– Извините, вы разве сотрудница кафе? – осведомилась Кэролайн. – Я-то понятно, что здесь делаю, – деньги зарабатываю.
– А по-моему, здорово, что Грэм осознал свои ошибки и приполз обратно, – сказала Иззи. – Неужели никто со мной не согласен?
Женщины переглянулись.
– Главное, чтобы ты была счастлива, – попыталась подбодрить ее Перл. – Но парень из банка очень приятный.
– Про парня из банка даже не вспоминайте! – на повышенных тонах велела Иззи. – Ой, извините. Не хотела кричать. Просто… мне было так одиноко. Даже несмотря на то, что у меня были вы. Но самой рулить всем бизнесом, а потом возвращаться в пустую квартиру, потому что Хелена где-то там обжимается со своим врачом…
– Он во мне души не чает, – вставила Хелена.
– И тут вернулся Грэм! На этот раз он хочет серьезных отношений, а я только об этом и мечтала.
Повисла пауза.
– Но пять секунд!.. – воскликнула Хелена.
Иззи показала ей язык. Она знает, что делает… наверное.
Несколько дней спустя Иззи сидела, обхватив руками колени, а Грэм собирался на утренний матч по сквошу.
– Ну что с тобой такое, Изз? – спросил он с улыбкой.
У нее по-прежнему захватывало дух от его красоты: мускулистая грудь, как у античной статуи атлета, с легкой порослью темных волос, широкие плечи, белозубая улыбка. Заметив, что Иззи им любуется, Грэм игриво ей подмигнул. С тех пор как она поехала к нему домой тем вечером, Грэм вел себя как совсем другой человек: романтичный, чуткий. Он забрасывал ее вопросами и про кафе, и про Грушевый дворик. Спрашивал, нравится ли Иззи ее нынешнее занятие.
И все-таки Иззи немножко злилась на себя. Она ему не собачонка, чтобы бежать по первому зову. Иззи даже не позвонила Хелене, хотя та отправила ей штук одиннадцать эсэмэсок. Сначала подруга спрашивала, вернется ли Иззи, потом – выйдет ли на связь и, наконец, можно ли ей теперь перебраться в хозяйскую спальню. Иззи не хотелось думать, что стоило Грэму взглянуть в ее сторону, как она уже запрыгнула к нему в койку.
Но Иззи так соскучилась по простой человеческой близости, по общению, по приятному осознанию, что дома тебя кто-то ждет. От одиночества она едва не выставила себя полной идиоткой перед своим банковским консультантом! О боже, какой позор! Иззи краснела при одном воспоминании об этом эпизоде. Так она, чего доброго, превратится в чокнутую старую деву. На празднике создавалось впечатление, что все ее знакомые состоят в безоблачно счастливых отношениях. Заметив, как счастливы Хелена и Ашок, Зак и Норико, Пол и Джон и другие ее друзья, Иззи думала: почему она должна отказывать себе в этом удовольствии? Посмотрели бы друзья на нее сейчас. Вот она сидит, влюбленная и улыбающаяся, будто девушка из рекламы зубной пасты. Иззи мечтательно подумала о том, что уж Грэма-то в рекламу зубной пасты взяли бы обязательно.
– Все хорошо, – ответила она. – Просто так не хотелось вылезать из кровати…
Грэм наклонился к Иззи и чмокнул ее в веснушчатый нос. Пока все шло как по маслу. Грэм был рад, что Иззи к нему вернулась, – рад, но не удивлен. Самое время приводить в исполнение следующий этап плана. Когда Грэм предложит Иззи отказаться от кафе, она будет ему глубоко благодарна, а что может быть лучше благодарной девушки? Только солидная сумма денег и престижная сделка для фирмы. Неудивительно, что он был в таком веселом настроении.
– Можно у тебя кое-что спросить? – начал Грэм.
– Конечно, – жизнерадостно улыбнулась Иззи.
– Э-э-э…
Иззи подняла голову. С чего вдруг Грэм оробел? На него это не похоже. Пока другие мнутся и ходят вокруг да около, Грэм прет напролом.
Конечно же, Грэм играл роль. Он рассудил, что изобразить смущение – неплохая стратегия.
– Я тут подумал, – продолжил Грэм. – У нас с тобой ведь все нормально?
– Эти пять дней – да, – уточнила Иззи.
– Я хочу, чтобы ты знала: мне с тобой очень хорошо, – продолжил Грэм.
– А мне хорошо с тобой, – ответила Иззи.
Ее охватило странное ощущение: одновременно и радость, и нервозность. Она никак не могла понять, к чему клонит Грэм.
– Так вот, я хотел… Я еще никому не предлагал…
– Что?
– Может, переедешь ко мне?
Иззи пораженно уставилась на Грэма. А потом ее поразило то, что она до такой степени поражена. Иззи ведь давно об этом мечтала. А теперь все сбылось: она будет жить с мужчиной своей мечты в его прекрасной квартире, разделит с ним жизнь: совместные ужины, вечера, выходные, а впереди – будущее вдвоем. Иззи невольно растерялась.
– Что ты сказал? – переспросила она.
Не может этого быть!
Иззи бы сейчас прыгать от восторга. Тогда почему же у нее на сердце совсем не радостно? Ей тридцать два года, и она любит Грэма. Ну конечно любит. И вообще, его взгляд говорит сам за себя: сколько в нем радостного предвкушения и волнения! В такие редкие моменты Иззи удавалось представить Грэма маленьким мальчиком.
