арить не успел.
— Меч паршивый, — с сожалением сказал Ралидж. — Будь тут моя Сайминга, я так долго не возился бы.
— Куда же еще быстрее?! Это… это была драка стайки мотыльков с лесным пожаром!
— Стихи писать будешь потом. Притвори дверь, чтоб никто не заметил с галереи…
Комната, где был заточен король Грайана, запиралась снаружи лишь на засов — правда, тяжелый, в одиночку из пазов трудно вынуть. Полной неожиданностью оказались два торчащих в комнате стражника.
Судя по всему, королю скучно не было. Джангилар, подобрав ноги, сидел на постели. Стражники, сняв шлемы, устроились возле кровати на полу. И все трое резались в «радугу» — так азартно и увлеченно, что не услышали, как был снят засов. Обернулись игроки лишь на скрип двери.
Джангилар был неплохим воином. Увидев знакомое лицо, он отложил изумление на потом, протянул свои длинные руки и крепко столкнул стражников лбами. Без единого слова протеста они растянулись на полу.
Ралидж и его спутник молча ждали, пока король заговорит первым. Есть вещи, которые остаются незыблемыми даже в самых невероятных ситуациях…
— Это ты… — восхищенно и растроганно выдохнул Джангилар. — Ну, бродяга!.. — И тут же его тон стал насмешливым: — Надеюсь, тебя не хотят поселить сюда? Тут и одному тесновато…
— Я не помешал моему государю развлекаться? — в тон собеседнику отозвался Ралидж. — Надеюсь, Дракон не успел проиграть этим воякам что-нибудь стоящее… скажем, дворец в Тайверане?
Джангилар спрыгнул с кровати и подмигнул своему спасителю:
— Как раз собирался поставить на кон твою крепость… Мы пытаемся улизнуть или уходим с грохотом и треском?
— Как получится, государь.
— Нурайна уже с вами?
— Нурайна? — растерялся Орешек. — Разве она здесь? — Он обернулся к Рифмоплету: — Стражник говорил о Нурайне?
— Стражник упоминал о грайанской принцессе… рядом, на том же ярусе. Если это ее зовут Нурайной…
— Принцесса… да, верно… я не подумал… ее же никто не называет принцессой… Вей-о! Нурайна здесь!
— Я никуда не пойду без сестры! — твердо сказал король.
— Но мы не можем… — встревожился Рифмоплет. — Как же пробиться наружу, если с нами будет женщина?
— Нурайна, — объяснил ему Орешек, — пробьется наружу и сама. Нам останется только цепляться за ее подол, чтоб не потеряться по дороге.
Вид сестры потряс короля: бледная, осунувшаяся, с темными веками, с лихорадочным огнем в глазах. Можно подумать, что ее пытали!
Впрочем, Нурайна осталась Нурайной: отмахнулась от расспросов, подобрала меч убитого охранника и молча двинулась за Рифмоплетом, показывавшим дорогу. Они вернулись на галерею, огляделись и направились к забитой крест-накрест досками узкой двери, которая, по словам Рифмоплета, вела на крышу.
Беглецы оторвали доски с одной стороны, протиснулись в щель и постарались по мере возможности приткнуть за собой доски на прежнее место, словно их никто не трогал.
Поднимаясь по узкой крутой лестнице, Ралидж изложил королю и его сестре план побега. Джангилар лишь хмыкнул, а Нурайна печально сообщила Орешку, что никогда и не считала его нормальным человеком. На это Орешек с энтузиазмом ответил, что все тюрьмы рассчитаны на нормальных людей, а стало быть, у таких, как он, всегда есть шанс…
На том разговор кончился, потому что кончилась лестница. Беглецы очутились на крыше — плоской, широкой, обнесенной невысоким зубчатым парапетом и густо загаженной птицами.
Рифмоплет упал на колени возле одного из зубцов, вытащил из-под одежды длинную веревку. Прилаживая ее вокруг зубца, он невольно поглядывал вниз. Совсем рядом, на крепостной стене стражники увлеченно следили за представлением. Самому Рифмоплету сквозь зубцы был виден только Ильен, который бренчал на лютне, приплясывал и старательно вилял пушистым собачьим хвостом, который Ингила пришила к его штанам. С неожиданной ревнивой досадой поэт подумал, что Сокол видит гораздо больше — вытянулся во весь рост, знай глазеет…
— Не лучше ли моему господину пригнуться? Вдруг какой-нибудь стражник обернется…
— Не обернется, — легкомысленно ответил Ралидж. — Они все на Ингилу таращатся.
— Ну, кому-нибудь может надоесть…
— Как же, надоест… она кофточку сняла… Э-эй, ты что задергался? Знай узел затягивай…
— А это может получиться, — негромко сказал король, глядя в другую сторону — на сверкающую гладь реки. — Стена совсем близко… к тому же низкая она — ну понятно, зачем же на утесе высокую стену возводить…
— Кто-нибудь… — ледяным тоном сказала Нурайна, ни к кому конкретно не обращаясь, — кто-нибудь догадается спросить, умею ли я плавать?
С нехорошим предчувствием Орешек обернулся к ней:
— А… моя госпожа умеет?..
Чуть помедлив, она ответила, глядя мимо него:
— А зато у меня много других достоинств.
