Обрадованный продавец упаковал колечко в красную коробочку, и Карл покинул магазин на 2200 фунтов беднее, чем раньше. Отсюда он сразу поспешил домой. На вечер они с Шевон пригласили своих старых друзей, Тома и Дебби, по-ужинать вместе, а потом, если получится, посмотреть какой-нибудь фильм. Но с покупкой кольца все изменилось. Оставалось лишь надеяться, что Дебби и Том удовольствуются ужином и не задержатся допоздна. Иначе Карлу и Шевон не хватит времени, чтобы как следует отпраздновать помолвку.
Карл с трудом сдерживал эмоции, пока крутился рядом с Шевон на кухне. Тут он не столько помогал ей, сколько мешал, наблюдая за тем, как она нарезает грибы и бекон для соуса карбонара (с нежирной французской сметаной, как поспешила проинформировать его Шевон).
– Том и Дебби немного задержатся, – сообщила она. – Они позвонили как раз перед твоим возвращением.
– О боже! И насколько? – с раздражением поинтересовался Карл.
– Я так думаю, на полчаса, не больше.
– Только этого нам не хватало!
– Да что с тобой такое? С каких это пор ты стал поборником пунктуальности? – рассмеялась Шевон.
– Просто мне хочется, чтобы вечер закончился поскорее. Все, чего я хочу, остаться наедине с тобой. – Наклонившись, он с нарочитой жадностью поцеловал ее в шею.
– Держи себя в руках, Карл Каспаров, – хихикнула Шевон. – Лишние полчаса тебя точно не убьют.
– Всякое может быть…
Карла так и распирало от еле сдерживаемых эмоций. А все Джефф, старина Джефф! Это он надоумил Карла сделать предложение Шевон. Нет, они даже не говорили на эту тему, просто Джефф то и дело упоминал свою жену – Джеки то, Джеки се. И детей. О них он тоже говорил без устали. «Мои детишки» – так он их называл, хотя «детишкам» давно уже было за двадцать. «Джеки и дети». «Шевон и дети». Похоже, Джефф и Джеки были счастливы в браке. Союз их длился уже тридцать лет, а они по-прежнему оставались неотъемлемой частью жизни друг друга – как нити, прочно сплетенные в куске тончайшей шелковой ткани. Настоящее везение, если так вдуматься! Джефф и Джеки не зашли в своих отношениях в тупик – они все так же двигались вперед, рука об руку, меняясь и взрослея на ходу. Это было как раз тем, чего не хватало Карлу – он вдруг понял, что тоже мечтает о такой крепкой семье!
Том и Дебби наконец-то приехали, и этот вечер прошел за дружеской болтовней. Очень скоро часы пробили одиннадцать – слишком поздно, чтобы смотреть видео. Карл с трудом сдерживал нетерпение: пора бы уже гостям и откланяться. Он и так весь вечер был как на иголках. Представлял, как просияет лицо Шевон, когда он сделает ей предложение, как они будут обсуждать с ней планы на будущее – где принимать гостей и в какой церкви венчаться. Он не сбрасывал со счетов прошлое, но понимал, что сейчас для них нет ничего важнее будущего – их общего будущего.
Том уже с трудом сдерживал зевоту – похоже, вечер действительно подходил к концу.
– Вызвать вам такси? – спросил Карл.
Дождавшись приезда машины, они с Шевон проводили Тома и Дебби до дверей. На улице царила тишина, и только мотор машины разгонял декабрьское безмолвие. Как только за гостями закрылась дверь, Шевон потянулась и зевнула.
– Пойду-ка я почищу зубы.
– Подожди! – выпалил Карл, не сдерживая больше улыбки. – Подожди здесь, не двигайся!
– Что ты задумал? – спросила Шевон, улыбаясь в ответ.
Карл бросился в коридор и тут же вернулся. Руки он держал за спиной.
– Шевон, – начал он, – это самый важный момент в моей жизни! Ничего важнее я еще не делал. Надеюсь только, ты отнесешься к этому так же, как я, – добавил он с нервным смешком.
К любопытству Шевон примешивалось легкое удивление.
– Шевон Макнамара, самая прекрасная женщина в мире, – достав из-за спины красную коробочку, Карл неуклюже открыл ее, – согласна ли ты выйти за меня замуж?
Время будто замерло. Карл стоял с кольцом в руках, пытаясь прочесть по лицу Шевон ее реакцию.
– Карл, да ты спятил! Ты просто спятил! Как ты до этого додумался? – Она осторожно взяла коробочку у него из рук.
Сердце у Карла упало, радостное волнение сменилось чувством паники.
– Да! – Шевон бросилась ему на шею. – Конечно, я согласна!
19
Смит свалил из дома на все выходные. А что ему оставалось делать, если Джеймсу пришла в голову очередная гениальная идея! На этот раз им предстояло «сплотить командный дух», хотя всякому было ясно, что «сплоченной команды» из такой разношерстной компании не получится в принципе. Но Джеймс поддался чарам длинноногой красотки из консалтинговой фирмы. Та своим сладким голоском заверила его, что после «мотивационной, вдохновляющей, ободряющей реконструкции» они не только получат лучшую организацию во всем Лондоне, но и самому Джеймсу не будет равных: он проживет до ста лет, станет истинным магнитом для женщин, и даже волосы его, изрядно поредевшие, отрастут заново.
