал невнятный шипящий звук, видимо, поразившись размеру награды.
– Я очень постараюсь, – сдавленно пообещал он, потирая ушибленный локоть.
Лаки жадно всмотрелся в его лицо, но, сообразив, что гарантировать ему что-то большее, не солгав, человек не может, сник и посторонился.
Возле дверей медблока успела собраться небольшая толпа сочувствующих, благоговейно расступившаяся при приближении хирурга. Збышек, Вениамин и Алла уже выгнали из операционной всех посторонних и занимались лежащей на столе пациенткой. Почти все врачи Центра жили в поселке и успели разойтись по домам, а дело не терпело отлагательств, поэтому Вениамин без колебаний взял его на себя, позвав на помощь коллегу с Эдема.
– Что за ерунда?! – выругался хирург, изучив показания приборов. – Ты что, отключила систему регенерации?
– Нет, – простонала бледная, как полотно, Трикси. – Она почему-то не работает…
В обычной ситуации имплантаты пережимали сосуды и стягивали-слепляли края раны, но сейчас вокруг нее образовалась широкая «мертвая» зона, на вирт-экране алая с оранжевой окантовкой. Сама рана для киборга была не настолько критичной, DEX-6 мог протянуть с ней несколько суток, оставаясь в рабочем состоянии, а «семерка», возможно, и регенерировать без помощи врачей. Но отказ имплантатов отбрасывал киборга на уровень очень здорового и живучего, однако всего лишь человека.
– Почему ты сразу об этом не сказала?!
– Она сперва не такая большая была… а потом стала разрастаться… и продолжает. – Трикси пыталась говорить спокойно и деловито, но губы предательски дрожали.
– Что с имплантатами? – обратился хирург к Збышеку, занимавшемуся технической частью задачи. – Их совсем выжгло?
– Не знаю. – Парень лихорадочно «колдовал» руками в сенсорных перчатках, пытаясь обнаружить и ликвидировать причину сбоя. – Вряд ли, они даже ядерный взрыв выдерживают. Но почему отказывают – пока непонятно…
– Ладно, тогда пытайся их воскресить или хотя бы остановить процесс, а я пока буду оперировать по старинке. И мне нужен ассистент, а лучше двое!
Хирург недоверчиво уставился на незнакомых коллег, но те твердо заявили, что готовы к работе, а выбора все равно пока не было.
– Запускай глубокую гибернацию, – велел он Трикси. – А мы сверху для верности обезболивающего добавим…
– Нет! – неожиданно взмолилась киборг. – Чините так, я потерплю!
– Эт-то еще что за капризы, пациентка? – возмутился хирург. – Мне что, леозерам тебе вколоть?
– Тим, ну не бурчи! Я сейчас в Алане копаюсь, мне нельзя прерываться!
Алла растерянно глянула на коллег, но хирург ответил таким же бредом умирающего:
– А что, Костик сам не справится?
– Нет, там все очень серьезно! Какой-то хитрый вирус, и он непрерывно мутирует, не давая себя заблокировать…
– Ладно, – вздохнул Вениамин. – Может, так и правда лучше. Сразу будет видно…
– …если я начну дохнуть? – храбрясь, цинично закончила Трикси. – А-а-а! Эй, я возражала только насчет гибернации!
По дороге в медблок Кира немного очухалась и смущенно попросила Теда ссадить ее возле лаборатории. Для главы ОЗК сломаться во время кризиса – такая же непозволительная роскошь, как для полкового знамени!
Над запертой дверью горел красный огонек. Еще два горели ниже: глаза сидящей на полу Тайры, сжавшейся в комок и обхватившей колени руками. Боевой режим очень странно сочетался с этой позой, а особенно – с испуганным лицом «семерки». Но Кира ее понимала. Когда тебе страшно, полная боеготовность хоть чуть-чуть успокаивает.
