С этими словами я вышла из кабинета и, закрыв за собой дверь, на мгновение остановилась отдышаться. Я понятия не имела, куда меня теперь занесет судьба, но это все равно было лучше, чем гнаться за чем-то, что в любом случае никогда не принесет удовлетворения.
Я вернулась в Эйвбери и сейчас лежала в саду под липой и перебирала все воспоминания об Уэстоне. Как мы вместе работали в лагере, как он открылся мне, наш первый поцелуй, наш первый раз. Я ужасно по нему скучала. Мы были рядом почти каждый день целый месяц. Я поняла его взгляды, а он мои, мы как следует познакомились, доверились друг другу, а теперь, получается, все было в прошлом? Хотя все только началось?
От него не было вестей уже две недели, даже после того, как я отправила ему письмо. Джеральдина освободила меня от обязательств сразу в конце месяца, видимо, не желая видеть меня, чтобы еще больше не обнаруживать свою уязвимость. Я была этому рада, однако совершенно не понимала, как быть дальше. Может, стоило устроиться в другую редакцию, с другим начальником или начальницей, которые бы диктовали мне, как нужно работать? Углубиться в астрологию и заняться этой областью самостоятельно? Или все-таки заняться работой с детьми? Я не имела ни малейшего понятия. Я знала лишь одно: я скучала по лагерю, детям и Уэстону, и мне понадобится много времени, чтобы залечить раны.
Мама вышла ко мне из дома и уселась рядом на плед. Я по-прежнему смотрела на сердцевидные плотные листья у меня над головой, которые слегка трепетали на ветру, пока я упивалась жалостью к себе. Когда я приехала, мы с мамой все обсудили, в особенности то, что Ричард так никогда и не женился и, видимо, не состоял в длительных отношениях с какой-то другой женщиной. По крайней мере, так мама могла найти успокоение.
– Привет. – Она нежно погладила меня по лбу и волосам. – Не хочешь перекусить? Сольвей и Шэрон приготовили карри.
– Нет, спасибо, – прошептала я. Мама легла рядом со мной, плечом к плечу. Скорее всего, она прекрасно знала, что я чувствовала, хотя тогда ей, беременной и в одиночестве, наверняка было намного хуже. Никакие слова не смогли бы ослабить жгучее чувство разлуки, поэтому мы молчали, продолжая смотреть вверх на листву липы и кое-где просвечивающее голубое небо. Я все поведала маме, в том числе и о том, что, по рассказам Уэстона, у Ричарда никогда не было другой женщины, и о звезде, которую он назвал в ее честь. Мне было невероятно грустно осознавать, что у них больше не было шанса на вторую попытку. Они никогда не смогут объясниться, никогда не смогут по-настоящему быть вместе.
И я без конца думала о том, что могло получиться у нас с Уэстоном. Если бы я все не испортила. Но наши отношения наверняка бы не зашли так далеко, если бы я рассказала ему все в первый же день. У меня бы никогда не появилась возможность познакомиться с этим замечательным человеком, полюбить его перфекционизм, упрямство и страстный характер.
Внезапно передо мной появилась Сольвей.
– Кажется, это тебе, – сказала она и передала мне серый конверт. Я села и провела пальцами по шероховатой бумаге, по изогнутым черным буквам, которыми было написано имя отправителя. Уэстон Джонс.
В душе смешались волнение и надежда, и я открыла конверт под любопытные взгляды мамы и Сольвей. Я осторожно вытащила письмо. Оно было написано от руки на бумаге кремового цвета. Никакой печати. Надежда прошептала мне: эти слова исходили из самого сердца.
Нова,
Ричард оставил мне фонд. Я не трогал эти деньги, и теперь мне кажется неправильным держать их у себя. Поэтому я сделал так, чтобы их получила ты. Быть может, с помощью этих средств у тебя получится исполнить свои мечты.
Уэстон
Я была разочарована и в то же время приятно удивлена. В письме Уэстона не было ничего личного, никаких намеков на то, что мы когда-то встретимся вновь, что он прочел мое письмо. Никаких «возможно», никаких фраз о совместном будущем.
– Что там? – с любопытством спросила Сольвей.
– У Ричарда был фонд, – пробормотала я и взяла конверт, чтобы вытащить еще один листок. Это было письмо управляющего наследством, который предлагал мне встретиться. Я бегло просмотрела текст, а потом увидела такое, что мне пришлось сглотнуть.
– В чем дело? – поинтересовалась мама. – Все нормально?
Я кивнула и показала им письмо. Прочтя указанную в нем сумму, они вытаращили глаза и посмотрели на меня.
– Боже мой, – прошептала Сольвей, а мама прикрыла рот рукой.
И в этот момент я поняла, чем хочу заняться в будущем.
33. Нова
Рак
Раки способны приспосабливаться и выживать в любой ситуации.
Три недели спустя
Я слегка толкнула тяжелую дверь кафе «Хайв»[30] и вошла. Меня сразу окутал гул голосов, звон фарфора и шипение эспрессо-машины. В воздухе висел аромат свежемолотого кофе и выпечки, и я сделала глубокий вдох.
