Яйца тоже добавляй постепенно! Взбивай как следует.
Смешай просеянную муку и добавь немножко молока и ванили, потом еще муки, потом опять молока и ванили и так далее. Не спеши. Ты печешь этот торт не на что-нибудь, а на свой день рождения, а такая замечательная девочка заслуживает того, чтобы для нее постарались как следует.
Выпекай двадцать минут при температуре 350 градусов по Фаренгейту (средняя температура в духовке газовой плиты).
Для глазури добавь половину сахарной пудры в сливочное масло. Потом добавь молока, ванили и розовой эссенции. Взбей как следует и добавляй сахар, пока глазурь не достигнет желаемой консистенции.
Нанеси глазурь на коржи и верхнюю часть торта. Вставь свечи. Только не слишком много!
Добавь друзей. Как можно больше.
Задуй свечи и загадай желание на счастье. Никому не рассказывай: а) свое желание и б) этот рецепт. Он необыкновенный – так же как и ты, моя дорогая.
С любовью, дедушка.
Иззи поставила поздравительную открытку на подоконник. Двадцать первого июня солнце светило в окно так ярко, что Иззи кожей чувствовала его жар. Интересно, можно ли загореть через стекло? Что ж, на другой загар ей в этом году рассчитывать не приходится.
– Лето наступило, а я и не заметила, – поделилась она наблюдением.
– Хм… – протянула Перл. – А я всегда замечаю. Терпеть не могу погоду, в которую нельзя носить колготки. Все, что у меня отвисло, болтается как попало. Надеюсь, лето опять будет холодное.
– О нет, только не это! – испугалась Иззи. – Нам бы летнее кафе открыть, чтобы посетители засиживались подольше. Жаль, что лицензию не дают.
– Так мы приманим не только сладкоежек, но и пьяниц, – возразила Перл. – Ничего хорошего тут нет.
Она указала на столик у окна, за которым сидели четверо пожилых мужчин.
– Да уж! – хихикнула Иззи.
Появление этих посетителей стало для сотрудниц кафе неожиданностью. Однажды, ближе к вечеру, к ним приковыляли два старика. Откровенно говоря, с виду оба больше всего напоминали пьяных бродяг. К ним уже заглядывал местный бездомный Берлиоз. Почти каждый день он заходил перекусить, а если посетителей было мало, даже пил чай. Перл разрешала ему опустошать банку с денежными пожертвованиями в пользу Королевского общества защиты птиц, но Иззи об этом не подозревала, а Перл объяснила свои действия пастору на исповеди, и оба сочли, что лучше о них помалкивать. Однако эту компанию они раньше не видели.
Один с шарканьем направился к прилавку.
– Э-э-э… два кофе, пожалуйста, – выговорил он хриплым, прокуренным голосом.
– Сейчас, – ответила Иззи. – Может, хотите чего-нибудь к кофе?
Мужчина достал новенькую десятифунтовую банкноту, а вместе с ней на прилавок вывалилась визитная карточка Остина.
– Нет, – покачал головой бродяга. – Но нам велено передать, что нас прислал Остин.
Иззи озадаченно нахмурилась, а потом вспомнила, где видела этих двоих. Это же те самые пьянчуги из паба, куда ее водил Остин!
Иззи оказалась застигнута врасплох. До сих пор она всячески избегала Остина. Она по-прежнему сгорала от стыда при одной мысли, что ей на секунду показалось, будто его интересует не только ее бизнес, но и она сама. К тому же дела теперь шли гораздо лучше, и у банка не было ни малейших поводов для претензий. И все же иногда Иззи вспоминала про Остина. Например, задавалась вопросом, как поживает Дарни. Формами в виде динозавров она так и не воспользовалась. Как бы там ни было, новые посетители, которых к ней отправил Остин, доверия не внушали.
Но начиная с того дня эти двое заглядывали в кафе раза три в неделю, а постепенно к ним присоединились и другие посетители такого же сомнительного вида. Однажды Перл мыла пол рядом с их столиком, и судя по тому, что она услышала, они проводили что-то вроде неформального собрания клуба анонимных алкоголиков. Качая головой, Иззи гадала, как Остину удалось заставить их встать на путь исправления. А еще Иззи решила: больше она в этот паб ни ногой. Хозяин наверняка недоволен, что у него отбивают клиентов. Таким образом, набралось уже около пяти мест, от которых Иззи теперь держалась подальше. Но она даже не подозревала, что люди, приезжающие в Стоук-Ньюингтон за ее капкейками, часто заходят в другие кафе и магазины на главной улице. А что касается хозяина паба, то он только рад был избавиться от этих старых выпивох. Он установил Wi-Fi, снял с окон плотные шторы и теперь успешно зарабатывал на сытных завтраках и чашках чая за фунт. Людям намного больше нравилось сидеть в светлом помещении, где витал аромат тостов, да и когда в заведении перестали с утра опохмеляться, это пошло ему только на пользу. Однако Иззи все равно предпочитала не рисковать.
– «Самый долгий день в году…» – пропел один из стариков.
Остальные от души посмеялись и посоветовали ему заткнуться, ведь у этого старого стиха неприличное продолжение.
– Неужели сегодня день летнего солнцестояния? – вдруг спохватилась Иззи и взглянула на часы.