Реми, который, как оказалось, преданно следовал за начальницей, ускорил шаг и обогнал людей. Обломок протеза искрил и потрескивал, но киборг не спешил от него избавляться – вдруг еще пригодится.
– Тайра, пропусти нас, пожалуйста, – мягко попросил он.
«Семерка» совсем съежилась и обреченно прошептала:
– Вы пришли ликвидировать Алана?
– Нет! – категорично возразила глава ОЗК. – Как ты вообще могла такое подумать?!
– Он пытался вас убить.
– Ерунда, я к этому уже почти привыкла! – нервно хохотнула Кира, но тут же спохватилась, что юные киборги плохо понимают юмор, особенно в кризисных ситуациях. – Тайра, я уверена, что Алан не хотел на меня нападать. С ним самим случилось что-то нехорошее, и мы пытаемся понять, что. Может, ты знаешь?
– Информация отсутствует, – на автомате выдала Тайра и запоздало помотала головой: – Он со вчерашнего дня странный и злой. Не хотел играть со мной в клад. И даже разговаривать. Прислал сообщение, чтобы я держалась от него подальше, а потом вообще перестал отвечать.
– А почему ты не рассказала об этом кому-нибудь из нас?!
– Вы тоже были странные и злые, – искренне сказала Тайра.
«Действительно, – с горечью подумала Кира, – из-за судебного иска последние несколько дней все в замке сами не свои, даже Реми и Трикси. Неудивительно, что мы прохлопали такую “мелочь”, Тайра побоялась нас беспокоить, а Алан, и без того диковатый, окончательно замкнулся. Человеческий фактор, чтоб его!»
Кира присела на корточки и протянула «семерке» раскрытую ладонь.
– Прости меня, пожалуйста! Я злилась не на вас, а на обстоятельства – и тех людей, которые их подстроили. Не бойся, мы хотим только помочь Алану, клянусь тебе!
Тайра не сразу, робко, но все-таки коснулась Кириной ладони кончиками пальцев – почти невесомо, как птичка, – и алое свечение глаз медленно угасло.
Трогательный момент несколько затянулся и начал перетекать в недоуменную паузу, когда Тед, сообразив, подцепил Киру под мышки и вернул на ноги.
– Спасибо! – благодарно шепнула девушка.
На стук и звонок в дверь никто не ответил, но у главы ОЗК был высший уровень доступа во все помещения замка.
Константин едва покосился в сторону вошедших, убедился, что среди них нет Сергея Петровича, и снова уставился в вирт-экран.
Ругать кибертехнолога, почему он не поспешил впустить начальницу, Кира не стала. Свои, как показала практика, все равно войдут, а чужим тут делать ничего.
Да и вообще мигом об этом забыла.
Распятый в стенде Алан то бился в конвульсиях, то отчаянно пытался вырваться под заполошный писк монитора и собственный вой. Глаза у него были совершенно безумные, лицо перекошенное, налитое кровью.
– Что с ним такое? – растерянно спросил Тед.
– Вирусная программа, – сосредоточенное хладнокровие Константина пугало больше агонизирующего в стенде киборга. Словно это плановая вивисекция, за которой кибертехнолог наблюдает с сугубо научным интересом. – И нет, мы не можем повторно использовать блокатор, работать надо на максимально активном процессоре.
Пилот заметил чьи-то торчащие между приборами ноги в синих женских туфлях, которые на первый взгляд усугубляли картину, но, наклонившись и изучив их получше, Тед понял, что у Константина просто не оставалось выбора. Либо абстрагироваться, либо последовать примеру более впечатлительной лаборантки. Она, кстати, как раз начала приходить в себя, осмотрелась и ушла обратно.
– Но это невозможно! – вырвалось у Киры. – Алан – «семерка», они максимально устойчивы к взлому!
– Похоже, этот вирус рассчитан именно на «семерок». Точнее, на «досорванных» нами «семерок» – подбирается к системе через со-процессор.