е.
– Что? – устало бурчит он. – Уже почти полночь.
– Я в квартире Миллы. Мне нужна помощь.
– С чем?
Мой взгляд снова скользит по окнам в крыше и ржавой луне высоко над городом.
– Экспертиза места преступления.
Глава 89
– Что вы наделали? – кричу я, выбегая на террасу. Сив лежит между краем террасы и клумбой, рука и нога свисают. Красная жидкость, похожая на вино, вытекает из-под волос, окрашивая доски и камни в клумбе в красный цвет, словно Сив упала на разбитую бутылку.
– Это несчастный случай, – говорит он, горестно свесив руки вдоль по бокам. Лицо Сив исказилось, извернулось под странным углом в одну сторону, а глаза стали блестящими и холодными, словно стекло в зеркале. – Мы танцевали, – хлюпает он носом, раскачиваясь из стороны в сторону. – Просто дурачились, и она поскользнулась. – Он смотрит на меня. – Она поскользнулась, я… я…
Я сажусь на корточки перед Сив, беру ее за плечи и пытаюсь перевернуть. Как только я сдвигаю ее с места, лужа крови начинает расти.
– Мы должны ей помочь, – всхлипываю я, щупая ее голову в поисках раны, откуда течет кровь.
– Да, да, – кивает он, не двигаясь с места.
– Так звоните в скорую!
Он ничего не говорит, только смотрит перед собой пустым взглядом.
Глава 90
– Думаю, пора сворачиваться.
Ребята Гуннара Уре работали всю ночь. Квартира прочесана, но ничего примечательного они не обнаружили, кроме того, что здесь кто-то был и тщательно все вычистил. Когда откроется офис клининговой компании, мы, по крайней мере, узнаем, они ли ответственны за эту уборку.
На часах почти полседьмого утра, и тело буквально кричит о сне и болеутоляющих. Гуннар дает мне ключ от квартиры, кивает остальным ребятам из группы экспертов и снова поворачивается ко мне.
– Ты останешься со мной. Нужно подготовиться к похоронам. Если нам повезет, у тебя пара часов до выезда. Видит бог, как тебе нужны эти часы.
Мы выходим из квартиры Миллы в холодный утренний свет.
– Нужно проверить квартиру Борга в Молде, – говорит Гуннар, пока мы идем к его машине.
– Она продана.
– Продана?
– Ушла с молотка как имущество несостоятельного должника. Кстати, Борг звонил дяде и тете в южную Норвегию, хотел выяснить, где мать ждет его – в раю или на небе.
– А что, есть разница?
– Судя по всему, есть.
– А он интересный тип, да? Жду не дождусь встречи с ним.
Мне приходит в голову, что сложно определить, где у Гуннара заканчивается гнев и начинается горе.
– Борг болен, – продолжаю я. – Все эти убийства, его проекты, я все больше начинаю понимать, в чем тут суть. А вот его друга наоборот…
– А что с ним?
– Я никак не могу понять, что стоит на кону его игры, почему он хочет убрать нас с дороги. Я также не могу понять, что связывает его с Боргом. Я пытался снова и снова, но ничего. Как будто они абсолютно разделены, но все же следуют параллельно друг другу, куда ни посмотри.
– Один приведет нас к другому, – хмыкает Гуннар, а я нахожу номер Кенни и вновь звоню ему. Его телефон по-прежнему выключен.
Глава 91
Гостиная Гуннара вся заставлена коробками.
– Собираешься отдать их? – Я опускаюсь на диван, где сидел в последний раз, когда был здесь.
– Отнесу на чердак, – отвечает Гуннар. – Это ее вещи, я не знаю, что с ними делать. – Он снимает рубашку и кидает на пол.
– У тебя есть, – начинаю я и осматриваюсь в опустевшей комнате, – то, что ты обещал мне?
– Что? – он складывает руки на груди. – Что у меня есть?
– Таблетки. Которые ты отдашь мне после…
– Конечно, – отвечает он, не отводя от меня взгляд.
– Можно… посмотреть?
Гуннар насмешливо смотрит на меня и сжимает губы. Вскоре он исчезает в спальне.
– Вот, – говорит он, вернувшись с сумкой для покупок и кидает ее на стол передо мной. – Таблетки Анн Мари. Все до единой.
Я берусь за дно сумки и вытряхиваю содержимое. Коробочки с таблетками заполняют стол – словно ребенок так торопился поиграть, что рассыпал все кубики лего. «Имован», «Аподорм», «Стесолид», «Ксанор», «Собрил», «Паралгин форте», кодеин, «Трамадол» и «Окси», целая куча «Окси».
– Значит, тебе не нужно было идти к врачу, – шепчу я и беру пачку «ОксиКонтина».
– Этот приз ждет тебя в конце гонки, – язвит Гуннар, пока я с вожделением смотрю на гору таблеток перед собой.
– Зачем ей было нужно так много? – я взвешиваю не начатую пачку «ОксиНорма» в руке, глажу бумажный клапан большим пальцем.
– Она все время ездила к новым врачам, они выписывали таблетки снова и снова, всех форм и цветов, но она не принимала их. Просто складировала, а затем шла и получала новые.
– Зачем?
– Может, она всегда знала, что однажды ты завалишься к ней в дом, и хотела быть готовой?
– Гуннар, – начинаю я. – Не надо…
– Можешь взять одну, – холодно говорит он. – Но только одну.
