Не получив ответа, окликнул:
— Сэр!
Дверь приоткрылась, и высунулась голова: мужчина, явный иностранец, с черными усами, казался весьма недовольным.
— Что случилось? — проворчал он.
— Ваш паспорт, — потребовал Робертс и отступил на шаг.
Тот почему-то медлил исполнять его просьбу, потом все же вышел в коридор, и, как и ожидал Робертс, он увидел в купе женщину: черноусый явно остерегался впускать проводника в купе. Робертс, не теряя времени, внезапно оттолкнув иностранца, бросился туда, захлопнул за собой дверь и заперся.
Пассажирка с кляпом во рту и связанными руками лежала поперек нижнего сиденья. Он тотчас освободил ее. Женщина прислонилась к его плечу и застонала.
— Я еле держусь на ногах! Это, кажется, хлороформ… Он… он отнял у вас драгоценности?
— Нет, — ответил Робертс, похлопав себя по карману. — Что теперь будем делать?
Девушка выпрямилась и на глазах ожила; посмотрев на нелепое одеяние своего защитника, воскликнула:
— А вы оказались гораздо более ловким, чем я полагала! Он пригрозил убить меня, если я не скажу, где драгоценности, и я так испугалась… И тут появились вы! — Она рассмеялась. — Он проиграл и теперь не осмелится что-нибудь предпринять. Вот увидите, даже не попытается вернуться в свое купе! А мы с вами должны оставаться здесь до утра; он, очевидно, сойдет в Дижоне, куда поезд прибудет через полчаса; но, полагаю, он телеграфирует в Париж, где его сообщники будут нас ждать. А пока закиньте куда-нибудь подальше, ну хоть в окно, эти плащ и фуражку, чтобы не иметь в дальнейшем неприятностей.
Робертс повиновался, а незнакомка продолжала:
— Мы должны бодрствовать с вами до рассвета.
Они не спали всю ночь, прислушиваясь к любому постороннему звуку: за каждым из них могла последовать серьезная опасность.
В шесть утра Робертс открыл дверь и осторожно выглянул в коридор: там никого не было. Женщина быстро проскользнула в свое купе. Робертс последовал за ней, и тут же оба обнаружили следы обыска.
Робертс добрался до своего собственного ложа, а над ним по-прежнему храпел его попутчик.
Поезд прибыл в Париж в семь утра. Проводник спального вагона во всеуслышание жаловался на исчезновение плаща и фуражки, но, правда, еще не заметил исчезновения одного пассажира.
Выйдя из вагона и спасаясь от преследования, Робертс с девушкой сменили множество такси, входили в разные отели и рестораны, чтобы тут же выйти оттуда через другие двери… Наконец путешественница облегченно вздохнула:
— Пожалуй, теперь можно надеяться, что они потеряли наш след…
Позавтракав, они отправились в Бурже и за три часа долетели до Кройдона самолетом.
Робертс впервые летел.
В аэропорту их ждал изысканно одетый джентльмен с седой бородкой, чем-то неуловимо напоминавший того человека, с которым Робертс встречался в Женеве.
Он с глубочайшим почтением поклонился женщине и сообщил:
— Машина подана, мадам.
— Этот джентльмен поедет с нами, Пол, — ответила она и, повернувшись к Робертсу, представила ему встречавшего: — Граф Пол Степни.
Они уселись в большой лимузин и добирались до места около часа, потом въехали в роскошный парк и остановились перед величественным замком. Робертса проводили в элегантный кабинет, где он передал графу Степни тугой сверток в чулке. Граф вышел, но тут же вернулся обратно.
— Сэр, — сказал он, обращаясь к Робертсу, — мы вам глубоко признательны. Вы проявили ум и ловкость… Позвольте мне, — добавил он, протягивая Робертсу ларчик из красной кожи, — вручить вам орден Святого Станислава десятой степени с лентой.
Все происходящее казалось Робертсу волшебным сном. И когда он открыл ларчик и увидел орден, украшенный бриллиантами, старый джентльмен продолжил:
— Великая княгиня Ольга желает лично поблагодарить вас перед отъездом.
Он проводил Робертса в гостиную, где, к его великому удивлению, он увидел свою попутчицу: она успела переодеться в очень элегантный костюм и была просто неузнаваема в нем. Она сделала повелительный жест рукой, и граф тотчас удалился.
— Я обязана вам жизнью! — Княгиня Ольга протянула Робертсу руку, которую тот почтительно поцеловал. Наклонившись к нему, она тихо сказала: — Вы настоящий герой! — и поцеловала его, обдав пленительным запахом духов.
Как во сне, он услышал ее голос:
— Автомобиль отвезет вас, сэр, куда прикажете.
Через час за великой княгиней пришла машина, а старик граф легко избавился от своей белой бороды. Девушку высадили у маленького домика в предместье Лондона. Когда она вошла в него, женщина средних лет, сидящая за чайным столом, воскликнула:
— Ах, это ты, моя дорогая Мэгги!
В экспрессе Женева — Париж ее звали великой княгиней Ольгой, Мадлен де Сара — в конторе мистера Паркера Пайна. Но в скромном жилище на Стритгейм она всегда оставалась Мэгги Сайерс, четвертой дочерью в честной рабочей семье.
