– Господи. И что… как… как долго вы, собственно, целовались? – спросил он, потирая подбородок. К такому развитию событий Карл не был готов, но чувствовал, что ситуация требует немедленного вмешательства.
– Минут десять. Двадцать. Точно не знаю. Потом я подумала о тебе, – добавила Шевон, желая вернуть разговор в нужное русло, – и это меня остановило.
– Но почему? Ты что, была пьяна? Под кайфом? Почему ты на это решилась? – Карл говорил сдержанно и спокойно. Ему действительно хотелось понять, что толкнуло Шевон в объятия Рика. Карл постарался отогнать непрошеные образы, которые услужливо подкидывало ему воображение.
– В какой-то мере… Нет, вовсе не поэтому. Я решилась на это с самого начала. С того самого момента, как увидела Рика. – Шевон осеклась. Уж не сказала ли она слишком много? Но нет, это было лишь вступлением к тому, о чем им следовало поговорить.
– Ну да, я понимаю. Рик – привлекательный парень, и ты…
– Ради бога, Карл! Неужели ты думаешь, я просто повелась на красивую внешность? Тихо-мирно прожила с тобой пятнадцать лет и вдруг решила: гори все синим пламенем! Мне нужен этот красавчик! Рик и правда очень хорош собой, кто бы спорил. Но дело-то не в этом!
– А в чем, Шевон? Скажи мне, в чем?
– Мне хотелось показать, что я все еще привлекательна, что другие мужчины – красивые мужчины! – находят меня привлекательной. Мне хотелось, чтобы ты приревновал меня. Я знаю, как глупо, по-детски это звучит! Я думала, ты остановишь меня – еще вечером, когда я только начала с ним флиртовать. Мне хотелось, чтобы ты рассердился, вспылил, наконец! Но ты даже не отреагировал… Вел себя как ни в чем не бывало. Тебе и в голову не пришло, что я могу понравиться кому-то еще, так ведь? Я для тебя – полное ничтожество, толстая уродина, на которую без жалости и не взглянешь! – Она даже расплакалась от негодования.
– Господи, Шевон, но это же то, о чем мы сегодня говорили – перед тем, как спуститься вниз. Я уже тогда хотел разобраться во всем, но ты даже не пожелала меня слушать! Выгнала из комнаты, и все. – На глазах у Карла тоже заблестели слезы. – Иди сюда. – Он похлопал рукой по кровати. – Иди, Шев. Я хочу быть поближе к тебе.
Она медленно подошла и опустилась на краешек кровати. Ее тоже тянуло к Карлу, но в душе накопилось столько горечи и невысказанной обиды, что Шевон не могла пока переступить эту границу.
– Сказать по правде, Шев, – начал Карл, – ты действительно сильно пополнела. Я не заводил об этом разговора, так как не считал твой вес проблемой. Я серьезно, – добавил он, поймав скептический взгляд Шевон. – Ты по-прежнему самая прекрасная женщина в мире. И не только в моих глазах. Да, я нахожу тебя очень привлекательной, но то же самое считают и другие мужчины. Я же вижу, как они смотрят на тебя, когда мы гуляем по улице. Да, ты поднабрала килограммов, но все это такая ерунда! Ты выглядишь великолепно – достаточно взглянуть на твои волосы, на эти синие глаза, на походку, на твой заразительный смех. А без одежды ты и вовсе королева – такая нежная, округлая, с роскошным телом!
Шевон смущенно улыбнулась сквозь слезы. От этих слов ей стало вдруг тепло и хорошо.
– Я хочу тебя ничуть не меньше, чем прежде. Да что там, я хочу тебя гораздо сильнее! В тот вечер… помнишь, когда мы вернулись из «Сол-и-Сомбра»? Я просто умирал от желания! Такого не было даже в пору нашей молодости!
Ах, да, тот памятный вечер. Кажется, пришла пора раскрыть карты, а то потом у нее просто не хватит духу.
– Насчет того вечера… – Шевон печально вздохнула. – Я хотела бы объяснить тебе кое-что.
Карл ободряюще сжал ее руку.
– Все дело в той девушке, в Шери… ну, ты знаешь – она живет этажом выше. Стоило мне увидеть ее на той вечеринке, такую стройную, хорошенькую… стоило заметить, с каким восхищением ты смотришь на нее, и у меня сразу испортилось настроение. Я почувствовала себя толстой уродиной. И позже, когда ты пытался заняться со мной любовью, мне казалось, что ты думаешь в это время о ней, представляешь ее на моем месте. Мне было так плохо… я чувствовала себя настоящим посмешищем, кем-то вроде шлюхи. Жирной, уродливой шлюхи. Мне казалось, ты завелся так только потому, что думал о ней, а не обо мне, и… тебе, наверно, стыдно за меня?
Карл готов был убить себя. Господи, что же он наделал? Надо было за километр обходить ту себялюбивую сучку. Ему так повезло с подругой – Шевон любила его, заботилась, доверяла. А он своим эгоизмом, своим жалким, безответственным поведением толкнул ее в объятия другого мужчины. Что ж, он сам во всем виноват. Случившееся сегодня – расплата за его ложь, за его предательство.
– Нет. – Карл со вздохом привлек к себе Шевон. – Если мне за кого и стыдно, то только за себя.
– О чем ты? – спросила она.