Выглядело все впечатляюще: вокруг были высокие кирпичные стены, украшенные произведениями современного искусства. Красочные картины, тщательно расставленные скульптуры и смелые граффити дали старому промышленному зданию новую, яркую жизнь. Большие окна пропускали свет утреннего солнца, золотые лучи которого падали на отполированный бетонный пол и создавали в помещении теплую атмосферу.
Я оглядела гостей, рассевшихся на винтажной мебели, и поискала знакомое лицо. В кафе были пары, которые вели задушевные беседы, студенты, увлеченные книгами или ноутбуками, группы смеющихся друзей.
Затем я увидела Лори. Она сидела за маленьким круглым столиком у большого окна, а светлые локоны свободно спадали ей на плечи. Я направилась к ней, и она подняла руку и с улыбкой мне помахала. Сперва мы быстро, но крепко обнялись, а затем я заняла место напротив.
Она пододвинула мне дымящуюся чашку с зеленым чаем.
– Я уже сделала для тебя заказ, – подмигнув, сказала она, и я ее поблагодарила. – Ну что, как у тебя дела? – спросила Лори с искренним беспокойством.
Я на мгновение замешкалась и принялась разглядывать кафе. Что же было ответить? После того, что я сделала за последние несколько дней, мне стало значительно лучше, но я все еще думала об Уэстоне. Я уже начинала терять надежду, что он простит меня и со мной свяжется. Может, стоило ему позвонить? Попытаться все объяснить еще раз? Или это будет просто очередная отчаянная попытка, и у меня совершенно ничего не выйдет?
– В целом хорошо, днем лучше, чем ночью, – честно ответила я и не смогла сдержать улыбку. – Так, давай сразу за работу, – поспешила сказать я, глядя на сочувственное выражение лица Лори, которое я выносила с трудом. – Как продвигается дело?
После встречи с управляющим наследством, официально переписавшим на меня фонд Ричарда, я сразу позвонила Лори и обсудила с ней возможные варианты, ведь она была адвокатом. Дело в том, что у меня была особая цель. Я хотела использовать эти деньги, чтобы основать благотворительный фонд, объединяющий астрономию и астрологию. Задачей «Фонда имени Ричарда Малроя» было познакомить со звездами детей и подростков. Совместно с Кристи мы собирались создать несколько круглогодичных лагерей и детских учреждений по всей стране, где почти все будет связано с этими темами. Я собрала отличную команду из Лори, Кристи и Шарлотты, а мама, Сольвей и Шэрон тоже поддерживали нас как могли.
Днем работа над этим проектом чудесно отвлекала меня от мыслей. Пока не наступала ночь, когда в памяти всплывали воспоминания, лишающие сна. Прежде я надеялась, что горечь разлуки пройдет и мне станет лучше, но вместо этого боль только усиливалась вопросами, начинавшимися с фразы «что, если бы…».
Чтобы отвлечься, я отпила небольшой глоток чая.
– Сайт уже работает, мой знакомый все сделал, – Лори вернула меня в реальность. Она включила ноутбук, лежавший рядом на столе, и пролистала наш новый сайт. Он выглядел замечательно. Кроме того, кое-что уже было выложено: моя подробная статья о том, как возникла идея создания фонда. О том, кто меня вдохновил. О днях, проведенных в лагере. О том, какой огромный вклад внес во все это Уэстон, как великолепно он обращался с детьми и как сподвигнул меня пойти этим путем. И что самое главное, о том, насколько совместимы были астрономия и астрология, стоило только немного выйти из зоны комфорта и взглянуть на эти темы с другой стороны. О том, что принятие обоих подходов может помочь донести знания до самых разных людей.
– Выглядит прекрасно, – с трепетом прошептала я, до сих пор не в силах поверить, что мы создали все это за пару недель.
– Вскоре все будет зарегистрировано, и мы сможем заняться поиском мест, где можно расположить лагеря.
– Спасибо, Лори, – сказала я и коснулась, а следом сжала ее руку. – Без тебя у меня бы ничего не получилось.
– Не за что, проект ведь и вправду замечательный! – ответила она и на мгновение замешкалась.
– В чем дело? Выкладывай, – потребовала я, ведь слишком хорошо знала Лори: от меня ей было ничего не скрыть.
Она прикусила нижнюю губу и виновато мне улыбнулась.
– Ну я отправила ссылку на твою статью… – неясно ответила она, и я не смогла понять, что именно она имела в виду.
– Отправила? Куда?
– Электронную почту Уэстона было отыскать сложновато, но ты что-то рассказывала об Амброзе, у которого есть книжный магазин в Лондоне. Имя очень необычное, поэтому… найти его не составило особого труда.
Все во мне сжалось.
– Ты… отправила мою статью лучшему другу Уэстона? – тихо спросила я. Я совершенно не понимала, нравился мне поступок Лори или нет.
– Вам пора все обсудить.
Я покачала головой.
– Я пойму, если Уэстон больше никогда не захочет со мной разговаривать.
– Но у тебя были свои причины скрывать от него правду! И ты извлекла из этого урок и основала прекрасное дело! Он непременно должен об этом узнать!