– Думаете, я вскочил среди ночи только ради удовольствия передать вам кусок мыла? Мне необходимо обсудить с вами протокол операции. Пошевеливайтесь, это приказ!
Лорэн с шумом сдернула перчатки и покинула операционный блок, оставив Пола в обществе Артура.
– Кто реаниматолог? – спросила она, дав задвинуться двери шлюза.
– Я думал, это тот врач, которого вы привели.
– Нет, это не реаниматолог, – ответила Лорэн, глядя на носки своих туфель.
– Этим занимается Норма, она присоединится к нам через несколько минут. Что ж, вам удалось сколотить операционную бригаду среди ночи, теперь успокойте меня: это не аппендицит?
Черты лица Лорэн разгладились, она положила руку пожилому профессору на плечо.
– Пациент нуждается во внутричерепной пункции и в уменьшении субоболочной гематомы.
– Когда началось кровоизлияние?
– В девятнадцать часов, в двадцать один час кровоизлияние, возможно, усилилось из-за приема большой дозы аспирина.
Фернстайн посмотрел на часы: было четыре часа утра.
– Каков ваш прогноз благоприятного исхода?
– Оператор томографа настроен оптимистически.
– Я спрашиваю не его мнение, а ваше!
– Честно говоря, не знаю, но инстинкт мне подсказывает, что я не напрасно вас разбудила.
– Если так, то я обвиню ваш инстинкт, если мы его не спасем. Где снимки?
– Они уже введены в нейронавигатор, периметр операционных полей установлен, мы отправили его на сервер. Я включила эхограф и запустила операционные протоколы.
– Хорошо, к операции надо приступить через четверть часа. Вы выдержите? – спросил профессор, облачаясь в халат.
– Уточните ваш вопрос! – гневно потребовала Лорэн, завязывая у него на спине тесемки.
– Я говорю о вашей усталости.
– У вас это прямо мания! – отрезала она, беря из шкафа новую пару стерильных перчаток.
– Если бы я управлял авиакомпанией, то справлялся бы о степени бдительности моих пилотов.
– Не волнуйтесь, я твердо стою на земле.
– Так кто же этот хирург в операционной? Что-то я его не узнаю, – проговорил Фернстайн, моя руки.
– Это долгая история, – ответила она в смущении. – Он сейчас уйдет, а пришел просто помочь мне.
– Какая у него специальность? Много нас здесь все равно не будет, мы рады любому.
– Психиатр!
Фернстайн был озадачен. От дальнейших вопросов Лорэн спас приход Нормы. Та помогла профессору натянуть перчатки и завершить облачение, потом оглядела пожилого профессора, гордая его элегантностью. Фернстайн прошептал на ухо своей ученице:
– Она считает, что я, старея, все больше смахиваю на Шона Коннери.
Лорэн увидела под маской хирурга улыбку.
Появление доктора Лоренцо Гранелли, опытного реаниматолога, было шумным. Он уже двадцать лет жил в Калифорнии и руководил кафедрой в университетском медицинском центре, но так и не избавился от изящного солнечного акцента, подчеркивавшего его венецианское происхождение.
– Ну что? – загрохотал он, широко разводя руками. – Что за срочность, почему нельзя было подождать?
Бригада вошла в операционный блок. К изумлению Пола, каждый поприветствовал его, называя «доктором». Лорэн взглядом приказала ему выйти, но, когда он направлялся к дверям шлюза, анестезиолог попросил его помочь установить штатив для капельницы. У Пола из-под пилотки выступил пот, что вызвало у Гранелли недоумение.
– Мой мизинец мне подсказывает, что вам уже жарко, дорогой коллега.
Пол неопределенно мотнул головой и, дрожа всем телом, повесил на кронштейн мешок с плазмой. Рядом Лорэн торопливо описывала бригаде положение, показывая на мониторе компьютера полученные с томографа картинки.
– После того как мы понизим внутричерепное давление, я повторю эхографию.
Фернстайн отвернулся от монитора и подошел к больному. Открыл лицо Артура – и отшатнулся. Хвала небу, хирургическая маска скрывала его лицо.
– Что-то не так? – спросила профессора Норма, почувствовавшая его волнение.
Фернстайн отошел от операционного стола.
– Как у нас очутился этот молодой человек?
– Это история, в которую вам будет нелегко поверить, – отозвалась Лорэн чуть слышно.
– Ничего, мы не ограничены во времени, – настойчиво проговорил Фернстайн, усаживаясь за нейронавигатор.
Лорэн объяснила, каким причудливым образом Артур во второй раз, после того как она вырвала его из неумелых рук Бриссона, очутился в отделении «неотложной помощи» Мемориального госпиталя.
– Почему вы при первом осмотре не провели более глубокого нейрологического исследования? – спросил Фернстайн, проверяя, как работает прибор.
– У него не было повреждения черепа, сознания он не терял, нейромоторика была удовлетворительной. От нас требуют воздерживаться от дорогостоящих обследований…
– Вы никогда не соблюдаете требований, так что не говорите мне, что сегодня вдруг решили их соблюсти, я все равно не поверю!
– У меня не было никаких причин для тревоги.
– А Бриссон?..
– В своем репертуаре, – отозвалась Лорэн.
– Он позволил вам увезти пациента?