– Да так, не обращай внимания. Ты всегда была сильней меня. Всегда. Я привык доверять тебе, привык полагаться на твои решения. Если бы не ты, мы бы так и жили в той паршивой комнатушке в Брайтоне. Я бы изображал из себя рок-звезду, выступая перед толпой визжащих, обдолбанных студенток в каком-нибудь вонючем баре. Именно ты заставила меня повзрослеть. Я стал лучше только благодаря тебе, Шевон. И клянусь, что в тот вечер, когда мы вернулись домой из «Сол-и-Сомбра», когда лежали в постели, я хотел тебя – именно тебя. Только ты была в моих мыслях, ты и никто другой. Та девица, Шери… она и правда очень хороша собой, но мне-то что с того? Ты – единственная женщина, к которой я испытываю желание. И неважно, пятьдесят в тебе килограмм или сто пятьдесят! Ладно, тут я слегка перегнул, – рассмеялся он. – Сто пятьдесят – это уже перебор.
Шевон игриво пихнула его локтем в бок, и Карл еще крепче прижал ее к себе, пытаясь развеять все ее сомнения.
Не такое уж это и вранье, насчет Шери, виновато подумал он. Скорее, избирательная правда, защитная ложь. Он солгал не ради себя, а ради Шевон, ради их общего будущего. От этих мыслей, впрочем, ему не стало намного легче. Карл погладил Шевон по голове.
– Господи, Шев, да у тебя в волосах полно всякого хлама! Какие-то веточки, травинки и бог знает что еще. Ты уверена, что вы только целовались?
– Просто мы целовались лежа. – У Шевон вырвался нервный смешок. – Карл, ты прощаешь меня? Я вовсе не собиралась тебе изменять! Просто использовала беднягу Рика, чтобы как следует позлить тебя.
– Вряд ли он долго упирался! Такая, как ты, любому вскружит голову.
Тут они покрепче обнялись и вновь погрузились в беседу. Они говорили про минувший год, про то, какой несчастной все это время чувствовала себя Шевон. Оставалось лишь решить, как сделать так, чтобы она не страдала в будущем, чтобы их отношения не глохли от невысказанных обид и претензий. А потом они занялись любовью – впервые за последние два месяца. Карл опустил голову к ее груди, и при виде знакомой копны черных волос Шевон довольно улыбнулась и откинулась на подушку.
С утра пораньше их разбудил шум мотора – очевидно, Рик и Тамсин решили уехать, не дожидаясь дальнейших объяснений. В результате весь дом оказался в распоряжении Карла и Шевон. Они гуляли по берегу озера, болтали, ели у огромного камина и занимались любовью.
В понедельник, когда они вернулись наконец в Лондон, Шевон первым делом позвонила своему гинекологу. Ей хотелось знать, много ли у нее шансов на то, чтобы излечиться от бесплодия. Во время бесед с Карлом она осознала, что неспособность забеременеть стала для нее чем-то вроде табу. Ей так хотелось стать матерью, она так долго лелеяла эту мечту, что, когда ей было отказано в этом праве, она отбросила свои надежды, как дохлого паука, чтобы никогда больше не возвращаться к ним в своих мыслях. Свою любовь и заботу Шевон отдала Розанне, отказавшись бороться за то, что считала когда-то своим непреложным правом.
Теперь-то Шевон было ясно, что в ней говорила не взрослая, умудренная опытом женщина, а растерянная девочка, которая просто не знает, что ей делать. А ведь из них с Карлом могли бы получиться замечательные родители! В мире столько людей, которые бьют своих детей, унижают их и вообще портят им жизнь. Иное дело Карл и Шевон. Только теперь им стало ясно, как много они потеряли, отказавшись от самой мысли обзавестись детьми.
Следующим шагом стало для Шевон обращение в местную группу по борьбе с лишним весом. Она знала, что ни о каком лечении не может быть и речи, пока она не сбросит лишние килограммы. Забавно, но именно сейчас, когда Шевон поняла, что нравится Карлу любой, ей не составило труда заняться собственным весом. Она делала это не только для Карла, но и для себя, для их будущего ребенка. Ну а в ближайшей перспективе ей хотелось вернуть из изгнания свои любимые платья, избавившись заодно от этих ужасных легинсов! Это скука привела ее к перееданию – долгие часы, проведенные дома в полном одиночестве, наедине с холодильником, забитым нездоровой пищей. Шевон знала: будь рядом кто-то еще, она постеснялась бы запихивать в себя такую прорву еды.
Вместе с Карлом они решили, что ей следует найти себе какое-то занятие, просто чтобы отвлечься от мыслей о еде. И вот Шевон дала объявление в журнал для невест, предложив свои услуги по пошиву свадебных платьев. Прошла всего неделя, а она уже получила три заказа. Не проходило и дня, чтобы ей не звонили новоиспеченные невесты, расспрашивая об условиях и интересуясь моделями. Такой интерес заставил Шевон переделать свободную комнату в настоящую примерочную.
Карл и Шевон на горьком опыте обнаружили, что непринужденность отношений, служившая некогда залогом удачного союза, в какой-то момент едва не привела их к разрыву. Они не привыкли к серьезным, откровенным беседам, поскольку в них просто не было необходимости. Все важные решения в их семье принимала Шевон, Карл же безоговорочно доверял мудрости и проницательности своей подруги. Он просто не заметил, когда настал его черед сделать решительный шаг, освободив Шевон и от ответственности, и от переживаний.
Ему пришлось смириться с тем, что произошло в тот вечер между Риком и Шевон. Сделать это было не так-то просто, ведь Кар