И вот мрачный Смит упаковал в пятницу утром свою сумку, и все вместе – он, Диана, Джеймс, три стареющих бухгалтера, две коренастые секретарши и девушка из приемной – втиснулись в арендованный «Рено Эспейс» и понеслись по шоссе к гостинице в Хартфордшире. Джем, которую все это здорово позабавило, крепко обняла Смита на прощание, и тот поспешил из квартиры с каменным лицом, бормоча на ходу что-то вроде: «Всего-то пара выходных в неделю, и ими уже нельзя распорядиться по-своему!»
Сама Джем договорилась встретиться с друзьями на Сент-Джонс-Хилл, где они собирались отметить день рождения общей знакомой. После работы она вернулась домой, чтобы переодеться.
Ральф сидел в гостиной. Он не выходил из дома две недели, с тех пор, как выписался из больницы. Сломанное ребро все еще побаливало, так что смеялся он с большим трудом, но в целом доктор был доволен – молодой, здоровый организм Ральфа быстро оправился от полученных травм.
Джем тоже устроилась на диване с банкой пива в руках. Ральф взглянул на нее и загадочно улыбнулся.
– Что такое? – поинтересовалась Джем.
Ральф улыбнулся еще шире.
– Угадай!
– Да ладно тебе.
– Я это сделал!
– Да о чем ты?
– Как и подобает хорошему мальчику, я начал приводить в порядок свою жизнь.
– Серьезно? И во что это вылилось?
– Я расстался с Клодией, – самодовольно заметил он.
– Что?! – воскликнула Джем. – Что ты хочешь этим сказать, «я расстался с Клодией»?
– А что, по-твоему, это означает? Я с ней расстался, вот и все.
– Боже милостивый. Поверить не могу. Давай-ка без обиняков. Ты виделся с Клодией – божественной Клодией с фигурой модели и личиком ангела. С Клодией, которая позволяет тебе спать с ней. Ты виделся с ней, и ты сказал: «Прости, но между нами все кончено. Пора уже прекратить наши отношения». Я правильно тебя поняла?
– Совершенно верно, – ухмыльнулся Ральф.
– И ты не добавил: «Все кончено, но почему бы и не перепихнуться иногда ради старой дружбы»?
Ральф покачал головой.
– А так: «Все кончено, но ты не против, если я буду спать с твоей лучшей подружкой»?
Он снова покачал головой.
Джем просияла и крепко обняла его.
– Ей-богу, Ральф, я тобой горжусь! И как она отреагировала?
– В типичной для нее манере. «Ну, конечно, тебе надо было сделать это прямо перед свадьбой моей сестры! Все придут туда с мужьями и парнями, и только я буду красоваться одна, как какая-то старая дева! Господи, как же я тебя ненавижу!» – Ральф беспечно махнул рукой. – А потом она расплакалась. Признаться, такого я не ожидал – старушка Клодия, и вдруг такие переживания! Она тут же сделала вид, что это случайность, но я-то видел, что она и правда расстроена.
– И что дальше? – спросила Джем. – Как ты намерен контролировать свои позывы к сексу? И кто станет твоей очередной подружкой?
– А с чего ты решила, что я тут же брошусь искать другую? Нет уж, лучше я побуду пока один, займусь своей персоной. – Он покачал головой. – Я не был один с тех пор, как… Похоже, я никогда не был один. Пора уже попробовать, что это такое. Вреда от этого точно не будет. Секс? Ну, что ж, поживу какое-то время без секса. Если станет невтерпеж, у меня в запасе органайзер с телефончиками!
– Ну что ж, – Джем сдвинулась на край дивана, – по крайней мере, это начало, и начало очень даже неплохое. Осталось найти тебе девушку, в которую ты по-настоящему влюбился бы…
Оба на мгновение замерли, уставившись куда-то в пространство. Ральф знал, что Джем всегда относилась к нему слегка снисходительно из-за того, что он встречался с девушками ради чистого секса. В результате он разработал целую операцию, которую мысленно назвал «Зрелый и перспективный». Решение расстаться с Клодией нельзя было назвать чисто рациональным. В последнее время он все чаще злился на нее: Ральфу хотелось, чтобы Клодия больше походила на Джем – главным образом, бросила свои увертки и иррациональную женскую «логику».
И все же он порвал с Клодией прежде всего потому, что так хотела Джем. Ральф знал, что это возвысит его в глазах Джем, а он в последнее время всеми силами стремился завоевать ее уважение. Он многое успел передумать за эти дни и понял, что нет смысла крутиться вокруг Джем, пытаясь произвести на нее впечатление новым букетом или очередным острым карри. Джем исполнилось двадцать семь. Большинство женщин в этом возрасте начинает по-новому смотреть на мужчин. Им уже недостаточно одной лишь харизмы. Это возраст, когда внушительный банковский счет, обеспеченное будущее и практичная натура становятся такими же привлекательными, как модная прическа, безупречное чувство юмора и аура художника-неудачника.
Это тоже стало одной из причин, почему Джем остановила свой выбор на Смите. И Ральфу не в чем было упрекнуть ее: он бы и сам не отказался от поддержки какой-нибудь богатой дамочки. Так почему бы Джем не оценить по достоинству мужчину, который способен регулярно выплачивать ипотеку, полностью обеспечивать свою жену всем необходимым, производить хорошее впечатление на родительском собрании и даже повесить, если потребуется, книжную полку? Так что толку негодовать на Смита с его завидной удачливостью? Нет, Ральф сам должен подняться до уровня, который позволит ему стать достойным соперником тому же Смиту. А уж тогда посмотрим! Девушки всегда предпочитали успешных художников успешным банкирам!