Кажется, она и впрямь решила разобрать его жизнь по косточкам.
– Хороший вопрос! Я бы не сказал, что больше не рисую. Скорее, не занимаюсь этим прямо сейчас. Вдохновение – хитрая штука. Видимо, я стал слишком самодовольным. В молодости я был ужасно несчастлив, постоянно копался в себе. Краски были для меня настоящим спасением.
– Ты просто закрылся, правда? Закрылся от чувств, от эмоций. Влюбись ты сейчас, все сразу изменилось бы – эмоции нахлынули бы потоком, и ты сам поспешил бы в студию. Рисование уже не было бы для тебя обязанностью. Да, вот тебе рецепт от доктора Джем: найди приличную женщину и влюбись в нее.
Как же зло умеет подшутить судьба!
Глаза у Ральфа заслезились – карри все активнее давал о себе знать. Рот пылал, губы распухли, из носа текло. Мозг тоже вскипал от наплыва мыслей.
– Как тебе паста, Ральф? Не слишком жгучая? Ты же утверждал, что нет такого карри, с которым бы ты не справился! – поддразнила Джем.
– Жгучая? Да ничуть. – Еще одна ложь, но Ральф не намерен был сдаваться. – Как раз на мой вкус. А вот ты, похоже, страдаешь не на шутку!
– Вот еще! Да это преснятина по сравнению с тем, к чему я привыкла! Я не хотела тебя мучить и положила поменьше перца.
– Считаешь себя королевой чили, так, что ли?
– Считаю? Да я и есть королева чили! Обожаю все острое и жгучее. Остальные и не пытаются тягаться со мной.
– Что ж, на этот раз ты встретила ровню.
Ральф пылал желанием доказать свое превосходство. Вскочив, он достал из сумки пригоршню зеленых перчиков.
– Едим сразу по перцу, целиком. Никаких тебе кусочков. Пора понять, кто есть кто.
– Прекрасно! Давай сюда, и начнем!
Ах, эта боль, сладкая и нестерпимая одновременно! Стоило им надкусить кожицу, и жгучие масла из перца ударили в небо, вонзились коготками в язык. Не прошло и секунды, а рот у обоих уже пылал.
– Глотать нельзя, – пропыхтел Ральф. – Нужно как следует разжевать, а потом показать на языке.
Огоньки пламени лизали им горло, мозг лихорадочно вопил о спасении. Ральф и Джем стрательно жевали, обмахиваясь рукой и натужно дыша.
– Черт! Этот перец прожег дырку у меня в языке!
– Моя глотка пылает!
Наклонившись, Ральф уперся кулаками в стол.
– Ладно, пора. Покажем друг другу, что вышло, а то эта штука убьет меня! – прокричала Джем. – Раз, два, три!
Оба высунули языки, продемонстрировав друг другу зеленую кашицу, и тут же проглотили ее.
– Воды! – завопил Ральф.
– Вода не поможет. Пива!
Они жадно схватили по банке, но от пива тоже не было толку.
– Господи, я сейчас умру! Рис, надо съесть немного риса!
Оба устремились к кастрюльке и начали хватать оттуда горстями холодный рис.
– Лед! Есть там хоть немного льда? – воскликнула Джем.
Ральф распахнул дверцу холодильника и принялся лихорадочно рыться внутри.
– Нашел!
Выхватив поднос со льдом, он вывалил его содержимое прямо на стол. Прозрачные кубики разлетелись по всей кухне. Ральф и Джем сунули в рот по куску и принялись жадно высасывать их леденящую свежесть.
– О господи! – выдохнул наконец Ральф. – Господи боже!
Пламя во рту понемногу угасло, но сердце еще колотилось, а голова кружилась, как после наркотика.
– Уф-ф. – Джем водила ледяным кубиком вокруг припухших губ. – Это, скажу я тебе, что-то! Совсем как секс!
– Лучше, чем секс! – покачал головой Ральф.
Слегка отдышавшись, они вновь уселись за стол.
– Так кто из нас выиграл? – спросила Джем.
– Думаю, мы можем объявить ничью!
– Ну нет, я не согласна! Кто-то должен выиграть. Начинаем по новой!
Когда Смит вернулся наконец с работы, атмосфера в доме была близка к истерике. Из кухни доносились взрывы дикого хохота. Распахнув дверь, он увидел Ральфа и Джем – те, давясь от смеха, стояли у открытого холодильника.
– Какого дьявола вы тут делаете? – поинтересовался Смит, плюхнув сумку прямо на стол, в мешанину пустых пивных банок, грязных тарелок и подтаявших кубиков льда.
Те повернулись с виноватым видом. Щеки горят, во рту – лед, глаза опухли от слез.
– Шоревнование, – прошепелявил Ральф сквозь кубик льда. – Кто съест чили и не поморщится. Пока что ничья – пять-пять.
– Да вы спятили, – Смит только руками развел. – Взгляни на себя, – повернулся он к Джем, – выглядишь так, будто у тебя с головой не в порядке!
Ральф так не думал. Сам он глаз не мог отвести от Джем. Щеки у той раскраснелись, глаза сияли. Пылая от счастья, она бросилась на шею Смиту. При виде этой картины Ральф поморщился, как от боли. Только что они были вдвоем, вдали от всего мира и от Смита, в своем волшебном коконе безумия. И вот уже она обнимает Смита, напрочь забыв про Ральфа и их сумасшедший вечер.
