Теперь она жалела, что вообще заговорила про свой день рождения. Надо было просто промолчать. А то получилось неловко: можно подумать, будто Хелена и Ашок – ее единственные друзья. А еще вся эта ситуация послужила неприятным напоминанием о том, что, как бы усердно Иззи ни работала, какие бы новые кремы для лица ни покупала и сколько бы ни хранила верность молодежному магазину одежды «Топшоп», годы все равно берут свое. Иззи нервно закусила губу. Нет, об этом она думать не станет. Тридцать два – это же вообще не возраст. Вот Хелена из-за своего возраста совсем не переживает, а ведь она уже несколько лет всем говорит, что ей тридцать три. И пусть некоторые из подруг Иззи выставляют напоказ беременные животы, а мамочки из Стоук-Ньюингтона, гуляющие со своими драгоценными маленькими Оливерами и Финнами, выглядят не старше ее, Иззи это не волнует. Она определенно привела свою жизнь в порядок и добилась огромного прогресса по сравнению с прошлым годом. Теперь у нее есть нормальная работа. По крайней мере, кафе «Капкейк» приносит ей радость. Вдруг зазвонил телефон. На какую-то крошечную трепетную секунду в голове мелькнула мысль: вдруг звонит Грэм?
– Алло, – раздался сквозь потрескивания старческий голос. – Алло!
Иззи улыбнулась:
– Дедушка!
– Надеюсь, сегодня у тебя будет прекрасный день, – произнес он.
В последнее время дедушкин голос стал звучать слабее, как-то бестелесно, будто Джо становился все легче и легче: вот-вот улетит.
Иззи вспомнила свои дни рождения в квартире над пекарней. Специально для нее дедушка пек такой огромный торт, что Иззи и нескольким ее друзьям было не осилить это угощение. Приятели Иззи спрашивали, где ее мама, или, если мама оказывалась дома, почему у нее в волосах прутики и зачем она сидит неподвижно, скрестив ноги. В тот год Иззи готова была сгореть от стыда. Ей исполнилось девять, а ее мама глубоко погрузилась в трансцендентальную медитацию и заявила дочке, что, если тренироваться как следует, можно научиться летать.
Но в основном вспоминалось хорошее: розовая глазурь, свечи, приглушенный свет, стол, ломившийся от дедушкиных лакомств, – неудивительно, что Иззи была таким толстеньким ребенком! Все работники пекарни заходили ее поздравить, ведь исполненный гордости дедушка сообщал им о дне рождения внучки заранее. Иззи дарили множество подарков – не крупных, а так, по мелочи: фломастеры, альбомы, безделушки, но она чувствовала себя принцессой и наслаждалась своими «богатствами». Если бы кто-то тогда сказал, что в свой день рождения можно страдать от одиночества, Иззи бы не поверила. Но именно так оно сейчас и было.
Иззи набрала полную грудь воздуха.
– Да, – бесстыдно солгала она. – Я пригласила друзей в прекрасный ресторан. Будет большой праздник. А еще все скинулись на фантастический подарок.
«Только бы голос не задрожал!» – подумала Иззи.
На самом деле она пойдет на работу, откроет кафе, будет печь, обслуживать посетителей, потом подсчитает выручку, закроет кафе, придет домой, поест морковного супа, посмотрит телевизор и ляжет спать. О нет… Раздался стук в дверь, и Иззи сразу поняла, что пришел курьер из службы доставки «Паслфорс»: принес ящик калифорнийского вина, которое каждый год посылает ей мама. Что ж, тем хуже. Иззи перед сном выпьет вина и вдобавок ко всему прочему будет мучиться от похмелья.
– Дедушка, кто-то пришел, – сказала она. – Больше говорить не могу. Но я обязательно навещу тебя в воскресенье.
– Алло! Алло! – повторял в трубку дедушка. Казалось, он разговаривал по другой линии. – Алло! Меня слышно? С кем я говорю?
– Дедушка, это я, Иззи.
– Хм… Иззи… Ах да. Хорошо, – произнес он.
У Иззи сердце сжалось от вдруг нахлынувшего холодного страха. Между тем в дверь опять громко позвонили. Если не открыть, курьер уйдет и посылку придется забирать со склада, а у Иззи совершенно нет на это времени.
– Мне пора. Люблю тебя.
– Да… Хорошо. Да.
Иззи завернулась в некрасивый, зато удобный халат и открыла дверь. Действительно, на пороге стоял курьер с ящиком вина. На какую-то мимолетную секунду Иззи понадеялась, что Грэм… Может, он хотя бы цветы для нее заказал? Но нет. И вообще, все знакомые в курсе, что она день-деньской пропадает в кафе. Иззи расписалась за доставку и заглянула в ящик. Ну точно – опять калифорнийское красное. Разве материнское сердце не должно чувствовать, что Иззи пьет только белое вино и розовое шампанское? Но даже если нет, мама могла бы обратить внимание, что, когда они вместе куда-нибудь идут, Иззи никогда не заказывает красное, потому что у нее от этого напитка болит голова. Может быть, таким образом мама заботится о том, чтобы Иззи не злоупотребляла алкоголем. Показывает, что ей не плевать на дочку.
А в это время Грэм проснулся в отеле «Мальмезон» в Эдинбурге и принял решение. Он давно об этом подумывал и теперь понял, что надо действовать. Грэму нравилось считать себя человеком волевым и целеустремленным, а значит, пришло время добиться желаемого.
В кафе Луис немножко поднял Иззи настроение: он крепко обнял ее и подарил собственноручно нарисованную открытку, покрытую оранжевыми кляксами.