А потом она заметила, что выражение его лица стало слегка озадаченным, как будто Грэм ожидал, что Иззи от восторга кинется к нему в объятия, – а именно этого он и ожидал.
– Э-э-э… я спросил… – на этот раз с непритворными запинками произнес обескураженный Грэм. – Я спросил: может, переедешь ко мне? А свою квартиру продай или сдай… в общем, как хочешь.
Ведь об этом Иззи даже не подумала! Ее замечательная квартира! С розовой кухней! Конечно, теперь Иззи практически не бывает дома, и все же… Сколько веселых деньков она провела там с Хеленой, сколько уютных вечеров! А кулинарные эксперименты – одни удачные, другие не очень? А многочасовые обсуждения того, куда движутся ее отношения с Грэмом и как понимать любой его крошечный жест? Тут Иззи вдруг сообразила, что совсем не помогала Хелене разобраться в ее отношениях с Ашоком, так ее поглотила работа в кафе. А вечера с пиццей? А стоящая в коридоре большая бутылка, полная монет? Один раз Иззи даже собиралась ее разбить, чтобы заплатить страховку за кафе. И теперь со всем этим придется попрощаться. Навсегда.
– Сначала можно просто попробовать… – сказала Иззи.
Нет, не на такую реакцию рассчитывал Грэм. Он ожидал бурных изъявлений благодарности и полных энтузиазма планов на будущее. Грэм уже представлял, как Иззи кинется мерить окно, готовясь выбирать новые занавески, а он скажет ей: «Эй, притормози», ведь о браке говорить пока рановато. Ну а потом Грэму останется только наслаждаться восхитительным сексом с девушкой, готовой на все, лишь бы порадовать своего благодетеля. А через некоторое время он расскажет, что вдобавок ко всему сделает ее богатой женщиной и снимет с ее шеи ярмо в виде занюханной кафешки. За этим, по плану Грэма, опять-таки следовал благодарственный секс. А ее задумчивый, даже испуганный взгляд в его концепцию никак не вписывался. Грэм решил: самое время изобразить бедного-несчастного.
– Извини, – с поникшей головой и исполненным печали взглядом произнес он. – Прости, кажется, я ошибся. Я-то думал, у нас с тобой все по-настоящему…
А этого Иззи вынести никак не могла. Ее Грэм огорчен! Да что с ней такое? Это же просто ни в какие ворота! Вот перед ней мужчина, которого она любит, о котором так долго мечтала. Грэм разбил ей сердце, по нему она сохла целую вечность. И вот теперь он преподносит Иззи такой подарок на блюдечке с голубой каемочкой, а она еще и нос воротит! Глупо – не то слово! Кем она себя возомнила? Иззи кинулась к Грэму и заключила его в объятия.
– Прости! – выпалила она. – Прости! Это я от неожиданности. Ты меня врасплох застал.
«Это ты еще про остальное не знаешь», – подумал Грэм, радуясь, что его уловка сработала. Он с удовольствием обнял Иззи в ответ.
– Может быть, мы сейчас… – начала было Иззи, но Грэм заставил ее замолчать поцелуем.
– Мне пора на сквош, – возразил он. – Подробности обсудим завтра, – прибавил он заготовленную фразу, которую приберегал для сомневающихся клиентов.
Перл и Бен шли по улице и смеялись, а Луис бежал впереди. Бен встретил их на автобусной остановке. Из ворота его рубашки выглядывали упругие кудрявые волосы на груди. Мама снова капала Перл на мозги: грозилась, что уедет к сестре, пока Перл и Бен не будут жить вместе, как полагается. А то что это такое: приходит, уходит когда вздумается!.. Мужчина он или нет?
– Может, переедешь обратно к нам? – как можно более небрежным тоном предложила Перл.
Бен буркнул что-то неопределенное и моментально сменил тему. Любезно проводив Перл до дому, он чмокнул ее в щеку и был таков. Нет, не на такую реакцию рассчитывала Перл.
– Кэлин, маме глусно, – громко объявил Луис в кафе.
– Да, Луис, мамам иногда бывает грустно, – согласилась Кэролайн, поглядев с сочувствием на Перл. Та не любила, когда ее жалеют, и все же это хоть какое-то утешение.
– Мама, не глусти! Маме глусно, – сообщил Луис Доти: тот как раз принес почту.
– Правда? – спросил почтальон, опускаясь перед Луисом на корточки, чтобы быть с мальчиком на одном уровне. – А ты попробуй поцелуй ее. Вдруг поможет?
Луис с серьезным видом кивнул, потом громко прошептал:
– Луис целовал! Все лавно глусная.
– Да, тяжелый случай… – покачал головой Доти и, выпрямившись, добавил: – Дай-ка я приглашу твою маму на чашечку кофе. Может, тогда у нее настроение исправится.
Перл фыркнула.
– Если ты не заметил, я работаю в кафе, – возразила она.
– Я пойду, – выпалила Кэролайн и тут же смутилась. – Я не в этом смысле… я имела в виду – пойду работать.
Но ни Доти, ни Перл не обращали на нее внимания.
– Тогда, может быть, сходим в бар?
– Может быть, – ответила Перл.
– Я заканчиваю пораньше.
– А я нет.
– Пообедаем вместе? – предложил новый вариант Доти. – В четверг?
Перл сделала вид, будто засмотрелась в окно. Наконец Иззи не выдержала и выглянула из подвальной кухни.
– Она согласна! – прокричала Иззи.
После работы Иззи сразу пошла домой. Хелена была на месте, и Ашок тоже, но подруга быстренько отправила его за кофе.