– Не то чтобы позволил…
Пол разразился нарочитым приступом кашля. Вся хирургическая бригада оглянулась на него. Гранелли покинул свой пост, чтобы похлопать закашлявшегося коллегу по спине.
– Вы уверены, что вас ничего не беспокоит, дорогой собрат?
Пол успокоил анестезиолога кивком головы и отошел в сторонку.
– Замечательная новость! – воскликнул Гранелли. – Скажу вам сугубо конфиденциально: если вы умудритесь не заразить все это помещение своими бациллами, то медицинский корпус, к которому я принадлежу, будет вам за это бесконечно признателен. Я говорю от имени бесценного пациента, который мучается от одной мысли, что вы к нему приближаетесь.
Пол, которому казалось сейчас, что его ноги облепила целая колония муравьев, подошел к Лорэн и умоляюще прошептал ей на ухо:
– Выведите меня отсюда, пока не началась операция. Я не выношу вида крови!
– Постараюсь, – шепотом ответила ему молодая докторша.
– Моя жизнь превращается в сплошное мучение, когда вы с ним соединяетесь. Если в один прекрасный день вы научитесь общаться хотя бы немного, как остальные люди, это меня вполне устроит.
– О чем вы? Что-то я вас не понимаю, – удивленно спросила Лорэн.
– Я-то себя понимаю! Придумайте, как меня отсюда эвакуировать, пока я не хлопнулся в обморок.
Лорэн отошла от Пола.
– Вы готовы? – спросила она Гранелли.
– Бóльшая степень готовности уже невозможна, дорогая моя, я жду только сигнала, – ответил реаниматолог.
– Еще несколько минут, – объявил Фернстайн.
Норма навела операционное поле на голову Артура. Его лицо исчезло под зеленой тканью.
Фернстайн захотел в последний раз проверить снимки, для чего обернулся к световому панно. Оно пустовало. Он ожег Лорэн взглядом.
– Мне очень жаль, снимки остались с той стороны стекла.
Лорэн отправилась за картинками ядерно-магнитного резонанса. За ней закрылась дверь операционного блока. Норма заговорщически улыбнулась Фернстайну.
– Все это недопустимо! – фыркнул тот, берясь за рукоятки нейронавигатора. – Она будит нас среди ночи, об этой операции никто заранее не предупрежден, мы едва успели подготовиться, есть же какой-то минимум процедур, который и в этой больнице необходимо соблюдать!
– Дорогой коллега! – воскликнул Гранелли. – Талант часто проявляется в спонтанности и непредвиденности.
Все лица обернулись к реаниматологу.
Гранелли поперхнулся.
– Час от часу не легче!
Дверь предоперационной, где Лорэн собирала последние распечатки, резко распахнулась. Появился полицейский в форме. За ним – инспектор полиции. Лорэн сразу узнала врача в халате, тыкавшего в нее пальцем.
– Это она, немедленно ее арестуйте!
– Как вы сюда попали? – удивленно спросила Лорэн полицейского.
– Дело как будто срочное, мы захватили его с собой как провожатого, – ответил инспектор, указывая на Бриссона.
– Я явился, чтобы присутствовать при вашем задержании за попытку убийства, препятствование врачу в выполнении его профессиональных обязанностей, похищение одного из его пациентов и угон кареты «скорой помощи»!
– Если позволите, доктор, я тоже приступлю к выполнению своих обязанностей, – прервал Бриссона инспектор Эрик Брейм.
Последовал вопрос к Лорэн, признает ли она изложенные факты. Она набрала побольше воздуха и поклялась, что действовала исключительно в интересах пострадавшего. Речь шла о необходимой обороне…
Инспектор Брейм сказал, что ему очень жаль, но судить обо всем этом не в его компетенции, ему ничего не остается, кроме как надеть на нее наручники.
– Это так необходимо? – простонала Лорэн.
– Закон есть закон! – ликующе крикнул Бриссон.
– У меня есть еще одни наручники. Если вы вновь заговорите вместо меня, я и вас арестую за незаконное присвоение функций сотрудника сил охраны порядка! – пригрозил инспектор.
– Разве существует такой состав преступления? – осведомился врач.
– Желаете убедиться? – спросил Брейм твердо.
Вместо ответа Бриссон сделал шаг назад, позволяя полицейскому продолжать допрос.
– Куда вы девали «скорую»?
– Она на стоянке. Утром я бы отогнала ее назад.
Из громкоговорителя донесся хрип. Лорэн и полицейский оглянулись. К ним обращался из операционного блока Фернстайн.
– Вы можете мне объяснить, что происходит?
Щеки молодой женщины побагровели, она оперлась о пульт, точно склонившаяся под тяжестью происходящего с нею. Ее палец нашел кнопку переговорного устройства.
– Простите меня, – пролепетала она, – я в полном отчаянии…
– Это полицейское вторжение как-то связано с больным на операционном столе?
– В некоторой степени, – призналась Лорэн.
Гранелли подошел к стеклу.
– Он что, бандит? – спросил он почти в восторге.
– Нет, – ответила Лорэн, – это я во всем виновата, мне очень стыдно.
– Никогда не стыдитесь, – посоветовал ей анестезиолог. – Я в вашем возрасте тоже позволил себе две-три шутки, стоившие мне нескольких вечеров в обществе карабинеров. Вот только форма у них гораздо элегантнее, чем у ваших полицейских.