– Что? – Я смотрю на пачку в руке, чувствуя, как во рту начинают работать слюнные железы.
– Ну давай, – подстрекает он меня. – Я же знаю, ты хочешь. Я же чувствую, как у тебя все болит. Возьми одну.
– Я не слабак, – шепчу я и кладу пачку обратно на стол.
– А кто ты?
Мой взгляд задерживается на куче таблеток.
– Я больной человек, – говорю я.
– А есть разница?
Гуннар стоит и смотрит на меня в ожидании, что я поддамся соблазну. Я вижу, как у него руки чешутся разорвать упаковки таблеток, забрать их в туалет и заставить меня смотреть, как он спускает каждый блистер и каждую капсулу в унитаз, глумливо спрашивая, хочу ли я их все еще. Он ждет, что я покажу ему дно, а он в ответ продемонстрирует свою ярость. Я не могу позволить этому случиться. Не здесь. Не сейчас.
– Да. – Я кладу таблетки обратно в сумку. – Разница есть.
– Ладно, – говорит Гуннар. – Значит, разница есть. – Он разворачивается и уходит. – Прими душ. До похорон всего пара часов. Пойду лягу.
Глава 92
Видимо, приняв душ, я уснул в кресле. Открыв глаза, я не вижу сумки с таблетками на столе.
– Ты готов? – Гуннар выходит из одной комнаты и скрывается в другой. Он уже надел костюм и держит в руках ботинки.
– Да, – отвечаю я и встаю. – Готов.
– Так ты не принял ни одной? – спрашивает он, выдавливая нечто похожее на улыбку.
– А ты что, пересчитал их?
– Можешь взять мой костюм, – отвечает Гуннар. – И ботинки. Они лежат в гостевой. – Он указывает на дверь в комнату, соседнюю с той, где я последний раз видел Анн Мари.
– Хорошо, – я встаю, зеваю и массирую щеку и нижнюю челюсть, пытаясь вспомнить, что мне снилось. – Дай мне пять минут.
– Думаешь, он смог вернуться в Норвегию? – спрашивает Гуннар, когда я возвращаюсь. – Свейн Борг, думаешь, он может быть в городе?
– Думаю, он едет домой завершить свой проект, да. Но проблема в том, что я по-прежнему не знаю, где его дом.
– А твой друг, Кенни? От него есть новости?
Я смотрю на мобильный. Новых сообщений нет.
– Нет.
– Может, нам стоит поставить кого-то следить за квартирой Миллы, на случай, если он объявится?
– Не думаю, что это поможет, – говорю я и набираю номер Кенни. Его телефон по-прежнему отключен.
– Да? Почему нет?
– Потому что, – продолжаю я, убирая телефон в карман пиджака, – я думаю, Кенни в беде…
Глава 93
Он просто стоит посреди террасы и смотрит на лес.
– Вы что, не слышите меня? – шмыгаю носом я, прижимаю руку к ране на голове Сив, откуда продолжает течь кровь. – Нужно что-то делать!
– Да, – бормочет он, и пальцы на его руке дергаются, словно тело внезапно пробуждается к жизни после транса. Наконец он на меня смотрит. – Да, нужно, – и он неуверенно шагает ко мне.
Я вижу в его глазах, что он не собирается делать то, о чем я его прошу. Он решил сделать что-то другое. Что-то совсем другое.
Я хочу выпустить Сив, встать и убежать, но ноги одеревенели. Он подходит и встает вплотную ко мне.
– Пожалуйста, – шепчу я.
Он улыбается, видя мои слезы, которые я больше не в силах держать в себе. Берет меня за плечи, осторожно оттаскивает от Сив и кладет на спину на пол террасы. Затем он садится на меня сверху и убирает с лица прилипшие к щекам волосы.
– Не плачь, – шмыгает он носом, пока его руки скользят по моим губам. – Не плачь, Оливия. – Я чувствую, как его руки гладят подбородок и спускаются на шею. – Пожалуйста. Это был просто несчастный случай.
Глава 94
– Слушай, – начинает Гуннар после того, как мы выезжаем из его виллы и направляемся в церковь, где будут проходить похороны, – на похоронах давай просто пройдем через это, и… – он закусывает нижнюю губу в поисках подходящих слов, – будем вести себя, как подобает мужчинам?
– Большие мальчики не плачут, и вот это все?
Гуннар с силой кивает.
– Да, да, именно это я и имею в виду. Не то чтобы в этом было что-то плохое, но… – Он смотрит на меня, всего мгновение, и снова отворачивается. – Ты ведь понимаешь, о чем я?
– Да, шеф, – отвечаю я. – Горевать с достоинством.
Он еще раз кивает, щурясь на дорогу.
– Да, именно так, я не выдержу, если ты сломаешься, когда… – он сильнее закусывает нижнюю губу, – когда они опустят ее гроб в… в… – он не заканчивает предложение, с силой моргает и крепче сжимает кожаный руль.
– Я буду вести себя хорошо, шеф, – говорю я, когда Гуннар сворачивает на парковку у церкви.
Он останавливает машину и выключает двигатель.
– И еще кое-что, – в его голосе внезапно опять появляется тот самый авторитарный тон, он поворачивается и поднимает палец. – Сколько раз я должен повторить, что я больше не твой шеф? Не понимаю, что тут, черт побери, такого сложного…
– Какого хрена он тут делает? – вырывается у меня, когда я замечаю высокого человека, смакующего сигарету на церковной лестнице и щурящегося на весеннем солнце.