— Да, понимаете, она погибла во время налета. Погребена под обломками. Они… ее пришлось откапывать. Не понимаю, что со мной случилось, когда я об этом узнал. Наверное, отчасти лишился рассудка. Мне все время казалось, что это произошло со мной. Чувствовал, что должен немедленно вернуться домой и… откопать себя… не могу вам объяснить… все перепуталось.
Он опустил голову, закрыл лицо руками и глухо заговорил:
— Я долго скитался, искал ее… или себя… не знаю. Потом, когда рассудок ко мне вернулся, я почувствовал, что боюсь, не могу ни вернуться в армию, ни предстать перед властями. Разве им что-нибудь объяснишь? И вот с тех пор я — ничто.
Его мальчишеское лицо осунулось, он в безнадежной тоске смотрел на Молли.
— Не стоит отчаиваться, — ласково сказала она. — Надо начать все сначала.
— Разве это возможно?
— Конечно, вы еще так молоды.
— Да, но, понимаете… я дошел до предела.
— Нет. На самом деле нет. Вам только так кажется. По-моему, каждый хоть раз в своей жизни испытал такое чувство — что все кончено, что больше жить невозможно.
— И вы тоже это испытали, да, Молли? Конечно, испытали, иначе не смогли бы так говорить со мной.
— Да.
— Что случилось с вами?
— То же, что и со многими. Я была помолвлена с молодым человеком, летчиком. Он погиб на войне.
— И еще что-то было, да?
— Да. Еще раньше, когда я была совсем юной, мне пришлось пережить тяжелое потрясение. Я столкнулась с жизнью во всей ее грубости и жестокости. И я уже не ждала ничего, кроме подлости и предательства. Когда погиб Джек, я окончательно в этом утвердилась.
— Понимаю. А потом, наверное, появился Джайлс, — сказал Кристофер, пристально глядя на нее.
— Да. — Губы ее тронула улыбка, нежная, немного застенчивая. — Появился Джайлс, а с ним чувство покоя, и безопасности, и счастье… Джайлс!
Улыбка вдруг исчезла с ее губ. Лицо стало страдальческим. Она поежилась, будто ее пробрал озноб.
— Что с вами, Молли? Что вас пугает? Вы ведь чего-то боитесь, правда?
Она кивнула.
— Это связано с Джайлсом? Он что-то сказал? Или сделал?
— Нет, не с Джайлсом. С этим отвратительным типом!
— С каким типом? — удивился Кристофер. — С Паравицини?
— Да нет же. С сержантом Троттером.
— С сержантом Троттером?
— Ну да. Это все он со своими гнусными намеками. Старается внушить мне, что Джайлс… Нет, не могу в это поверить. Ох, как я его ненавижу. Ненавижу!
У Кристофера брови поползли вверх.
— Джайлс? Джайлс! Ну да, конечно, мы же с ним одного возраста. Мне казалось, что он намного старше меня, но на самом деле ему, наверное, столько же лет, сколько и мне. Да, Джайлс тоже подходит. Но, послушайте, Молли, это же вздор. В тот день, когда в Лондоне была убита эта женщина, Джайлс оставался здесь, с вами.
Молли молчала.
Кристофер зорко взглянул на нее.
— Что, его здесь не было?
— Не было. Весь день не было… Он на автомобиле… Он ездил, — бессвязно заговорила она. — Там продается проволочная сетка… так он мне сказал… я и сама так думала… пока… пока…
— Что?
Молли медленно протянула руку и указала на газету, расстеленную на кухонном столе.
— Позавчерашняя «Ивнинг стандард», лондонский выпуск, — сказал Кристофер.
— Она была в кармане у Джайлса, когда он вернулся в тот день. Значит, он… он… был в Лондоне.
Кристофер во все глаза глядел то на газету, то на Молли. Потом сложил губы трубочкой и принялся насвистывать. Внезапно он резко оборвал свист. Не стоило сейчас вспоминать этот мотив.
— Много ли вам, в самом деле, известно о Джайлсе? — начал он, осторожно выбирая слова и старательно избегая взгляда Молли.
— Не надо! — крикнула она. — Не надо! Как раз на это и намекал Троттер. Его послушаешь, так все женщины ничего не знают о тех, за кого выходят замуж, особенно во время войны. Они, мол, полагаются только на то, что км рассказывают о себе будущие мужья.
— Думаю, отчасти это действительно так.
— Хоть вы-то не говорите мне этого! Я просто не вынесу. А все потому, что мы все в таком состоянии — на грани срыва. Готовы поверить чему угодно, любой глупости… Нет, это ложь! Я…
Она не успела окончить, как дверь отворилась. Вошел Джайлс. Вид у него был мрачный.
— Я помешал? — сказал он. Кристофер выскользнул из-за стола.
— Вот брал уроки кулинарии, — пробормотал он.
— Неужели? Послушайте-ка, Рен, сейчас лучше ни с кем не оставаться tete-a-tete[2788]. Держитесь-ка подальше от кухни. Понятно?
— О, ну конечно…
— И от моей жены. Не хочу, чтобы она стала третьей жертвой.
— Я и сам этим озабочен, — сказал Кристофер. Если в этих словах и был скрытый смысл, Джайлс этого явно не заметил. Он только еще больше потемнел лицом.
— Не ваша это забота, — процедил он. — Я сам побеспокоюсь о своей жене. Убирайтесь отсюда, черт вас побери!
— Правда, пожалуйста, уйдите, Кристофер, — звенящим голосом сказала Молли.
