– Поверните направо, впереди дорожные работы, – сказала Лорэн. – Почему вы расспрашиваете меня про кому?
– Просто так.
– Кто вы по профессии?
– Архитектор.
– Как он?
– Откуда вы знаете?
– Он сам мне рассказал сегодня днем.
– Мы вместе основали наше агентство. У вас хорошая память, если вы запоминаете профессии всех своих пациентов.
– Архитектор – хорошее занятие, – тихо сказала Лорэн.
– Это зависит от клиентов.
– Совсем как у нас, – сказала она, смеясь.
«Скорая» подъехала к госпиталю. Пол включил сирену и подкатил к пандусу, предназначенному для машин с пострадавшими. Охранник поднял шлагбаум.
– Обожаю нарушать правила! – Пол пребывал в восторге.
– Остановитесь под козырьком и еще погудите, тогда за вашим другом явятся санитары.
– Какая роскошь!
– Просто больница.
Он остановил фургон там, где велела Лорэн. К ним уже выбежали двое санитаров.
– Я иду с ними, – решила Лорэн. – Поставьте фургон, я найду вас позже в зале ожидания.
– Спасибо за все, что вы делаете, – сказал Пол.
Она распахнула дверцу и вышла из фургона.
– Кто-нибудь из ваших близких бывал в коме?
Пол посмотрел на нее в упор.
– Ближе не бывает, – проговорил он.
Лорэн вошла вместе с санитарами, катившими носилки, в приемный покой «неотложки».
– Занятный у вас способ общения! Вы просто созданы для согласия! – пробормотал Пол, глядя, как они удаляются по залу приемного покоя.
10
Колесики носилок вращались так быстро, что дрожали ступицы на осях; Лорэн и Бетти прокладывали себе дорогу по запруженным коридорам. Они с трудом избежали столкновения со шкафом с медикаментами и лобового удара на вираже, когда им наперерез вылетела другая бригада, торопившаяся не меньше. Неоновые светильники на потолке вытянулись в одну молочно-белую линию. Вдалеке раздался сигнал готового к отправке лифта. Лорэн завопила, чтобы их подождали, и еще разогналась. Бетти из последних сил удерживала носилки по прямой. Дежурный врач, придержавший для них двери кабины, помог поставить носилки между другими двумя, ехавшими в хирургическое.
– Сканер! – выдохнула Лорэн, когда кабина пришла в движение.
Одна из медсестер нажала на кнопку пятого этажа. Возобновился безумный бег из коридора в коридор, только двери свистели. Наконец показалось отделение томографии. Выдохшиеся Лорэн и Бетти собрали последние силы.
– Я доктор Клайн, я предупреждала дежурного, что мы сейчас прибудем. Мне немедленно требуется компьютерная томография мозга.
– Мы вас ждали, – ответила Люси. – История болезни у вас с собой?
Лорэн ответила на бегу, что бумажки подождут, и протолкнула носилки в смотровой зал. Доктор Берн, сидевший в кабине управления, изолированной от томографа, наклонился к микрофону.
– Что мы ищем?
– Подозрение на кровоизлияние в затылочной доле. Мне нужна серия предварительных снимков для внутричерепной пункции.
– Вы собираетесь делать операцию этой ночью? – удивился Берн.
– В течение ближайшего часа, если сумею собрать бригаду.
– Фернстайн в курсе?
– Еще нет, – пробормотала Лорэн.
– Но у вас хотя бы есть его согласие на экстренное сканирование?
– А как же! – соврала Лорэн.
При помощи Бетти она уложила Артура на смотровой стол и закрепила ремнем его голову на подголовнике. Бетти ввела ему йодированный раствор, оператор запустил программу. С едва слышным шорохом стол переместился в центр луча. Штатив завращался, вокруг головы Артура детекторы высветили свою корону. Информация поступала в компьютер, на мониторах которого уже появлялся мозг пациента в разрезе.
На двух мониторах перед оператором красовались первые изображения. Диагноз Лорэн подтверждался, домыслы Бриссона опровергались. Артуру была необходима немедленная операция, сшивание рассечения в поврежденной вене и уменьшение гематомы внутри черепной полости.
– Как ты оцениваешь шансы восстановления? – спросила Лорэн у коллеги в микрофон.
– Это ты у нас стажируешься в отделении нейрохирургии! Но если хочешь услышать мое мнение, то я бы сказал, что если вы не протянете с операцией больше часа, то все еще возможно. Не вижу сильных повреждений, дыхание нормальное, нейрофункциональные центры невредимы. Он может выпутаться.
Рентгенолог поманил Лорэн к себе в кабину, где указал пальцем на одну из зон мозга на экране.
– Посмотри внимательно. Кажется, вот здесь какое-то странное искажение. Я дополню исследование ядерно-магнитным резонансом и пришлю результаты. Ты получишь их прямо на нейронавигатор. Можешь доверить операцию роботу.
– Спасибо за все!
– Сегодня спокойная ночь, а твои визиты всегда доставляют нам удовольствие.
Через четверть часа Лорэн выкатила Артура из отделения томографии. Теперь их путь лежал на последний этаж. У лифтов Бетти оставила их, ей пора было назад, в «неотложку». Там она должна была во что бы то ни стало собрать хирургическую бригаду.