Потрясенный Рифмоплет перестал возиться с веревкой:
— Да как же никому из нас и в голову не пришло…
Орешек сразу растерял свою веселую лихость и с самым несчастным видом хлопнул себя ладонью по лбу:
— В Грайане крестьяне говорят: «Умен я, умен: сумел скотину в хлев загнать! А был бы еще умнее, догадался бы дверь там запереть…» Мы, дурни, не подумали: может, и Дракон плавать не умеет?
Джангилар ободряюще ему подмигнул и ласково обратился к сестре:
— Сам прыжок тебя не пугает, верно?
Нурайна твердо кивнула.
— Ну вот, а в воде уже буду я. Ты же знаешь, я любого дельфина плавать поучу. Ралидж говорит, что нас ждет челнок. Даже если наглотаешься воды — все равно не бойся. Со мной не пропадешь, не позволю.
Нурайна задохнулась от волнения. Впервые младший брат говорил с ней так!
Может быть, этого мгновения она подсознательно ждала с того дня, когда ее, десятилетнюю девчонку-рабыню, отмытую и одетую в чистенькое платье, привели из кухни в королевские покои и сказали, что она — дочь короля Бранлара, а вот этот двухлетний малыш — ее братик. И двадцать шесть лет с тех пор была она старшей сестрой, советницей и защитницей. Правитель могучей державы оставался для нее мальчуганом, которого надо опекать.
И вдруг — сильный взрослый мужчина протягивает ей руку, чтобы помочь.
Надежная опора. Брат.
Ради такого дивного ощущения Нурайна не то что в воду — на каменные плиты двора спрыгнуть согласилась бы!
Аурмет Ароматный Шелк, дарнигар Замка Темного Ветра, в прескверном настроении брел по галерее. Причиной его хандры был серьезный разнос, который утром учинил ему Хранитель.
Во-первых, возмутительно, что Сын Клана Альбатроса должен выслушивать выговор от Сына Рода. Во-вторых, Аурмет и сам понимает, что забросил свои обязанности и редко бывает в замке. Ну и что? В столице творятся такие события! Пылает погребальный костер Нуртора… Нуренаджи вот-вот станет королем… а он, Аурмет, член Стаи и друг принца, будет в это время проверять, все ли стражники надели в караул шлемы и не пропускают ли они тренировки на плацу? Да если кому интересно знать, он, Аурмет, вообще не выносит лязга оружия! Хватит, наслушался на всю жизнь три года назад, под стенами грайанской крепости Найлигрим!
В беседах с приятелями Аурмет любил выставлять себя бывалым бойцом, которому превратности судьбы помешали с ходу завоевать Грайан. Но сам-то он помнит безумие разбитой армии, брошенные обозы, озверевшие лица наемников, бегущих куда глаза глядят. Какой-то бородач ударом кулака сбил Аурмета с ног… не меньше дюжины негодяев пробежали по нему… сапожищами… ужас!
С тех пор молодой Альбатрос дал себе слово: держаться подальше от мест, где Сына Клана могут убить или хотя бы ударить. И уж конечно, никакой армии!
А этот замок — тихая, уютная пристань… разумеется, лишь для начала карьеры. Но здесь надо быть не дарнигаром, а Хранителем.
Как жаль, что тогда, возле храма, не удалось навести чары на Джангилара!.. Кстати, интересно, а что сделала бы с грайанским королем та колдовская фраза? Нуренаджи так и не удосужился разъяснить, что должно было произойти… Ладно, неважно. Главное — в награду принц добился бы для своего любимца должности Хранителя замка. А вместо этого на Аурмета обрушился поток брани и приказ не появляться на глаза…
Альбатрос огорченно погладил холеными пальцами ухоженную русую бороду.
Ничего, Нуренаджи остынет — и все можно будет начать сначала…
Внезапно что-то отвлекло молодого дарнигара от честолюбивых размышлений. Какая-то мелочь… ах да! На заколоченной двери отодраны края двух досок…
Что это за дверь? Вроде бы ход на крышу…
Дарнигара охватил праведный гнев. Ах, мерзавцы! Либо слуги прячут на крыше, что сумели наворовать, либо стражники предаются там каким-нибудь запретным удовольствиям. В любом случае — мерзавцы! И сейчас Альбатрос покажет всем, что он дарнигар не только по названию…
Ага, мимо как раз идут двое стражников. Только что сменились — еще в шлемах, при мечах. Спешат, голубчики, на стену, хотят увидеть хоть конец этого идиотского представления. Не выйдет!
— Эй вы, двое! Отодрать до конца эти доски — и оба за мной!..
— …На веслах надежный человек. Уходить придется по течению, в город: река быстрая — пока гребец будет с ней бороться, стража засыплет челнок стрелами… В условленном месте на берегу будет стоять девушка в дорожной одежде, с длинными русыми волосами…
— Красивая? — хохотнул король.
— Очень, — серьезно ответил Ралидж. — И если государю интересно — Дочь Клана Рыси… Если девушки на берегу не будет — значит, высаживаться там опасно. Придется искать другое место, чтобы пристать к берегу.
— А как я потом вернусь в Грайан? Или такую мелочь вы с друзьями собирались обдумать потом?
— О, с этим-то все в порядке! Ни один легендарный король древности не возвращался из плена так, как вернется мой государь! Об этом будут говорить не одно столетие… но пусть это окажется приятной неожиданностью для моего повелителя!
— Кто-то сюда поднимается, — негромко сказала Нурайна, склонившись над люком.