Конец веселью, конец всему. Джем спешно убирает со стола, а Смит многословно повествует о том, как весь вечер общался со швейцарскими банкирами. Все вернулось в привычную колею.
– Что ж, пойду-ка я спать, – печально заметил Ральф. – Джем, спасибо тебе за этот сказочный вечер. За наше с тобой состязание, за карри… это было по-настоящему здорово.
Он наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку, но Джем в этот момент повернулась к нему, и Ральф, неожиданно для себя, поцеловал ее прямо в губы. Волна возбуждения пробежала по телу, до предела обострив все чувства. Даже чили не сделали с ним того, что сделало одно это прикосновение!
– Ладно, спокойной ночи.
Тело его разрывалось от противоречивых желаний – схватить Джем в объятия, прижать ее к себе и побыстрее сбежать из комнаты. Выскочив в коридор, Ральф поспешил закрыться в ванной. Его трясло, как в лихорадке.
Ну вот, он влюбился. Пылко и страстно, глупо и по-мальчишески влюбился в Джем. Черт, только этого ему не хватало!
14
– Вот это да! Просто неописуемо!
– Сам поражаюсь. Красота, да и только, – протянул Карл на шотландский манер.
Розанна, пристроившись на заднем сиденье машины, принюхивалась к леденящему декабрьскому ветру, который врывался внутрь сквозь щелочку в окне.
– И это ты называешь шотландским акцентом, мистер Каспаров? Смех, да и только!
– Что с того? Ты когда-нибудь слышала, как Шон Коннери имитирует ирландский акцент? Вот это и правда ужас.
Городская Шотландия осталась позади, и с каждой милей перед Карлом и Шевон открывались новые, все более удивительные пейзажи. Невысокие холмы незаметно переросли в колоритные скалы, и чем дальше, тем больше у Карла и Шевон перехватывало дух от восторга. Внимание их привлекал то серебристый каскад воды, срывающийся с отвесной скалы, то крохотный островок, живописно пристроившийся прямо в центре озера. Яркая зелень холмов издалека походила на дорогой бархат. В воздухе завивались струйки вечернего тумана.
Это была их первая поездка в Шотландию, и теперь они чувствовали себя, как детишки на празднике – их так и подмывало увидеть то, что скрывалось за очередным поворотом дороги, и в то же время хотелось подольше задержаться там, где пейзаж особенно напоминал волшебную сказку.
– Как ни крути, а края эти даже Ирландии дадут сто очков, – заметил Карл. – В жизни своей не видел ничего подобного!
Шевон развернула карту и теперь внимательно изучала ее.
– Еще одно озеро, и мы на месте, – заявила Шевон, приглаживая растрепанные ветром волосы.
– Жаль, я мог бы ехать так бесконечно. – Давно уже им не было так легко друг с другом. Ради этого стоило уехать на время из Лондона, подальше от своих проблем. Хорошо бы, конечно, провести эти выходные вдвоем, но тут уж ничего не поделаешь. Да и Рик де Ладжи вроде неплохой парень. Остается надеяться, что все сложится удачно.
Время перевалило за четыре, и низкое северное солнце уже начало садиться.
– Похоже, мы как раз успеем полюбоваться закатом над озером, – заметил Карл. – По словам Джеффа, ничего красивее он в жизни не видел. – Он с улыбкой приобнял Шевон за плечи. – Нервничаешь?
– Да не особо. Так, чуть-чуть.
– Ничего, все будет в порядке. Если надоест наша компания, просто уйдешь. Погуляешь, полюбуешься видами.
Шевон выдавила смешок. При виде этого фальшивого оживления Карл поморщился, как от боли. Давно уже он не слышал настоящий, заливистый смех Шевон. Раньше, когда она смеялась от души, люди в автобусах и ресторанах спешили обернуться, а суровые тетеньки в общественных библиотеках шикали на нее. Теперь же смех ее был тонким и ломким, как папиросная бумага – того и гляди превратится в слезы.
Какое-то время они ехали молча, погрузившись в собственные мысли. Небо над ними напоминало калейдоскоп, чьи краски менялись каждую секунду.
– До Гленкоу две мили. Мы почти на месте.
Они начали высматривать еле заметный спуск с дороги, который должен был привести их в Гленкоу.
– Вот он! – воскликнула Шевон, указывая налево.
Грязная колея вывела их к развилке. Зеленый деревянный указатель гласил: Сент-Коломбас.
– Нам сюда.
Какое-то время они ехали в полной тьме, подпрыгивая на многочисленных ямах, но не прошло и нескольких минут, как Карл и Шевон оказались в волшебной стране. Все вокруг озарилось нежным светом китайских фонариков: красные и розовые, висели они на ветках карликовых вишен, обрамлявших подъезд к часовне.
– Боже, до чего красиво, – прошептала Шевон.
Но чудеса на этом не закончились. К дому они подъехали в тот самый момент, когда в озере отразились последние, самые яркие краски заката. Дополнял их еще один ряд китайских фонариков: они обрамляли деревянную лестницу, которая вела со двора к берегу озера. У причала в стылой декабрьской воде покачивалась живописная лодка. На поляне у часовни высилось несколько каштанов. С одного из них раздалось негромкое уханье совы. И тут же, будто вторя ему, зазвенели от ветра китайские колокольчики, подвешенные в оконных проемах.
Карл просто онемел от восторга.
Даже Розанна вела себя непривычно тихо. Похоже, она, как и хозяева, была очарована невероятной красотой этого места.