Ральф, болтавший в это время с приятелем, в ужасе обернулся. Смит, похоже, снова взялся за свое. Тут Ральф увидел Джем, которая вышла в этот момент из туалета и решительно направилась к Смиту. Заметив, что тот стоит на коленях перед Шери, Джем замерла на месте. А в следующее мгновение по залу разнесся голос Смита, окончательно утратившего ощущение реальности:
– Шери, я люблю тебя! Будь моей женой!
Второй раз за вечер в комнате воцарилась гробовая тишина. Шери не знала, что ей делать. Ральф охнул, а Джем вскрикнула. Смит повернулся к ней, едва не упав при этом на пол. Он беззвучно разевал рот, но слова не шли. Джем, накинув пальто, бросилась на улицу, где ее всхлипы тут же заглушило громыхание машин. Ральф, взглянув на Смита с откровенным презрением, тоже схватил пальто и устремился за Джем.
Шери перевела взгляд на обмякшую фигуру Смита, который так и стоял перед ней на коленях. Она решительно потянула его за руки.
– Жалкое зрелище, – фыркнула она. – Хуже не бывает.
Этот драматический поворот событий ускользнул от внимания Карла и Шевон, которые к тому моменту тоже успели перебраться на улицу. Карл расхаживал по тротуару, отчаянно жестикулируя руками, а Шевон что-то тихонько бормотала себе под нос. Оба на мгновение умолкли, когда из дверей выскочили сначала Джем, а потом и Ральф, но тут же вернулись к своей беседе. Разговор их успел накалиться настолько, что чужие драмы уже не имели значения.
– Но если ты не живешь у матери, то где тогда? – Карл отвернулся, чтобы не смущать Шевон еще больше. – С новым парнем? – Он буквально выплюнул эти слова.
Шевон печально кивнула.
– И где же живет твой новый парень? В каком-нибудь престижном районе?
Это было ужасно, просто ужасно. Они так славно болтали весь вечер, и тут Шевон обрушила на Карла эту новость. Она встречается с другим мужчиной.
– Это серьезно? – спросил Карл.
– Да, – кивнула Шевон.
– И давно вы вместе? – Карл терял выдержку прямо на глазах.
– Не очень, – пожала плечами Шевон. – Несколько недель.
– Несколько недель? – Губы у Карла дрогнули. – Но мы же расстались не так давно!
Тут Шевон расплакалась и спрятала голову у него на груди. Карл обнял ее и вывел на улицу, чтобы не привлекать праздного внимания.
– Так что, – постарался он сдержать подступившие слезы, – вы живете в каком-нибудь славном местечке? Расскажи мне, Шевон, я желаю знать подробности.
– Карл, ради бога…
– Нет, Шевон, я хочу знать все. Как его зовут? Как он выглядит? Чем он зарабатывает на жизнь? Тебе хорошо с ним? Тебе хорошо с ним в постели?
– О, Карл…
– Господи, Шевон, в чем дело? Что происходит? – Карл плотнее запахнул пальто. – Я думал, нам просто нужно пожить какое-то время отдельно. Почему ты так быстро забыла меня, Шевон? Почему не оставила нам ни малейшего шанса?
– Не знаю, Карл, просто не знаю. Мне это не показалось таким уж быстрым. Мне казалось, будто прошла целая вечность. Я сидела там одна, в этой крохотной спальне, и не знала, что делать дальше. Я все ждала, что ты приедешь и заберешь меня оттуда.
– Я звонил тебе! Я звонил без конца, но ты так и не взяла трубку!
– Боже, Карл, звонить – это проще простого. А мне хотелось, чтобы ты совершил поступок. Сделал что-нибудь. Мне хотелось услышать шум твоей машины у нашего дома, хлопок дверцы. Хотелось, чтобы мама позвала меня вниз, потому что ты за мной приехал. И я ждала, каждый вечер ждала, но ты так и не появился…
– Шевон, твоя мать пригрозила мне полицией! Ну как я мог заявиться к вам, не зная, чего можно ожидать?
– Только не говори, что ты до смерти испугался моей крохотной, престарелой матери! Испугался настолько, что не смог побороться за то, что действительно было тебе дорого. Мне всегда приходилось действовать самой. Всегда. В этом-то и была наша проблема. Тебя всегда все устраивало – я, наша жизнь, квартира, все остальное. Если бы я не притащила тебя в Лондон, мы бы так и прозябали в Брайтоне. Если бы я не позвонила Джеффу после той вечеринки, ты бы ни за что не поехал на собеседование. А потом мне пришлось весь вечер уговаривать тебя принять его предложение. Мне пришлось даже устроить этот спектакль с Риком, чтобы ты понял, что наши отношения зашли в тупик. Мне пришлось выставить тебя за дверь, когда я узнала про вас с Шери. Так вот, с меня достаточно! Будь я проклята, если я собиралась торить дорожку к примирению. Это был твой черед, Карл. Твой! Я ждала, а ты так и не приехал. Ты даже не написал. Ты так и не сказал мне, почему мы должны быть вместе. Ты просто выжидал, упиваясь жалостью к самому себе. Ты плакался в прямом эфире, изливая душу перед тысячами незнакомцев, ожидая, что все пожалеют тебя. А как насчет меня? На меня всем было плевать. Нет, Карл, у тебя был шанс исправить ситуацию. И не один. Но ты все проморгал. Мне пришлось самой устраивать свою жизнь. И в этой жизни больше нет места для тебя. Я люблю тебя, Карл, и всегда буду любить. Ты столько лет был моим лучшим другом! Но теперь ты стал мертвым грузом, и мне пришлось отрезать себя – так же, как я отрезала свои волосы. – Она тряхнула головой. – По-моему, такая прическа мне идет гораздо больше.
