Глядя на Лорэн, Артур искал оправдание для своего сердца.
– У меня некоторая склонность к мнительности, больница меня пугает.
– Моему бывшему делалось нехорошо уже при виде моего докторского халата.
– Вашему бывшему?..
– Не важно.
– А ваш нынешний, он выносит стетоскоп?
– Я бы все-таки советовала вам проконсультироваться у кардиолога, могу вас к нему направить, если хотите.
– Бесполезное занятие, – проговорил Артур дрожащим голосом. – Со мной такое происходит не в первый раз, разве что в больнице – в первый; на конкурсе у меня вечно перехватывает дыхание, появляется чувство страха.
– Чем таким вы занимаетесь, что до сих пор участвуете в конкурсах? – весело осведомилась Лорэн, выписывая рецепт.
Артур колебался с ответом. В то время как она сосредоточилась на рецепте, он молча внимательно разглядывал ее. Лорэн не изменилась, разве что прическа была теперь другой. Правда, пропал шрам на лбу, который он так любил. Но взгляд остался прежним: загадочным и гордым. Он узнавал каждое выражение ее лица, вроде этого движения кончика носа, возникавшего всякий раз, когда она говорила. Прелесть ее улыбки вызывала у него самые счастливые воспоминания. Возможно ли так истосковаться по другому человеку? Манжета у него на руке снова надулась, на мониторе появились новые цифры. Лорэн подняла голову, чтобы взглянуть на них.
– Я архитектор.
– Вы работаете даже по выходным?
– Бывает, что и ночами, у нас вечный аврал.
– Хорошо вас понимаю.
Артур подался вперед.
– У вас был знакомый архитектор? – спросил он с дрожью в голосе.
– Не припомню такого… Нет, я имела в виду мою собственную профессию, мы, как и вы, работаем, не считая часов.
– А чем занят ваш друг?
– Вы уже во второй раз спрашиваете, одна ли я… У вас слишком колотится сердце, я бы советовала вам побывать на приеме у одного из моих коллег-кардиологов.
Артур избавился от манжеты тонометра и поднялся.
– Это вы тревожитесь, а не я!
Он сказал, что отдохнет дома, и назавтра все войдет в норму. Он пообещал, что на днях еще раз измерит давление и обязательно обратится к специалисту, если оно окажется повышенным.
– Даете слово? – спросила Лорэн.
Артур молил небо, чтобы она перестала так на него смотреть. Если его сердце выдержит еще минуту-другую и не разорвется, то он заключит ее в горячие объятия и признается, что без ума от нее, что для него немыслимо жить в одном городе с ней и не иметь возможности поговорить. Он все ей расскажет; он успеет до того, как она вызовет охрану и на него наденут смирительную рубашку… Но вместо этого он забрал свой пиджак, вернее, то, что от него осталось, и произнес слова благодарности. Выходя из бокса, он услышал ее голос.
– Артур?
В этот раз сердце забилось у него так, что едва не выскочило из груди. Он обернулся.
– Кажется, вас так зовут?
– Да, – выговорил он пересохшим ртом.
– Ваш рецепт! – Она протянула ему розовый листок.
– Спасибо, – сказал Артур, забирая рецепт.
– Вы меня уже благодарили. Наденьте пиджак, вечера сейчас прохладные, ваш организм и так за сегодня натерпелся.
Артур неуклюже натянул один рукав. Перед уходом он устремил на Лорэн долгий взгляд.
– В чем дело? – спросила она.
– У вас в кармане сова, – сообщил он с грустной улыбкой.
И покинул бокс.
Из-за стеклянной перегородки его окликнула Бетти. Он покорно подошел.
– Распишитесь вот здесь, и вы свободны, – сказала она, пододвигая ему толстую черную тетрадь. Артур подчинился.
– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? – спросила главная медсестра. – У вас оглушенный вид.
– Очень может быть, – согласился он, удаляясь.
Артур ждал такси перед отделением «скорой помощи». С поста Бетти, разбиравшей карты поступлений, Лорэн наблюдала за Артуром так, чтобы он ее не заметил.
– Ты не находишь, что они немного похожи?
– Не знаю, о ком ты, – ответила медсестра, не отрываясь от бумаг. – Иногда я перестаю понимать, где мы работаем – в больнице или в каком-то министерстве.
– Наверное, правильно то и другое. Посмотри на него скорее и скажи, как он тебе. Вроде ничего, да?
Бетти подняла на лоб очки, бросила на Артура быстрый взгляд и снова нырнула в свои бумаги. Артур дождался желтой машины такси и поспешно в нее залез. Машина тронулась с места.
– Никакого сходства! – заключила Бетти.
– Ты смотрела на него не больше двух секунд!
– Да, но ты обращаешься ко мне с этой просьбой в сотый раз, у меня уже появилась сноровка, и потом, я уже говорила тебе, у меня отличная память на лица. Если бы это был он, то я бы его сразу узнала, я-то в коме не лежала.
Лорэн взяла стопку листков и стала помогать медсестре с их сортировкой.
– Когда я его осматривала, у меня возникло серьезное подозрение, что это все-таки он.
– Почему ты его не расспросила?
– Хороша бы я была, заявив пациенту: «Вы, случайно, не сидели у моей постели две недели, пока я выходила из комы?»
Бетти от души расхохоталась.
– Кажется, этой ночью он мне опять приснился. Но, просыпаясь, я никогда не могу вспомнить его черты.
