й, в одиночестве смотреть телевизор.
Карл и сам не понимал, почему их связь так затянулась. Должно быть, виной всему был непонятный страх, который наводила на него Шери. Ее бездушие и пустота пугали Карла, и он не мог отделаться от мысли, что дорого расплатится за попытку покончить с этим нелепым романом. Он знал, что Шери способна на любую гадость. Ей так хотелось удержать его, еще больше разогреть его желание, что он не решался пойти против ее воли. Вдобавок в самом его страхе перед Шери было что-то на редкость возбуждающее – именно он заводил Карла больше всего.
Прежде ему бы и в голову не пришло, что он способен изменить Шевон. Сама эта мысль казалась нелепой и смехотворной. А уж страстный роман с безмозглой куклой… Но чем еще была Шери, как не пустышкой с длинными ногами и восхитительной грудью? Безмозглой куколкой, которая танцевала, как ангел.
Карл понимал, что Шери на него плевать. С другой стороны, Шери было плевать на всех, кроме себя. Их связь была не чем иным, как естественным продолжением совместных танцев – кульминацией этого сексуальнейшего из искусств. Им настолько классно было в паре, что от танца до постели оказался всего шаг.
Лгать Шевон оказалось куда проще, чем он предполагал. Забавно, но раньше Карл краснел по поводу и без повода – лицо его заливалось краской в самые неподходящие моменты. Зато сейчас, возвращаясь к своей любящей, доверчивой подруге, возвращаясь после секса со страстной блондинкой, Карл даже не морщился. Он смотрел на Шевон как ни в чем не бывало, и на лице не проступало и капли румянца.
Ему и в голову не приходило, что девицы вроде Шери могут забеременеть. Она была до того бездушна, холодна и бесчувственна, что он однозначно не видел ее в роли матери. Уделом Шери было танцевать и очаровывать, но только не рожать. Сама мысль о Шери, выкармливающей ребенка, казалась ему нелепой. Шери, толкающая коляску? Шери, меняющая подгузники? Смех, да и только.
Если кто и соответствовал его представлениям о матери, так это Шевон. Она была живой и настоящей, а ее огромное сердце без труда могло удочерить всю страну – и в нем бы еще хватило места для целого мира. Никто и никогда не любил Карла так, как любила его Шевон – по-детски чисто и бескорыстно. В ее отношении не было ничего собственнического и незрелого, ничего от того корыстного чувства, которое многие принимают за любовь. Она никогда не пыталась изменить Карла, просто принимала таким, какой он есть. Чего еще мог пожелать любой мужчина? Разве что – и это удивляло его самого – страстного секса с бездушными, неприятными особами.
Давно уже Карл не чувствовал себя так неловко, как сейчас, когда Шери и Шевон оказались в одной комнате. Вдобавок у Шери был такой вид, будто она что-то задумала. Отвернувшись на мгновение от Джо Томаса, она заметила Карла. На ее лице засияла улыбка. К величайшему разочарованию Джо, Шери направилась к Карлу и Шевон.
– Привет! – Шери снова ослепительно улыбнулась. – Шевон, не так ли? Не видела тебя уже сто лет. Похоже, ты в последнее время редко выходишь из дома. – Она протянула Шевон свою загорелую ручку. Карл едва не поморщился, когда ладони двух женщин соприкоснулись.
– Нам будет не хватать твоего бойфренда, – продолжила Шери.
– В самом деле? – дружелюбно откликнулась Шевон.
– Конечно. С ним все было каким-то особенным, – метнула она улыбку в сторону Карла.
Тот будто прирос к полу – бутылка с пивом в руке, по виску стекает капелька пота.
– Ты можешь им гордиться. Когда твой первый эфир, Карл?
– М-м-м… Кажется, в понедельник. Так ведь, Шев? – Карлу не терпелось прекратить этот разговор.
– Верно, но на радиостанции он будет всю неделю. Хочет как следует освоиться, понять, что и как там работает, – с легким смешком ответила Шевон.
– Что ж, Карл, желаю тебе удачи. А мне в любом случае пришлось бы бросить уроки. Смотрите. – Она вытянула вперед левую руку. – Я выхожу замуж.
– Какое красивое колечко, – осторожно сжав ручку Шери, Шевон повернула ее так, чтобы можно было полюбоваться на камень.
– Раньше оно принадлежало матери моего жениха – красавица, какую редко сейчас встретишь!
– Твой жених – тот высокий блондин, которого я видела возле дома?
– Нет-нет, это Мартин. Уж за него-то я точно не пошла бы замуж! Я выхожу за Джайлса. Мы познакомились, когда мне было еще девятнадцать. Работает в Сити и очень, очень богат. У него дом в Уилтшире и еще один в Австралии. Это не считая квартиры в районе Доклендс.
– И где вы собираетесь жить? Будете продавать квартиру на Алманак-роуд?
– Ну нет, я сохраню ее как pied-a-terre. – Слово это прозвучало здесь как-то не к месту. – У каждого должен быть свой кусочек пространства, так ведь? – Она звонко рассмеялась, тряхнув светлыми волосами. – Надеюсь, вы меня простите, но мне уже пора идти. Надо будет пересмотреть завтра кучу платьев, да еще и выбрать ресторан для приема гостей.
Карл и Шевон пробормотали, что сожалеют – без особого, правда, энтузиазма.
– Карл, мое пальто в офисе. Надеюсь, тебя не затруднит открыть его? – Шери опустила ладонь на его обнаженную руку, и Карла передернуло, как от ожога.
– Давай лучше я дам тебе ключ, – предложил он, лихорадочно роясь в карманах.
– Ты же знаешь, какой там хитрый замок! Мне самой ни за что не справиться. – Шери смотрела на него с тошнотворной улыбкой.
