ему вот это лекарство, и он сразу успокоится, а у вашей жены снова будет хорошее настроение».
Снова свернув на Альбион-роуд, Дез замер в нерешительности. В четырех стенах их маленького домика рядовой застройки у него уже крыша ехала. Но тут Дез вспомнил, что до кафе Иззи рукой подать. Может, заскочить к ней, узнать, как она справляется? А если повезет, то и выпросить бесплатную чашечку кофе. Да и капкейки у нее просто восхитительные.
– Здравствуйте, Дез! – радостно воскликнула Иззи.
Только после этого она сообразила, что Дез, скорее всего, будет ждать от нее бесплатного кофе – Иззи нехотя признала, что он его честно заслужил, – а потом заметила у риелтора на руках орущего во всю глотку младенца. С таким вокалом Корин Бэйли Рэй конкурировать никак не могла.
– Ах, какой у вас…
Иззи никогда не умела разговаривать с младенцами. Она была в том возрасте, когда, если слишком активно сюсюкаешь с чужими детьми, все решают, что тебе не терпится обзавестись собственным потомством, и начинают тебя жалеть. Ну а если не проявляешь к малышам интереса, знакомые приходят к выводу, что ты озлобленная завистница и тоже втайне мечтаешь о ребенке, просто не показываешь вида. Настоящее минное поле!
– Ну, здравствуй, маленький… или маленькая…
Иззи посмотрела на Деза, надеясь, что он ее выручит.
Между тем младенец сморщился и выгнул спинку дугой, готовясь издать новый вопль.
– Это мальчик. Его зовут Джейми.
– Какое чудесное имя! Очень приятно. Добро пожаловать!
Джейми сделал глубокий вдох, наполняя легкие воздухом. Дез заметил этот тревожный признак.
– Можно мне, пожалуйста, латте?
Дез с решительным видом достал кошелек. Насчет бесплатного кофе он передумал: бедной Иззи и без того придется слушать жуткие вопли.
– И пирожное, – предложила Иззи.
– Э-э… Не надо.
– Вы будете есть пирожное, и это не обсуждается, – категоричным тоном отрезала Иззи.
Услышав эти слова, девочка на крае дивана посмотрела на Иззи грустными глазами. Иззи ей улыбнулась.
– Извините, – обратилась она к матери девочки, перекрикивая пронзительные вопли Джейми. – Ваша дочка не хочет пирожное? Бесплатно! Мы только что открылись.
Женщина подняла взгляд от журнала и посмотрела на Иззи с недоверием.
– Э-э… Нет, спасибо, – ответила она.
В ее речи отчетливо прозвучал восточно-европейский акцент. Как же Иззи раньше не заметила?
– Не стесняйтесь! – проорала Иззи. – Всего одно пирожное.
Девочка, одетая в дешевую и довольно грязную розовую кофточку, слишком тоненькую для холодной погоды, кинулась к прилавку и уставилась на пирожные во все глаза. Стоило матери посмотреть на дочь, и вся настороженность женщины тут же испарилась. А потом она развела руками, пусть и неохотно, но все же уступая.
– Которое тебе нравится? – спросила Иззи, наклоняясь к девочке.
– Розовое, – едва слышно выдохнула та.
Иззи положила капкейк на тарелку и торжественно вынесла к столику.
Пока варился кофе для Деза, тот мерил шагами зал, укачивая ребенка. Похоже, его успокаивало только постоянное движение.
– Не волнуйтесь, – проговорил он, заметив обеспокоенный взгляд Иззи. – Буду откусывать по кусочку на каждом третьем заходе.
– Как вам удобнее, – ответила Иззи. – Как дела на работе?
Дез, продолживший свой марш, состроил недовольную гримасу.
– Бывало и получше, – ответил он. – Этот район долго был активно развивающимся, но сейчас достиг своего потолка и дальше не идет. Понимаете, о чем я?
«И в мое кафе тоже никто не идет», – мрачно подумала Иззи, однако с улыбкой кивнула в ответ.
Малыш на руках у Деза продолжал орать. Иззи была абсолютно уверена, что так таскать ребенка вредно, однако из-за небогатого опыта в этой области не стала высказывать свое мнение. Примерно после девятого захода женщина на диване, осторожно снявшая пальцем чуть-чуть крема с капкейка дочки, вдруг устремила на Деза взгляд, исполненный решимости.
– Извините, – произнесла она.
Дез застыл как вкопанный. Джейми тут же взревел, будто взлетающий самолет.
– Да? – ответил он и торопливо отхлебнул глоток кофе. – Иззи, очень вкусно! – прибавил он.
– Дайте мне ребенка, – сказала женщина.
Дез вопросительно глянул на Иззи. У женщины вытянулось лицо.
– Я не обижу. Дайте ребенка. Я помогу.
– Ну не знаю…
Повисло долгое и в высшей степени неполиткорректное молчание. Наконец Дез понял, что отказываться никак нельзя, ведь тем самым он обвинит эту женщину в страшных прегрешениях. Как истинный англичанин, он как огня боялся неловких ситуаций и готов был на все, лишь бы случайно кого-нибудь не обидеть. Иззи ободряюще улыбнулась ему. Дез передал кричащего младенца женщине. Девочка тут же встала на цыпочки, чтобы рассмотреть его как следует. И тут женщина запела:
Sa ziza zecob dela dalou’a Boralea’e borale mi komi oula Etawuae’o ela’o coralia wu’aila Ilei pandera zel e’ tomu pere no mo mai Alatawuané icas imani’u[10].