– Если бы это был он, я бы его узнала. Тебя дожидаются два десятка «клиентов», лучше выкинь эти мысли из головы и ступай работать. Пора перевернуть страницу, ведь у тебя кто-то есть?
– Ты уверена, что это не он? – тихо спросила Лорэн.
– Совершенно уверена.
– Расскажи мне о нем еще.
Бетти отложила бумаги и развернула свой табурет.
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Ведь это невероятно! Две недели вся наша служба видела этого человека, а я не могу найти никого, кто хоть что-нибудь о нем знал.
– Остается заключить, что он был большим скромником! – проворчала Бетти, хватая розовые бланки.
– Кроме того, никто не удосужился спросить, что он здесь делает…
– Твоя мать терпела его присутствие, поэтому мы не вмешивались. Все здесь считали его твоим другом, то есть возлюбленным. Сколько завистниц у тебя было! Целый полк желающих его переманить у тебя!
– Мама думает, что это был пациент. Фернстайн принимал его за нашего родственника, ты – за моего возлюбленного! У каждого собственное мнение.
Бетти чихнула и встала, чтобы взять новую пачку бумажек. Опустив очки на нос, она серьезно посмотрела на Лорэн.
– Ты сама при всем том присутствовала!
– Вы все что-то недоговариваете. Что?!
Скрывая смущение, медсестра снова зарылась в свою макулатуру.
– Ровным счетом ничего! Знаю, это кажется странным, но невероятно только одно: что ты поправилась и что обошлось без осложнений. Лучше благодари небо, чем упорствовать в придумывании тайн.
Бетти позвонила в маленький колокольчик и выкрикнула номер 125. Сунув Лорэн медицинскую карту, она жестом велела ей приниматься за работу.
– Черт, разве главная здесь не я? – буркнула Лорэн, входя в бокс номер 4.
7
Артур вышел из такси у дома, где он жил. Он искал ключи и не мог их найти. Пришлось звонить по домофону мисс Моррисон, но та не слышала. С балкона стекала вниз вода, он задрал голову и увидел свою соседку, поливающую цветы. Он сделал ей знак рукой. Мисс Моррисон взволновалась, увидев его в таком жалком состоянии. Замок в двери подъезда щелкнул.
Мисс Моррисон ждала его на лестничной площадке. Упершись руками в бока, она оглядела его с ног до головы.
– Вы флиртуете с женщиной-боксером?
– Нет, ко мне проявила излишне пылкие чувства мотоциклетная коляска, – сказал Артур.
– Вы попали в мотоциклетную аварию?
– В пешеходную! Самое интересное, что я даже не переходил улицу. Меня сбили прямо перед универмагом «Мейси»!
– Что вам там понадобилось?
Поводок остался похоронен среди обломков витрины, и Артур не стал рассказывать соседке о цели посещения универмага. Мисс Моррисон посмотрела на его пиджак, разорванный от одного рукава до другого.
– Не знаю, можно ли это отремонтировать… Вы сохранили карман?
– Нет, – ответил Артур, улыбнувшись, и боль сейчас же пронзила его распухшую губу.
– Когда будете в следующий раз нежничать с подружкой, надевайте на нее перчатки или постригайте ей ногти, это полезная предосторожность.
– Не заставляйте меня смеяться, Роза, мне очень больно!
– Если бы я знала, что вам достаточно попасть под мотоцикл, чтобы вы начали наконец называть меня по имени, то обратилась бы к кому-нибудь из моих старых приятелей, «ангелов ада». Если говорить о собаках, то Пабло сегодня днем разлаялся, я уже испугалась, что он умирает, но нет: он просто решил погавкать.
– Оставляю вас, Роза, мне надо лечь.
– Я принесу вам отвар из трав. Надо будет раздобыть где-то арнику.
Артур поблагодарил ее и откланялся, но не успел сделать несколько шагов, как соседка снова его позвала. Она держала в руке связку ключей.
– Насколько я понимаю, вы не нашли своих в кабине лифта. Это дубликаты, которые вы отдали мне на хранение, они вам понадобятся, если вы намерены проникнуть к себе.
Открыв дверь, он отдал ключи соседке: у него на работе тоже были дубликаты, и эти он предпочел хранить у нее. Он вошел в свою квартиру, зажег в гостиной галогенный светильник и тут же его потушил, ослепленный редкой по силе головной болью. Отправился в ванную и взял там из аптечки два пакетика аспирина. Для усмирения бури, поднявшейся в его черепной коробке, была необходима двойная доза. Он засыпал порошок себе под язык, чтобы снадобье попало прямо в кровь и быстрее подействовало. Прожив четыре месяца со студенткой медицинского факультета, он овладел несколькими полезными трюками.
Горький вкус заставил его содрогнуться, и он нагнулся к крану, чтобы запить горечь водой. Голова пошла кругом, пришлось посильнее схватиться за края раковины. Артур почувствовал сильную слабость. Удивляться было нечему, с утра у него во рту не было маковой росинки. Необходимо было что-то съесть, несмотря на тошноту. Пустой желудок и тошнота – неразлучные спутники. Он бросил пиджак на диван и потащился в кухню. Открывая дверцу холодильника, он уже дрожал всем телом. Он забрал из холодильника тарелку с сыром, подцепил с решетчатой полки пакет с тостами. Соорудил себе подобие сэндвича, но с первым же глотком понял, что поесть не удастся.