Карл сжал руку Шевон.
– Подождешь меня? Я буквально на секунду.
– Конечно, – вяло кивнула она, не понимая, почему ее угнетает мысль о том, что эти двое останутся наедине друг с другом.
Карл вернулся через несколько минут. Выглядел он нервным и раздраженным.
– Не возражаешь, если мы тоже уйдем?
– Нет-нет, а что такое? – спросила Шевон, хоть и порадовалась в душе его предложению.
– Да так, устал немного, – рассеянно ответил он, стирая пот, обильно струившийся по вискам.
Карл был так зол, что с трудом мог дышать. А все эта маленькая сучка, порхающая из одной постели в другую и загребающая все подчистую: отдых на курорте, обручальные кольца, жилье, детей, честность и порядочность. Теперь вот на очереди бедняга Джайлс.
И все ей сходило с рук. Ей только давали и давали, никто не требовал ничего взамен. Но с Карлом такой номер не пройдет – ей все-таки придется расплатиться. Он не позволит мерзавке вот так вот взять и упорхнуть в безбедную жизнь с каким-то недотепой, который будет исполнять все ее прихоти – особенно после того, как она заявилась сегодня в клуб. Заявилась, чтобы ткнуть ему в лицо своим обручальным кольцом: смотри, Карл, я могу трахнуть тебя, потом бросить, избавиться от твоего ребенка и все-таки выйти замуж за приличного человека!
Вот почему он не стал церемониться с ней у себя в офисе: сунул руку за вырез платья и сжал эту идеальную грудь так, что Шери взвизгнула от боли. Потом сдернул с нее трусики и отодрал там же, на столе, не обращая внимания на все ее попытки освободиться. Когда все кончилось, он швырнул ей пальто и распахнул дверь. Всякий страх перед ней остался в прошлом.
– Убирайся отсюда, потаскуха, – заявил он. – Только попробуй еще раз подойти к Шевон…
Карла трясло от ярости. Казалось, все его крупное тело заполнено сейчас гневом.
Потаскуха, жалкая шлюха – вот кем она была, и неважно, за кого она там собралась замуж. Карл хотел, чтобы она ушла из его клуба именно такой – жалкой дешевкой, а не той добродетельной невестой, которую она из себя изображала. Шери выскочила из офиса, прижимая к себе пальто. Помада размазалась, волосы всклокочены. Он таки испортил ее маленькую свадебную фантазию. Вот и прекрасно.
– Шев, – сказал Карл уже дома, когда к нему окончательно вернулось самообладание, – давай заведем ребенка.
Он не собирался говорить этого, слова сами сорвались с губ. Но Карл тут же понял – да, все правильно. Это как раз то, чего ему хочется больше всего на свете.
– Карл, но ты же знаешь… – печально начала Шевон.
– Да-да, я знаю. Будет трудно, очень трудно. Особенно тебе. Но почему бы не попытаться? Теперь мы можем позволить себе гораздо больше – я про докторов, хорошее лечение. Давай рискнем! Мне так хочется, чтобы у нас с тобой был ребенок.
Он стоял перед ней на коленях, сжимая ее руку в своих крупных ладонях.
– Пожалуйста. – Он опустил голову ей на колени.
Шевон все еще чувствовала странное беспокойство после происшествия в клубе, и ей в голову не могло прийти, что Карл вдруг заведет разговор про ребенка. Она-то думала, что с этой мечтой распрощались давным-давно, когда врачи сообщили Шевон, что она бесплодна. Потому-то, собственно, они и обзавелись Розанной. Шевон и помыслить не могла, что вопрос о ребенке всплывет вновь, да еще через столько лет.
– А что, если это не сработает? Лечение может занять годы, а мне уже тридцать шесть. Врачи не любят связываться с женщинами в возрасте – слишком уж велик риск неудачи. Потом нам придется тратить на это все свободное время. Представляешь, каким это станет для нас грузом? А наши с тобой отношения важней для меня, чем ребенок.
– Прошу тебя, Шев. Очень тебя прошу!
Шевон взглянула на копну курчавых волос у себя на коленях, на крепкую шею Карла и широкую линию плеч, на яркий узор его гавайской рубашки. Несмотря на свою внушительную фигуру, он выглядел сейчас по-детски беспомощным и ранимым. Сердце сжалось от любви к нему. Все, чего ей хотелось с самого начала, – чтобы Карл, ее любимый Карл, был счастлив.
– Ладно, посмотрим.
Карл крепко обнял Шевон, еще глубже зарывшись лицом в тепло ее колен.
– Спасибо, Шев, спасибо тебе, – еле слышно выдохнул он.
Шевон легонько гладила его волосы, не обращая внимания на липкий гель, и чувствовала, как в душе пробуждается что-то вроде страха.
10
Не стоило ему оставаться дома, понял вдруг Ральф. Не нужно было торчать здесь весь вечер одному. Клодия настойчиво зазывала его на вечеринку, посвященную выпуску новых духов – тех, которые пиарило ее агентство. Разумеется, само сборище его не вдохновляло (пресса и все такое). Но все это компенсировалось бесплатной выпивкой и присутствием хорошеньких куколок. Потом бы он отправился ночевать к Клодии, наплевав на эту парочку. Пусть бы развлекались, как хотели. Но Ральф, как завзятый эгоист, решил остаться и посмотреть, как же дальше поведут себя эти новоиспеченные любовники. Весь вечер он ждал, что в замке вот-вот повернется ключ, и готовил пришедшим теплую встречу: ноги на журнальном столике, здесь же валяется готовый «косяк», пиво – в одной руке, пульт от телевизора – в другой.