– Эй, – я слышу, как Юханне кричит снаружи, стуча в дверь. – Там у вас все нормально?
– Да, – тихо отвечаю я. – Я вас слышу. – Я не могу кричать, почти шепчу и встаю на колени, обратив взгляд на трехместный диван. Возможно, это просто тьма создает причудливые формы, но кажется, будто на диване кто-то сидит, чья-то голова, обрамленная кудрявыми волосами до шеи, словно я только что ворвался в гостиную к кому-то, кто предпочитает дачный отдых в полной темноте.
– Мне кажется, тут кто-то есть, – шепчу я, подползая ближе.
– Что?
Я прочищаю горло, встаю на ноги и осторожно подхожу к спинке дивана.
– Я сказал, тут кто-то есть.
В дверь снова стучат.
– Торкильд, открывай! – На этот раз кричит Гуннар.
– Подожди, – шепчу я. – Я должен посмотреть.
Я застываю на месте и смотрю на затылок фигуры. Через некоторое время делаю шаг в сторону, чтобы поравняться с диваном.
– Господи, – я хватаю ртом воздух, наконец обойдя диван и увидев ее спереди. Она похожа на куклу, нет, не на куклу, на что-то другое – на мумию. Рот открыт, кожа на челюсти полностью высохла и треснула посреди подбородка, так что нижняя челюсть свисает на впалую грудь. Женщина одета в платье непонятного цвета, ее руки сложены на коленях. Я стою в тишине, отдающей в уши, и смотрю, словно сквозь стекло, на околдовывающую картину, испытывая отвращение и завороженность одновременно.
Я вздрагиваю, когда в дверь снова стучат. С трудом отведя взгляд от трупа на диване, осторожно подхожу к двери между диваном с креслами и небольшой кухонькой и ощупываю дверь, пока не нахожу замок и не открываю его.
– Осторожно, – говорю я, впуская Гуннара с Юханне. Оба морщат нос, задерживают дыхание и входят в дом. Они останавливаются в дверях и смотрят на затылок женщины на диване. Входная дверь полностью открывается, и в комнату врывается свет.
– Их двое? – спрашивает Юханне, когда мы замечаем второе тело, скрючившееся в кресле напротив трупа на диване. Я снова подхожу ближе. Мужчина в кресле завернут в плед, а голова свисает так низко, что видно только темя. Посреди головы я вижу продолговатый кратер, окруженный торчащими белыми волосами.
– Полагаю, это пропавший ректор, – говорю я.
– Значит, ты был прав, – произносит Гуннар, подходя на шаг ближе. – Он выкопал ее из могилы. При свете тело женщины потеряло всю мистическую ауру, это просто сухая кожа, хрящи и кости, одетые в одежду.
– Нужно вызвать сюда наряд, – Юханне качает головой, прикрывая рот рукой.
– До того, как придет он, – добавляю я.
Юханне смотрит на трупы и приоткрывает рот.
– Вы правда думаете, что он едет сюда?
– Да, – я киваю на тела перед нами. – Они же его ждут, вы разве не видите?
– Торкильд, – начинает Гуннар. – Не…
– Нет, – перебиваю его я, указывая на стол между диваном и креслом. – Да посмотрите же, черт побери. – Посреди стола под тонким слоем пыли лежит колода карт. Три карты лежат на столе перед трупом женщины на диване, три карты перед трупом мужчины в кресле и три перед пустым креслом. – Он даже раздал карты для нового кона, – продолжаю я. – К своему возвращению.
– Нужно вызвать наряд, – повторяет Юханне.
– Юханне права. – говорит Гуннар, когда мы втроем выходим на улицу и переводим дух. – Все может плохо закончиться, если не вызвать подмогу в форме. – Он переводит взгляд на небо – туман спустился еще ниже к земле.
– Если они вообще найдут дорогу сюда, – замечаю я. Полгоры исчезло в серых и белых тучах.
– Мы можем затребовать вертолет, – предлагает Юханне.
– Вертолет? – устало переспрашиваю я. – И где ему тут садиться? Посмотрите вокруг. В таком тумане…
Гуннар сжимает губы.
– Вы сможете спуститься к дороге?
– Да, – кивает Юханне. – Пойду по галечной тропе на север вдоль моря.
– Окей. Позвоните им, затем спуститесь и встретьте в подходящем месте, и позаботьтесь о том, чтобы найти дорогу назад, пешком, если погода не изменится. Мы с Торкильдом останемся тут.
– Уверены? – Юханне крепко держит телефон, набирая номер, и прижимает его к уху.
Гуннар кивает и обращается ко мне.
– Торкильд, я передумал, – говорит он угрюмо, пока Юханне разговаривает по телефону. – Не хочу я встречаться со Свейном Боргом в горах. – Затем он снова обращается к Юханне. – Как можно скорее отправляйте сюда патруль. И попросите их получить разрешение на оружие. Всех.
Глава 101
– Мы не можем ждать их снаружи, – говорит Гуннар, когда Юханне исчезает между елей, спускаясь по северному склону. – Если ты, конечно, не хочешь сидеть и мерзнуть в уличном туалете.
– Пойдем в дом, – нехотя отзываюсь я.
– Ты не видел тут провода или генератор? – спрашивает Гуннар, когда мы входим и закрываем за собой дверь. Он раздвигает шторы и свет врывается в комнату.
Я качаю головой.