Операционный блок тонул в темноте; люминесцентные часы на стене показывали 3 часа 40 минут.
Лорэн попыталась самостоятельно переложить Артура на операционный стол, но одной ей это оказалось не под силу. Как ей осточертела эта жизнь, это безумное расписание. Быть всегда в распоряжении других, а когда что-то требуется ей, ни души рядом. От звука пейджера она очнулась и бросилась к настенному телефону. Трубку сейчас же сняла Бетти.
– Я нашла Норму, она мне с трудом поверила. Теперь она разыскивает Фернстайна.
– Думаешь, на это уйдет много времени?
– Не больше, чем нужно для перехода из кухни в спальню; если квартира Фернстайна так велика, как она утверждает, то на это уйдет добрых пять минут.
– Хочешь сказать, что Норма и Фернстайн?..
– Ты попросила меня найти его среди ночи, и я сделала это! Я сказала, чтобы он перезвонил прямо тебе, у меня самой слишком чувствительные барабанные перепонки. Все, разъединяюсь, мне надо искать анестезиолога.
– По-твоему, он приедет?
– По-моему, он уже едет. Все-таки ты его протеже, хотя ты – единственная, кто не желает это признавать.
Бетти повесила трубку и стала искать в своей собственной картотеке врача-реаниматолога, живущего недалеко и готового пренебречь ночным сном.
Лорэн медленно опустила трубку на рычаг и оглянулась на Артура, спавшего на носилках обманчиво безмятежным сном.
За ее спиной раздались шаги. Пол подошел к носилкам и взял руку Артура.
– Полагаете, он выпутается? – спросил он тревожно.
– Делаю все, что могу, но одна я не на многое способна. Жду тяжелую кавалерию и умираю от усталости.
– Даже не знаю, как вас благодарить, – пробормотал Пол. – Он – единственная роскошь, которую я себе позволял.
Лорэн промолчала.
– И теперь я не могу его потерять, – добавил Пол.
Лорэн внимательно посмотрела на него.
– Вы мне понадобитесь. Дорога каждая минута!
Она потянула Пола в подготовительный кабинет, открыла центральный шкаф и достала оттуда два зеленых халата.
– Вытяните руки! – приказал она.
Она завязала тесемки у него за спиной и надела ему на голову хирургическую шапочку. Подтолкнула к раковине, показала, как правильно мыть руки, помогла натянуть стерильные перчатки. Пока одевалась сама Лорэн, Пол любовался собой в зеркале. Он находил себя весьма элегантным в облачении хирурга. Если бы не смертельный страх крови, медицина подошла бы ему лучше любой другой профессии.
– Когда вам надоест вертеться перед зеркалом, помогите мне, – сказала Лорэн, в свою очередь вытягивая руки.
Пол последовал за ней в операционную. Он, всегда гордившийся суперсовременным оборудованием своего архитектурного агентства, не мог здесь не восхититься электронными приборами. Он подошел к нейронавигатору и погладил клавиатуру.
– Не трогайте! – крикнула Лорэн.
– Я только посмотреть.
– Смотрите глазами, а не пальцами! У вас вообще нет права здесь находиться, если Фернстайн увидит меня здесь в вашем обществе, я рискую…
– …многочасовой выволочкой, – закончил за нее голос старого профессора из громкоговорителя. – Вы решили перечеркнуть собственную карьеру, чтобы помешать мне мирно уйти в отставку, или действуете просто по недомыслию?
Лорэн оглянулась, Фернстайн смотрел на нее из-за стекла подготовительного шлюза.
– Вы сами принимали у меня клятву Гиппократа, я просто выполняю свой долг, – ответила Лорэн в переговорное устройство.
Фернстайн наклонился к пульту и нажал на кнопку микрофона, чтобы обратиться к незнакомому «врачу»:
– Я взял с нее слово, что она завещает свое тело медицине. Думаю, когда грядущие поколения изучат ее мозг, наука сделает громадный скачок вперед в понимании природы упрямства.
– Не обращайте внимания, с тех пор как он спас меня на операционном столе, он считает меня своим порождением, – бросила Лорэн Полу, отворачиваясь от Фернстайна.
Она взяла из ящика стерильную бритву и ножницы, разрезала на Артуре рубашку и выбросила лоскуты в корзину. Пол невольно улыбнулся, наблюдая, как она удаляет с торса Артура всю растительность.
– Когда он проснется, ему придется по вкусу эта стрижка, – бросил он.
Лорэн укрепила электроды на запястьях, лодыжках, в семи точках вокруг сердца Артура. Потом подключила электрокардиограф и проверила, исправен ли он. По зеленому люминесцентному экрану медленно поползла непрерывная линия.
– Я превратилась в его игрушку! – продолжала Лорэн. – Меня отчитывают, если я задерживаюсь на работе, если не оказываюсь своевременно на нужном этаже, если мы в «неотложке» не пропускаем нужного количества пациентов. Если я слишком быстро оказываюсь на стоянке, меня тоже отчитывают, даже если у меня недовольное выражение лица! Когда я изучу его мозг, медицина сделает огромный шаг вперед в понимании мужского шовинизма у докторишек!
Пол смущенно кашлянул. Фернстайн поманил Лорэн к себе.
– Я в стерильной среде, – возразила она. – И уже знаю, что вы намерены мне сказать.