Джейми слушал, как завороженный. Вдруг очутившись на руках у незнакомки, мальчик мгновенно умолк и теперь внимательно глядел на нее своими огромными голубыми глазами. Женщина нежно поцеловала его в затылок.
– Она что, ведьма? – шепотом спросил Дез у Иззи.
– Тсс! – ответила та, внимательно следя за женщиной.
Джейми открыл рот, готовясь к новому воплю, а та ловко и уверенно перевернула его и положила животиком на свое предплечье. Его крошечные ручки и ножки повисли в воздухе. Секунду он ерзал в таком положении – Дез инстинктивно шагнул вперед, ведь казалось, что младенец не удержится в таком положении и вот-вот упадет, – но тут случилось невозможное. Джейми моргнул своими небесно-голубыми глазами раз, другой, а потом его большой пальчик будто сам собой очутился в розовом ротике, и мальчик успокоился. А еще через несколько секунд на глазах у всех его веки медленно опустились и он уснул. Все произошло быстро, будто в мультфильме: раз, и готово.
Дез только головой покачал:
– Как вы это… Вы ему что-то подмешали?
К счастью, женщина не поняла вопроса.
– Он очень устал. – Она взглянула на Деза. – Вы тоже очень устали, – с искренним сочувствием прибавила она.
Вдруг Дез понял, что к глазам подступают слезы, хотя, вообще-то, излишней чувствительностью не отличался. Он не плакал даже в день, когда родился Джейми. В последний раз пролил слезу, когда умер отец. Но почему-то…
– Да, я и правда немного устал, – вдруг ответил он и опустился на диван рядом с ней.
– Как вы его так быстро успокоили? – спросила потрясенная до глубины души Иззи.
Просто колдовство какое-то!
– Как это сказать… – протянула женщина, явно подбирая английские слова. – Это как тигр на дереве.
Ответом ей были недоумевающие взгляды.
– Когда у маленьких детей болит живот, им нравится лежать, как тигр на дереве. Это помогает.
И действительно, Джейми был очень похож на довольную спящую кошку, свесившуюся с ветки. Умелыми движениями женщина положила его в коляску на животик.
Тут Дез поспешил продемонстрировать, что и он тоже кое-что понимает в родительских обязанностях:
– Младенцев нельзя класть на живот.
Женщина пронзила его строгим взглядом:
– Когда у детей боли, на животе они спят лучше. Смотрите сами. Ничего не случилось.
Дез вынужден был признать, что на личике Джейми застыло выражение абсолютного блаженства, которое можно увидеть только у спящих младенцев. Бледно-розовые пухлые губки приоткрылись, узкая спинка едва заметно поднималась и опускалась. Женщина взяла одеяльце и туго его запеленала. Джейми едва мог пошевелиться. Дез, привыкший наблюдать, как Джейми во сне дрыгает ручками и ножками так энергично, будто борется с невидимым врагом, мог только молча наблюдать за этой сценой.
– Пожалуй, выпью еще одну чашечку кофе, – наконец произнес он растерянным тоном. – И, если вам не трудно, передайте мне, пожалуйста, газету.
Дез никак не мог поверить, что ему представилась возможность почитать.
При этом воспоминании Иззи улыбнулась. Конечно, в тот день она потеряла на бесплатном угощении фунта четыре, но Дез и женщина, которую, как оказалось, звали Мира, разговорились и довольно-таки неплохо поладили. В кафе хоть и недолго, но все же раздавался гул голосов. Как Иззи мечтала услышать этот звук!
Тут подошел хозяин скобяной лавки и целую вечность изучал меню в окне, после чего скрылся. Иззи с ним здоровалась, но он не отвечал. Иззи уже возненавидела нестерпимо медленно ползущую часовую стрелку. Около полудня в кафе зашли две девочки-подростка, насобирали на двоих достаточно денег на кусочек пирога с шоколадом и имбирем и два стакана воды. После них колокольчик молчал до половины четвертого. А потом пришла Хелена.
– Что, все так плохо? – спросила она.
Неожиданно для себя Иззи рассердилась на подругу. За все долгое время их дружбы она никогда не обижалась на Хелену. Но угораздило же ее явиться именно в тот момент, когда Иззи чувствовала себя жалкой неудачницей. Это же просто бесчеловечно!
– Привет, – произнесла Хелена. – Как дела?
– Хочешь нераспроданный капкейк? – спросила Иззи более резко, чем хотелось бы.
– Да, – с готовностью ответила та и достала кошелек.
– Убери, – велела Иззи. – Вечером их все равно приходится выкидывать. Такие правила.
Хелена вскинула брови:
– Даром не возьму. И речи быть не может. Хотя, вообще-то, с моим весом в сторону выпечки даже глядеть нельзя. Но есть один плюс: теперь покупаю бюстгальтеры с размером чашечки побольше.
– Еще бы, ты же пьешь столько чашечек чая с капкейками! – воскликнула Иззи. – Знаю, не смешно. Как видишь, по-прежнему блистаю остроумием.
– Может, закроешь кафе пораньше? Идем домой, посмотрим «Убийство в Гросс-Пойнте», а потом наберем всех старых друзей, которые нам больше не звонят, и похвастаемся, что завтра будем дрыхнуть допоздна, а они пусть встают в пять утра и греют детские бутылочки.