На следующий день утром в таверне «Добрый путешественник» друг Паркера Пайна Лукас Боннингтон говорил ему за завтраком:
— Поздравляю! Ваш человек выполнил поручение как нельзя лучше. Банда Тормали, надо думать, в ярости, оттого что их планам не суждено было сбыться. Вы рассказали вашему посланнику, какое задание он выполнял?
— Нет… я предпочел несколько… приукрасить это дело.
— Вы слишком осторожны, ничего не скажешь, Пайн!
— Это не просто осторожность: я стремился, чтобы поручение увлекло Робертса, как он того и хотел, и полагал, что дело с пушкой не даст такого результата, как получился на самом деле, а ведь он пережил настоящее приключение.
— Так, значит, как вы говорите, пушки было недостаточно? — ошеломленно спросил Боннингтон. — Да эти гангстеры без колебаний убили бы его!
— Да, — ответил детектив, — но я не хотел подвергать его опасности.
— Видимо, ваше бюро приносит большой доход? — спросил его друг после долгого молчания, по-прежнему весьма удивленный.
— Иной раз я и теряю… если клиент того стоит.
Три человека в Париже яростно переругивались.
— Какой растяпа этот Купер! — кричал один. — Он погубил нас!
— Однако, — ответил второй, — я уверен, что расчеты профессора не посылались почтой. Значит, вы прозевали посланца!
— Вовсе нет, — возразил третий. — В поезде не было ни единого англичанина, за исключением какого-то мелкого клерка, с которым я разговаривал и который решительно ничего не знал о профессоре Петерфилде и его изобретении — этой пушке… Его интересовали разве что… большевики, — добавил он с усмешкой.
Робертс сидел дома у камина. Он держал в руках письмо мистера Паркера Пайна, к которому был приложен чек на пятьдесят фунтов стерлингов от имени неких лиц, восхищенных тем, как было выполнено им поручение.
Перед Робертсом лежал роман, взятый в библиотеке; он открыл наугад страницу и прочитал: «Она прислонилась к двери, словно затравленная жертва».
«Какое точное описание!» — восхитился Робертс и стал читать дальше: «Он принюхался: слабый, но отвратительный запах хлороформа коснулся его ноздрей».
О! Как он помнил этот запах, который внезапно возник там, в поезде!..
«Он обнял ее, и ее алые губы слегка прикоснулись к его губам…»
Робертс вздохнул. Это была не литература, а самая настоящая реальность! Поездка в Женеву не отличалась особым разнообразием. Но возвращение! Как все было интересно! Теперь он был счастлив, что снова вернулся домой, ибо подозревал, что немыслимо всегда жить в таком напряжении. И великая княгиня Ольга по прошествии времени, пусть и не очень долгого, уже не казалась ему столь реальной.
Мэри с детьми вернется завтра. Он улыбнулся. Жена скажет: «Мы прекрасно отдохнули, Робертс, только жаль, что ты оставался здесь один, мой бедненький!»
А он ответит: «Не важно, крошка! Я съездил в Женеву по одному очень важному делу… Вот посмотри, что я получил в награду за это!» — и покажет ей чек на пятьдесят фунтов.
Потом Робертс подумал об ордене Святого Станислава десятой степени с лентой. Он его спрятал подальше с глаз долой, но как объяснить, если Мэри найдет его? Скорее всего, он скажет, что купил его за границей у антиквара, что это что-то вроде сувенира.
Робертс снова открыл роман и принялся за чтение. У него теперь был уже не столь меланхоличный вид. Потому что теперь сам он принадлежал к той блестящей когорте людей, которых поджидает на каждом шагу какое-то невероятное событие. Он и не подозревал, что дело, которое поручил ему детектив Паркер Пайн, навсегда поселит в нем страсть к приключениям.
1936 г.
Перевод: П. Рубцов
Случай с богатой дамой
Мистеру Паркеру Пайну подали визитную карточку миссис Абнер Реймер. Он в удивлении поднял брови: это имя было ему почему-то знакомо. Через минуту посетительницу ввели в кабинет детектива.
Это была высокая, крепко сбитая женщина с нескладной фигурой. Даже дорогое бархатное платье и роскошное меховое манто не придавали ей никакой элегантности. У нее были слишком большие для женщины руки с узловатыми суставами и широкое грубоватое лицо с ярким румянцем во всю щеку. Зато черные волосы под шляпкой с пером выглядели очень красиво и были причесаны по последней моде.
Она, очевидно от усталости, буквально упала на стул, слегка склонила голову набок и без предисловий сухо сказала:
— Здравствуйте, сэр. Если вы хорошо знаете свое ремесло, вы скажете мне, как я должна разумно потратить свои деньги!
— Весьма оригинально! — пробормотал Паркер Пайн. — Мало кому это кажется трудным… Для вас трудность заключается именно в этом?
— Да. У меня три меховых манто, куча парижских платьев и всего прочего. У меня прекрасная машина, дом на Парк-Лейн, яхта… но, представьте, я не люблю воду. Я держу множество дорогих слуг, которые открыто смеются надо мной. Я путешествовала, была много раз за границей… и не знаю, что делать дальше.
— Есть госпитали, больницы… — подсказал детектив.
— Вы имеете в виду благотворительную деятельность? Нет: эти деньги были заработаны трудом, и если вы думаете, что я брошу их на ветер, то вы глубоко заблуждаетесь, сэр! Я хочу их тратить и получать от этого удовольствие. Если вы подскажете мне, как это лучше сделать, я хорошо заплачу вам.