Шевон отвернулась и расплакалась.
У Карла было такое чувство, будто ему со всего размаха влепили пощечину. Глаза щипало от слез. Но разве он мог возразить ей? Шевон была права. Жаль, нельзя было надавать пинков самому себе – с каким бы удовольствием он это сделал!
– Шевон. – Он коснулся ее плеча. Шевон повернулась.
– Прости меня, Карл, прости! Оказывается, ты верил, что не все еще потеряно… Я слышала тебя по радио, ты говорил так искренне, так печально. Я думала, ты тоже понимаешь, что все уже кончено. Нам надо было поговорить раньше, надо было сразу все выяснить.
– Стало быть, уже поздно, да? Ничего уже не поделать? – У него по щекам вновь покатились слезы. – Как мне теперь жить, Шевон? Как мне жить без тебя?
Крепко обнявшись, оба разрыдались так, что ничего уже не слышали вокруг.
Не услышали они и того, как рядом мягко притормозила машина и из открытого окошка раздался недоумевающий голос Рика:
– Шевон?
32
Ральфу удалось нагнать Джем на пересечении с Лонсдейл-роуд. Она решительно шагала вперед, но высокие каблуки не давали как следует ускориться.
– Джем, постой! – Ральф обогнал ее и схватил за руки.
– Что тебе? – Она попыталась освободиться. – Оставь меня в покое!
Она рванулась вперед, но Ральф крепко прижал ее к себе.
– Джем, мне очень жаль. Мне правда жаль, что все так вышло. – Он почувствовал, как тело ее обмякло, и обнял еще крепче.
Джем всхлипнула, пытаясь сдержать слезы.
– Ральф, мне это не приснилось? Мой парень прямо при всех сделал предложение этой девице! Это что, шутка? Чья-то глупая шутка? Только не ври мне, ладно? Скажи все, как есть. – Она снова всхлипнула.
Ральф вздохнул. Настала пора объясниться. Надо рассказать Джем обо всем, не упуская ни малейшей детали. Это касается и его собственной, не самой приглядной роли во всей истории.
– Видишь ли, – сказал он, усаживая Джем на скамейку, – все началось пять лет назад, когда Шери только поселилась в нашем доме.
И он рассказал Джем про идиотскую одержимость Смита, про его добровольное целомудрие, про то, как случайная встреча с Шери вновь возродила все его надежды. Ральф объяснил, что уже тогда хотел рассказать обо всем Джем, но Смит пригрозил выгнать его из дома. Ральф не стал скрывать от Джем, что Смит всегда смеялся над ее чувствами и считал ее слегка не в себе из-за веры в сны и тому подобное. Не утаил Ральф и того, что даже во время секса Смит представлял Шери на месте Джем…
– Бог ты мой, меня сейчас стошнит… просто стошнит! Поверить не могу, почему ты не сказал мне раньше… я чувствую себя просто раздавленной…
– Раньше? А как бы ты на это отреагировала? В одно мгновение я признаюсь тебе в любви, а уже в следующее говорю о том, какой Смит мерзавец. И ты бы мне поверила? Нет, Джем, ты должна была убедиться во всем сама. Вот почему, – Ральф отвел взгляд, – вот почему я пригласил сегодня Шери. Мы с ней никогда особо не дружили. Да она мне даже не нравилась… Но это был единственный способ открыть тебе глаза на происходящее.
– Стало быть, ты намеренно испортил мне вечер? Сделал из меня посмешище?
– Что ты, Джем! Я сделал посмешище не из тебя, а из Смита. Должен признать, он превзошел самого себя. Такого я от него просто не ожидал! Мне очень жаль, что я испортил тебе вечер, но это, согласись, небольшая плата за потенциально испорченную жизнь. Не надо злиться на меня, Джем. Смит – вот кто заслуживает твоего гнева. Поверь мне – пожалуйста! – я должен был так поступить. Не мог же я позволить ему и дальше делать из тебя дурочку!
Джем съежилась и снова принялась рыдать:
– Как же я ненавижу его! Видеть его больше не хочу.
– Нет-нет, он не должен уйти от ответа! На твоем месте я бы вернулся туда и как следует врезал ему по яйцам! Да так, чтобы они встали у него поперек горла. Смит относился к тебе безо всякого уважения, а ты, Джем, заслуживаешь его, как никто другой! – Ральф провел пальцем по ее влажной, раскрасневшейся щеке. – Ты не такая, как все, Джем. Такой девушки я еще не встречал.
Джем взглянула ему в глаза и вдруг увидела это. Свою судьбу. Мужчину из своих снов. Ни в ком еще не встречала она такой любви. Ральф действительно любит ее! Его чувства ничуть не напоминали то, с чем ей уже приходилось встречаться. Он ничего от нее не требовал. Он не считал ее своей собственностью. Джем была нужна ему вовсе не для того, чтобы заполнить пустоту в собственной жизни. Он не собирался менять ее, контролировать или душить своим обожанием. Он любил ее. Просто и без прикрас.
– Спасибо тебе, Ральф. Спасибо за заботу. Спасибо за картины и за пионы. Спасибо за то, что ты сделал сегодня. Прости, что рассердилась на тебя, что была такой упрямой. Просто я… я…