– Спасибо, милый, – с искренней благодарностью произнесла Иззи.
До чего же все-таки приятно, когда твою шею обхватывают маленькие ручки! Луис слюняво чмокнул ее в щеку.
– С днем ложденя, тетя Изи! – поздравил он. – А мне пять лет!
– Неправда, – снисходительно возразила Иззи. – Тебе два года.
Луис заговорщицки взглянул на Иззи, будто делился с ней большим секретом.
– Мне пять, – повторил он с выразительным кивком.
– А мне, к сожалению, немного побольше, – ответила Иззи, восхитившись открыткой и повесив ее на стену кафе.
– С днем рождения, босс, – сказала Перл. – Я бы тебе торт испекла, но…
– Знаю-знаю, – ответила Иззи, повязывая передник.
– Поэтому… – произнесла Перл.
Она отвернулась, полезла в сумку и достала контейнер «Тапперваре». Открыв его, Иззи взвизгнула от восторга и прижала ладонь к губам.
– Это мы никому не покажем, – объявила она.
– Да уж, – улыбнулась Перл. – Впрочем, эта штука долго не продержится.
В коробке лежал едва не разваливавшийся на части торт. Роль бисквита играли сложенные друг на друга чипсы. Поверх основы из квадратных чипсов Перл разложила палочки «Ник накс», на них водрузила башню из колечек «Хула-хуп», а на вершину воткнула флаг из палочек «Чипстикс».
– В автобусе на меня очень странно смотрели, – поделилась Перл. – Я это все склеила пастой «Мармайт».
Иззи заключила ее в объятия.
– Спасибо! – с чувством произнесла она, готовая вот-вот прослезиться. – За все. Не представляю, что бы я без тебя делала.
– Вы бы с Кэролайн уже открывали новое кафе в Токио, – отмахнулась Перл и похлопала Иззи по спине.
– Обо мне говорите? – спросила Кэролайн, входя в кафе.
Иззи и Перл повернулись к ней. Кэролайн сегодня заступала только в обед, и график дежурств она всегда помнила досконально.
– Да, пришла пораньше. У тебя ведь сегодня день рождения? – уточнила она у ошарашенной Иззи. – Тогда вот тебе мой подарок: свободное утро. А присмотр за моими несносными детьми я сегодня делегировала.
– То есть они в школе? – поинтересовалась Иззи.
– Именно, – кивнула Кэролайн. – Мы с нашей жемчужиной Перл справимся и одни, правда?
Конечно, «жемчужина» – это комплимент и проявление дружеского расположения, и все же Перл сразу ощетинилась. Всем известно, что жемчуг круглый.
– Вы уверены?
– Конечно, – ответила Перл. – Все будет в лучшем виде. Иди!
– Но я понятия не имею, чем заняться! – растерялась Иззи. – Свободное время… хм… даже не знаю…
– В половине второго оно у тебя закончится. Мне надо бежать на сеанс массажа рэйки, – предупредила Кэролайн. – Так что я бы на твоем месте поторапливалась.
Иззи шагала по улице, летнее солнце грело ей спину, а в душе пробуждалось удивительное ощущение легкости и свободы: подумать только, ни одна живая душа не знает, где она! Надо сесть на автобус до Оксфорд-стрит и пробежаться по магазинам. Хотя Иззи сомневалась, может ли позволить себе шопинг. Надо спросить у Остина. Иззи понятия не имела, в каком состоянии ее личные финансы. Но обращаться к Остину неловко. Должно быть, он опять устроит ей выволочку. Впрочем, какое ей дело до его мнения? Их с Остином не связывает ничего, кроме кафе, а значит, беспокоиться не о чем. Иззи просто задаст ему вопрос, касающийся его профессиональной сферы. Остин предельно ясно дал понять, что их отношения не должны выходить за рамки рабочих, и Иззи этот факт нисколько не смущает. А вот что ее смущало, так это то, что придется пройти мимо кафе на Стоук-Ньюингтон-Хай-стрит. Иззи не забыла, чем закончился ее предыдущий визит на эту улицу. Инцидент вышел ужасно неприятный, но с тех пор Иззи никто не беспокоил.
Впрочем, на владельцев здешних кафе она тоже плевать хотела. Сегодня Иззи выбросит из головы все проблемы. У нее день рождения, и если она захочет, то пройдет мимо всех кафе до единого, и никто ей не помешает. В надежде, что ее не узнают, Иззи высоко вскинула голову и зашагала по тротуару, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Она одновременно и нервничала, и наслаждалась собственным бунтарством. Нравится это хозяевам кафе или нет, теперь она входит в их сообщество, и больше тут обсуждать нечего. Здесь ее место.
Поравнявшись с пабом напротив банка, Иззи села за один из столиков, недавно выставленных на улице. Может, со временем Иззи закажет такие и для своего кафе. Строго говоря, пока никто не жаловался из-за того, что посетители завели привычку сидеть под деревом, и все же это как-то некрасиво, да и владелец скобяной лавки бросал на них сердитые взгляды, проходя мимо в самое неожиданное время дня. Иззи заказала кофе. Вкус у напитка был омерзительный, зато чашка стоила всего фунт пятьдесят. Такие расходы Иззи уж точно по карману. В десять минут десятого показался Остин. Он, как всегда, бежал и даже не заметил, как рубашка выбилась из брюк. Иззи невольно обратила внимание, что ягодицы под брюками очень даже ничего… Видно, солнце напекло ей голову. Обычно Иззи не засматривалась на чужие задницы, к тому же все они не шли в сравнение с накачанными ягодицами Грэма