После того как они успешно уложились в дедлайн, знаменующий конец финансового года, она немножко потеряла счет времени. Кафе «Капкейк» наконец-то работало в стабильном режиме и приносило достаточно денег на собственное содержание. Если вычесть из прибыли деньги на кредит, Иззи отныне вполне могла выплачивать себе зарплату. Но ирония заключалась в том, что, поглощенная делами кафе, Иззи уже несколько месяцев не ходила по магазинам. Впрочем, что бы она ни надела, под передником ничего не видно, так какой смысл заморачиваться? Однако подкрасить корни уж точно пора, подумала Иззи, заметив свое отражение в зеркальной части витрины. Десять лет назад слегка растрепанная шевелюра с отросшими корнями считалась сексуальной и милой: этакий пляжный стиль. А сейчас Иззи рискует быть принятой за сумасшедшую старуху. Она нахмурилась, и между ее бровями проступила морщинка. Иззи уставилась на собственное искаженное отражение. Давно она у нее появилась или всегда была? Глядя на себя в зеркало, Иззи часто замечала, что у нее выражение лица женщины, у которой много забот и мало времени. Иззи разгладила морщинку кончиками пальцев, но тонкие линии никуда не делись. Иззи встревожилась, и ее лицо снова приняло обеспокоенное выражение. Она вздохнула.
– Ты чего? – спросила Перл, вырезавшая трафареты для шоколадного капучино.
Она понятия не имела, почему люди приходят в такой восторг от цветочков на пенке, но раз уж они им нравятся, Перл была рада стараться.
– Да так, ничего, – пробормотала Иззи. – Просто у меня скоро день рождения.
– Что, круглая дата? – уточнила Перл.
Иззи уставилась на нее. Какой юбилей имела в виду Перл? Тридцать? Или сорок?
– И сколько мне, по-твоему, лет? – спросила она.
– На этот вопрос ответить не могу, – вздохнула Перл. – Совсем не умею определять возраст. Извини. А то ляпну что-нибудь не то, а ты обидишься.
– Если назовешь цифру поменьше, не обижусь, – пообещала Иззи.
– Но это ведь тоже задевает. Допустим, я скажу, что тебе двадцать восемь, но ты же знаешь, что я тебе просто льщу.
– Значит, двадцати восьми мне не дашь? – грустно спросила Иззи.
– Что мне сделать, чтобы прекратить этот разговор?! – всплеснула руками Перл.
Иззи вздохнула. Перл взглянула на нее. А ведь обычно Иззи такая бодрая…
– Что не так?
– Да, в общем-то, все нормально, – пожала плечами Иззи. – Просто… Сама понимаешь. У меня день рождения. Уже в четверг. Как-то он в этом году незаметно подкрался. Обычно я про свой день рождения не забываю.
Иззи позвонила Хелене:
– Привет, Лена. Помнишь, что в четверг у меня день рождения?
Повисла пауза.
– Иззи, до него же еще три дня!
– Знаю. Просто я… только сейчас сообразила.
– Скажи лучше – ушла в отрицание.
– Да-да. Заткнись!
– Ну что, отметим в выходные? – предложила Хелена. – В четверг у меня ночное дежурство. Я уже один раз менялась с коллегой, снова этот номер не пройдет. Извини.
– Ничего страшного, – унылым голосом ответила Иззи.
– Хочешь, запланируем что-нибудь на воскресенье? Ашок тоже будет свободен.
– К воскресенью погода, наверное, испортится, – ответила Иззи, сама понимая, что ноет.
Хотя чего она ждала? Поднимая на ноги свое кафе, Иззи месяцами игнорировала друзей. И теперь она не вправе жаловаться, что они не готовы без предупреждения бросить все и собраться отмечать ее праздник. Ведь сама Иззи даже забыла отправить открытки, чтобы поздравить их с рождением первого ребенка или переездом.
Поэтому Иззи отказала Фелипе чуть более резко, чем обычно: он всегда приходил раз в неделю и вежливо спрашивал, можно ли сыграть для ее посетителей на скрипке. Иззи было известно, что Стоук-Ньюингтон – богемный, слегка экзотический район, и все же она очень сомневалась, что людям, желающим спокойно насладиться пирожными и чтением газеты, будет приятно, если к ним начнет привязываться этот трубадур. Фелипе никогда не обижался и не расстраивался. Сыграв пару нот, он отправлялся дальше, на прощание вежливо приподняв черную шляпу.
– До чего же все-таки чудной район, – заметила Перл, глядя вслед ему и его жизнерадостной собаке, всюду следовавшей за хозяином. – Тебе бы поглядеть, откуда я родом.
В четверг утром по-прежнему светило солнце. Ну что ж, хоть какой-то плюс. Иззи нервно сглотнула и невольно вспомнила прошлогодний день рождения. После работы они всей компанией отправились в паб. Отмечали весело. Они с Грэмом все делали вид, будто выходят покурить, хотя оба не притрагивались к сигаретам, а сами целовались в переулке, будто два подростка. А ведь демонстративные романтические жесты – это не для Грэма. Вечер получился чудесный. Иззи так радовалась, что начальник покорил ее сердце, и строила всевозможные планы. Иззи даже думала, что к концу этого года Грэм наденет ей на палец кольцо. Теперь эти фантазии казались бредовыми. Что за глупости! В одном можно не сомневаться: теперь Грэм уж точно не сделает ей предложение.
Иззи помнила, когда у него день рождения: семнадцатого сентября. Она расписывалась в его поздравительной открытке вместе со всеми остальными сотрудниками, но вкладывала скрытый смысл в слово «целую», которое выводила рядом с его именем: ей нравилось думать, что Грэм уловит эти особые флюиды. Он типичная Дева: привередлив, склонен к перфекционизму. Иззи нравилось думать, что он для нее открытая книга. Она любила просматривать его гороскоп: таким образом она будто заявляла на него свои права. Но, конечно, Грэм ее дня рождения не помнил. Даже как-то сказал, что, когда дело касается подарков, все девушки превращаются в полных дурочек. Встречайся они до сих пор, Грэм не обратил бы на ее праздник внимания. Иззи вздохнула.