— Простите, я не знала. У него есть машина?
— Вроде была, — неуверенно протянула Нина Николаевна. — А точно не знаю.
— Спасибо вам…
Слова благодарности потонули в коротких гудках.
— Едем!!! — сорвалась Лика с места, хватая куртку и на ходу натягивая полусапожки.
— Куда?! — вытаращил глаза Анатолий Николаевич. — Посмотри на часы, милая!
— Плевать! Это даже и к лучшему! — ликовала она. — Там я их тепленьких и возьму! Или я одна поеду!
— И не надейся, голубушка! — грозно свел брови сосед. — Жди меня у лифта. Я сейчас…
Тихонько шурша покрышками, машина плавно затормозила.
— Не спят! — Окна нужного им дома призывно светились. — Победу празднуют! Ну я им сейчас!..
— Не пори горячку, — зашептал Анатолий Николаевич. — Я пойду первым.
— Но…
— Возражения не принимаются… Из-за двери, обитой декоративной рейкой, неслись оглушительные звуки рока. Кто был исполнителем этой какофонии, разобрать было трудно.
Длинная череда звонков исчезала в квартире, не принося нужного результата. Но Анатолий Николаевич упорно держал палец на кнопке. Наконец музыка смолкла, и дверь распахнулась настежь.
— Чего надо?! — Из дверного проема на него смотрел сурового вида мужик в полосатой тельняшке. — Заблудился, что ли?!
— Ага! — поспешно закивал Анатолий Николаевич. — То есть нет! С сердцем прихватило. Кругом ни одного телефона. А у вас, вижу, свет горит, не спят, думаю, люди. Вот и позвонил.
— Валидола нет!..
— А телефон?
Мужик несколько мгновений колебался, но потом отступил в сторону со словами:
— Заходи. Звони по-быстрому и сваливай. Телефон в кухне. Пошли провожу.
Дождавшись, когда эта колоритная пара удалится в направлении кухни. Лика скользнула за порог и пошла петлять лабиринтом длинного коридора.
Дверей было несколько. Понять, кому они принадлежат, можно было только открыв их. К чему она незамедлительно и приступила.
В одной комнате, раскинув ручонки в разные стороны, спала Наташка, смешно свесив косичку с дивана. Две другие были заперты. Безуспешно подергав за ручки, она толкнула четвертую и остолбенела…
Посередине комнаты, спиной к ней стоял Димка.
— Дима! — хрипло позвала Лика. — Дима!..
Но он, казалось, не слышал ее. Переведя дыхание и немного справившись с волнением, Лика разглядела в его ушах маленькие стереонаушники. Причем с ушами было все в порядке, то есть они в полном комплекте.
— Ax ты дрянь!!! — глухо зарычала она и двинулась к нему.
Словно решив ее немного поддразнить, Димка начал тихонько пританцовывать.
Резким движением она сорвала с его головы наушники и заорала:
— Ах ты мерзавец!!! Я с ног сбилась, разыскивая деньги! Я с ног сбилась, разыскивая тебя! А он танцует!..
Ошалело хлопая глазами, Димка начал тихонько пятиться к окну.
— Т-ты откуда взялась?! — наконец смог вымолвить он побелевшими губами.
— От верблюда!.. — продолжала орать Лика. — По уху след взяла!.. Кстати, которого ты лишился?!
Быстро подошла к нему и больно схватила за уши.
— Странно… Вроде все на месте, — с издевкой произнесла она и, не опуская рук, прошипела:
— Быстро в машину, дрянь! И с этого дня каждый твой шаг под моим контролем!.. Понял?!
— Д-д-да, — попытался кивнуть головой Димка, сморщившись от боли. — Пусти, мне больно.
— Больно… — укоризненно покачала она головой. — А как мне было больно, не задумывался? А как мне было страшно?!
— А страшно-то почему?
— За тебя, идиота, боялась!..
— Скажешь тоже!.. — фыркнул Димка, потирая уши.
— Идем! — коротко приказала Лика и, схватив его за рукав, потащила к выходу.
У широко раскрытой двери стоял Анатолий Николаевич в компании хозяина квартиры и Алексея. Последний, увидев Лику с Димкой, толкнул в бок отца и зашипел:
— Па! Посмотри!
Тот резко обернулся и остолбенел.
— Перехитрила, значит, — скривился он в усмешке. — Шустрая какая…
Передав с рук на руки Анатолию Николаевичу упирающегося Димку, Лика нацелила пальчик похитителю в грудь и грозно произнесла:
— Если когда-нибудь где-нибудь я тебя еще раз увижу — не обижайся! Понял?..
— Понял, — процедил он, все так же криво ухмыляясь.
— А ты! — обернулась она к Алексею. — Забудь о том, что он когда-то был твоим другом! Я доходчиво объясняю?! И еще…
Она обвела взглядом всех присутствующих.
— Пятьсот баксов вернуть придется!.. И мне плевать, если вы их потратили… Все!.. — рявкнула она напоследок и вышла из квартиры.
Пробираясь по темным городским улицам к своему дому, Лика вся клокотала от гнева.
— Каков мерзавец! Это надо же, а?! — бормотала она себе под нос, бросая время от времени косые взгляды в Димкину сторону.
Тот сидел, отвернувшись к окну, и, казалось, забыл о ее существовании.
— Хотелось бы знать, кто все это придумал?! — повысила она голос, въезжая на автостоянку. — Кто такой изобретательный?! Ты?!
— Нет, — наконец разжал он губы, потом, поерзав, бросил на нее взгляд исподлобья. — Что это меняет? Все равно я виноват не меньше, ведь так?