– Поищи, есть ли тут рабочие выключатели. Правда мы не можем включать отопление, пока не приедут судмедэксперты. – Гуннар бросает взгляд на затылок Сольвейг Борг на диване и вздрагивает. – Скоро стемнеет, и у меня нет особого желания провести остаток вечера в кромешной тьме с тобой и этими двумя.
Я подхожу к кухоньке, там есть мини-плитка, у меня дома в Ставангере стоит похожая. На ней две конфорки, а рядом кофейник и несколько запечатанных пачек кофе для варки. Я наклоняюсь ближе и нахожу вилку, вставляю ее в розетку и включаю одну из конфорок.
– Нашел что-нибудь? – Гуннар подходит и светит на плитку фонариком.
– Электричество тут точно есть, – отвечаю я, показывая на красный свет конфорки.
– Мы можем хотя бы сварить кофе? – Гуннар светит фонариком на стены.
– Если ты принесешь воды из болота, – отвечаю я и протягиваю ему кофейник.
Гуннар недовольно хмыкает, хватает кофейник и исчезает за дверью.
Я иду за ним, чтобы подождать в дверях, где обращаю внимание на два выключателя за шторами одного из окон. Я нажимаю на них, и вскоре надо мной начинает мерцать газосветная трубка.
В ожидании Гуннара я стою и осматриваю комнату. На стене над диваном и креслами висит стеллаж, полки заполнены пластинками и различными журналами кроссвордов. Сверху стоит проигрыватель с одной колонкой рядом. За кухней есть дверь. Я открываю ее и вижу крошечную спальню с двуспальной кроватью, занимающей все пространство, и окно, занавешенное красными шторами. Кровать не убрана, словно последний, кто тут был, оставил ее так, потому что собирался вскоре вернуться. В комнате кисловатый спертый воздух.
Я слышу, как заходит Гуннар, и подхожу к полке с проигрывателем, пока он ставит кофейник.
Я сажусь на корточки и вставляю вилку в розетку внизу. В динамике раздается слабый звук. Поднимаю иглу и ставлю ее в начало пластинки, лежащей на шпинделе.
– Что ты творишь? – спрашивает Гуннар, когда в динамике снова раздается треск. Вскоре слышится высокий женский голос в сопровождении приглушенных звуков флейты и гитары.
– Это она, – шепчу я, держа в руке пустой конверт от пластинки, и рассматриваю детский рисунок на обложке. – Сольвейг Борг.
Мы спокойно стоим и слушаем музыку и ее голос, пока я вдруг опять не замечаю волосы женской фигуры, сидящей на диване.
– Не стоило нам, наверное, – говорю я и поднимаю иглу.
– Да, – подтверждает Гуннар, отвернувшись от умерших. – Не стоило.
– Мне нужно подышать свежим воздухом, – говорю я и кладу обложку на место. Гуннар снимает кофейник с плиты.
– Хорошая идея, – соглашается он и насыпает кофе в кофейник.
Мы берем кофейник и две кружки и садимся на ступеньках. Снег идет все сильнее. Гора над хижиной затянута серым туманом, а земля вокруг болота покрыта тонким слоем свежевыпавшего мокрого снега.
– Хотя бы ветер стих, – замечает Гуннар.
– Сколько времени? – я дую на кофе, и пар попадает в лицо. Я почти забыл, как тут холодно.
– Скоро четыре, – отвечает Гуннар.
– Может быть, позвонить ей? Узнать, спустилась ли она?
– Еще рано.
Я обвожу взглядом двор и рассматриваю черную поверхность болота между хижиной и подножием горы. Болотная вода как будто проглатывает все оттенки цветов вокруг, так что все – домик, гора, деревья, снег и туман – погружается в бесконечную темноту.
– И все-таки, – говорю я, сжимая кружку. – Хорошо быть в курсе.
Гуннар ставит свою кружку на ступеньку и достает из кармана куртки телефон.
– Автоответчик, – наконец говорит он и отключается. – Наверняка внизу, на каменистой дороге, связь плохая. Я удивлен, что нам вообще удалось куда-то позвонить отсюда.
– Да, – я кошусь на покрытую снегом землю и на болото. – Наверняка.
– Что такое?
– Я замерз, – отвечаю я.
– Пойдем в дом?
– Нет, мерзну не в этом смысле. Я встаю и делаю несколько шагов от ступенек и смотрю на тяжелую завесу туч над нами.
– А? А есть еще и другой смысл?
– Есть, – бормочу я и топаю ногами, чтобы согреться. – Есть и другой смысл.
Гуннар коротко и неубедительно смеется и затихает.
– Расскажи.
– Сложно объяснить, – говорю я.
– Попробуй. Времени у нас более чем достаточно.
– Как будто тело пытается разбудить тебя, подготовить к чему-то. Такое же предчувствие было у меня в последний вечер с Фрей, перед аварией, и в последний раз, когда я был тут, на севере. Словно я вот-вот во что-то вступлю с закрытыми глазами и…
Где-то недалеко раздался слабый гул – низкий металлический звук, которому не место здесь, в горах. Я останавливаюсь, пытаясь определить направление, откуда он идет.
– Ты планируешь отвечать?
– Ты о чем? – спрашиваю я.
– У тебя телефон звонит. Будешь отвечать?
Я открываю карман куртки и ощупываю его в поисках телефона.
– Это не у меня, – говорю я.
– Точно?
– Да, черт, сам посмотри! – говорю я, достаю телефон и показываю Гуннару черный дисплей.
Несколько секунд мы стоим и смотрим друг на друга, прежде чем перевести взгляд на полуоткрытую дверь.