— Ты гляди, какой сообразительный!..
— Отцу скажешь? — облизнул он пересохшие губы.
— Непременно! Более того, расскажу о всех твоих выкрутасах. И шантажа твоего я теперь не боюсь! — Лика заглушила мотор и, бросив Димке ключи от квартиры, коротко приказала:
— Выметайся… И быстро домой. Я сейчас поднимусь. И будь уверен — разговор еще не окончен!..
Провожая взглядом его сгорбленную фигурку, Лика ни с того ни с сего расплакалась.
— Ну, ну, милая, успокойся… — принялся уговаривать Анатолий Николаевич, поглаживая ее вздрагивающие плечи. — Все образуется. Ты же должна понимать — у него переходный возраст. И к тому же потеря матери… Все это, несомненно, наложило отпечаток на его характер…
— Эх, Анатолий Николаевич! Дело разве в характере. — Лика шумно высморкалась в предложенный соседом платок. — Он ненавидит меня!..
— Глупости, — тихонько засмеялся он. — Бунтует — это да. Но ненависть — это слишком сильное чувство… Чтобы ее вызвать, надо постараться. А ты ведь ему ничего не делала…
Все так же не повышая голоса, он взял ее под руку и повел к дому…
Григорий сидел в кухне за столом и кромсал колбасу крупными кусками. Полчаса назад он вернулся из очередной поездки и обнаружил на столе записку следующего содержания: “Гринечка! Одолжила у тебя пятьсот долларов. Отдам позже. Мне очень нужно — Димка в беде. Лика”.
Читая и перечитывая ее вновь и вновь, он не переставал накручивать диск телефона, но Лика не отвечала.
— Чертов пацан! Что он опять натворил?! — ворчал он, все больше и больше переживая из-за ее позднего отсутствия. — Где ее носит?!
Кое-как перекусив и приняв ванну, Григорий поставил чайник на огонь и призадумался.
Что-то в последнее время шло не так. Что-то неумолимо надвигалось — это он чувствовал. Идиотские звонки последние два месяца поднимали его раза по три за ночь. И ладно бы звонили по делу, а то помолчат и кладут трубку.
— Еще Лика запропастилась куда-то!.. — чертыхнулся он и вновь пододвинул к себе телефон. — Ну, давай, девочка! Сними трубку!
Словно отвечая его мольбам, на том конце провода усталый голос Лики произнес:
— Алло…
— Лика, сестренка, что случилось?
— Привет для начала, — недовольно буркнула она. — Тебя где носило? Пропадет вечно не знаю на сколько…
— Ладно, не шуми, — хохотнул Гриня. — Лучше расскажи — что за неприятности?
— Уже все в порядке, — зевнула она в трубку. — В том смысле, что с Димкой все в порядке. Но есть еще кое-что…
— Что?.. — сразу насторожился он.
— Я виделась с Серым… Представляешь — он жив!
— Я знал об этом…
— А почему мне никогда не говорил? — Лика снова зевнула. — В общем, он с меня какие-то деньги тряс. Про какой-то общак лопотал…
— Что?! — Григорий почувствовал, как по спине холодной змейкой заструился пот. — Что ты ему сказала?
— А что я ему скажу? Я же ничего не знаю.
— А он?! Что он?! — повысил голос Гриня. — Да проснись же ты, наконец!
— Не кричи на меня!.. — обиделась Лика. — Мне и так сегодня досталось… Вспоминать тошно…
— Извини, сестренка! Что Серый?!
— Угрожал, что еще… — недовольно буркнула она. — И вообще — я ничего не понимаю! Димку похищают, мне угрожают, тебя какие-то девицы наглые спрашивают…
— Когда? — от изумления Григорий лишился дара речи — единственной “девицей” в его жизни была Алена, но она мать троих детей и уж никак не наглая, а о том, чтобы она пришла к нему, — не могло быть и речи. — Когда?! Какая девица?! Ты чего несешь?!
— Гриня, милый! — взмолилась наконец Лика. — Я еле стою на ногах. Давай до завтра… Я к тебе приеду часикам, скажем, к пяти. Идет?..
— Идет… Только я прошу тебя об одном, — он судорожно сглотнул, — осторожнее… Все это очень серьезно. Серьезнее, чем ты можешь себе представить… Все, спокойной ночи…
— Ага, у вас у всех все очень серьезно, — ухмыльнулась она своему отражению в зеркале. — Похищаете, уши присылаете, а потом оказывается, что это просто дети решили порезвиться… Кстати, об ушах…
Стукнув для приличия в дверь. Лика вошла в Димкину комнату и без сил рухнула в кресло.
— Ну и что скажешь?! — посмотрела она на съежившегося под одеялом подростка. — Жду объяснений…
— А что говорить… — кашлянул он, прочищая горло. — Прости меня!.. Пожалуйста…
— Простить?! — изумленно вытаращила Лика глаза. — Ты хотя бы отдаленно представляешь, что ты натворил?! А ухо?! Я же чуть не умерла со страху!.. Кстати, где вы его взяли?
— У Лехи отец в морге работает…
— Фу, какая гадость! — скривилась она в брезгливой гримасе. — Как же не противно?!
— Противно… Согласен… Но это не я придумал. — Димка приподнял от подушки всклокоченную голову. — Прости меня… Только…
— Что “только”?.. Отцу не рассказывать?.. — прищурилась она. — Трусишь?..
— Нет, — он отчаянно замотал головой. — Я не трушу!.. Ты не знаешь, что с ним было после мамы!.. Он неделю был под капельницей… Я боялся, что и его потеряю… Хотя потом все равно потерял…