Кристофер медленно направился к двери.
— Я буду поблизости, — многозначительно сказал он, обернувшись к Молли.
— Уберетесь вы отсюда, наконец?!
Кристофер визгливо, по-детски хихикнул.
— Слушаюсь, коммандер, — сказал он. Когда дверь за ним закрылась, Джайлс повернулся к Молли:
— Ради Бога, Молли, у тебя есть хоть капля здравого смысла? Сидишь здесь вдвоем с этим маньяком, с убийцей! Ведь он опасен!
— Он не у… он не опасен, — поправилась она на ходу. — Кроме того, я настороже. Сама могу о себе позаботиться.
— Кажется, миссис Бойл тоже могла, — неприятно засмеялся он.
— О Джайлс, не надо!
— Прости, дорогая. Я не в себе. Этот гнусный мальчишка, что ты в нем нашла, не представляю.
— Мне его жаль, — задумчиво сказала Молли.
— Жаль убийцу? Маньяка?
Молли загадочно взглянула на него.
— Да, я способна пожалеть убийцу-маньяка, — сказала она.
— Называешь его Кристофером… С каких это пор вы накоротке?
— Оставь, Джайлс. Это просто смешно. Сейчас все называют друг друга по имени. Ты же знаешь.
— Это после двух дней знакомства? А может, вы знакомы вовсе и не два дня? Может, ты была знакома с мистером Кристофером, дутым архитектором, еще до того, как он сюда приехал? Может, ты сама предложила ему приехать? Может, вы вдвоем все это состряпали?
Молли смотрела на него широко открытыми глазами.
— Джайлс, в своем ли ты уме? О чем ты говоришь?
— О том, что Кристофер Рен твой старый друг и вы с ним в гораздо более близких отношениях, которые ты предпочла от меня скрыть.
— Джайлс, ты, наверное, с ума сошел!
— Ну да, сейчас ты будешь уверять, что никогда его прежде не видела! Чего ради его занесло сюда, в такую глушь? Довольно странно, ты не находишь?
— А почему сюда занесло майора Меткалфа и… и миссис Бойл? Это Тебя не удивляет?
— Нет, нисколько. Говорят, эти убийцы-маньяки чем-то привлекают к себе женщин. Я и сам об этом читал. Похоже, это правда. Откуда ты его знаешь? И давно ли?
— Это же нелепо, Джайлс! Я никогда прежде не видела Кристофера Рена.
— …И не ездила позавчера в Лондон, и не встречалась с Ним, и вы не договорились делать вид, что незнакомы?
— Ты прекрасно знаешь, Джайлс, что я уже сто лет не была в Лондоне.
— Разве? Любопытно!
Он выудил из кармана скомканную перчатку.
— Ты ведь надевала эти перчатки позавчера? В тот день, когда я ездил в Сайлем за сеткой?
— Да. В тот день, когда ты ездил в Сайлем за сеткой, — сказала Молли, спокойно глядя ему в глаза, — я надевала эти перчатки.
— Ты ходила в деревню, по твоим словам. Но в таком случае, откуда в твоей перчатке это?
С видом обвинителя, предъявляющего улику, Джайлс протянул Молли розовый автобусный билет.
Наступило молчание.
— Ты ездила в Лондон, — сказал Джайлс.
— Да. — Молли вздернула подбородок. — Я ездила в Лондон.
— Чтобы встретиться с Кристофером Реном.
— Нет, не для того, чтобы встретиться с Кристофером.
— Тогда для чего?
— Я не собираюсь тебе этого говорить, Джайлс.
— Хочешь выиграть время, чтобы сочинить что-нибудь!
— Кажется, я начинаю ненавидеть тебя!
— А я нет… пока, — с ударением сказал Джайлс. — Но еще немного и… Я чувствую, что… я не узнаю тебя… Я ничего о тебе не знаю.
— Я тоже. Ты… ты чужой. И ты мне лжешь…
— Разве я когда-нибудь тебе лгал?
Молли засмеялась.
— Думаешь, я поверила твоим басням про сетку? Ты тоже был в Лондоне в тот день.
— Значит, ты меня там видела, — сказал Джайлс. — Выходит, ты мне настолько не доверяла, что…
— Доверять тебе? Да я теперь никому не смогу доверять… как прежде.
Они не заметили, как тихонько отворилась дверь. Мистер Паравицини кашлянул.
— Так неловко, — пробормотал он. — Надеюсь, молодые люди, вы не говорите ничего такого, что не предназначено для чужих ушей. Ох уж эти влюбленные, они то и дело ссорятся.
— Влюбленные! — с горечью сказал Джайлс. — Как бы не так.
— О да! Да! — сказал мистер Паравицини. — Мне понятны ваши чувства. Я сам все это испытал в молодости. Однако я пришел сказать, что инспектор настоятельно просит нас собраться в гостиной. Кажется, у него есть кое-какие соображения. — Мистер Паравицини негромко хихикнул. — Полиция располагает уликами — да, об этом часто слышишь. Но чтобы полиция располагала соображениями? Очень сомневаюсь. Наш сержант Троттер, безусловно, честный и усердный малый, однако не думаю, что он ума палата.
— Иди, Джайлс, — сказала Молли. — Мне надо присмотреть за кушаньем. Сержант Троттер обойдется без меня.
— Ах, поговорим о кулинарии, — сказал мистер Паравицини, подскакивая к Молли, — вы когда-нибудь пробовали подавать куриный паштет на тостах с гусиной печенкой и тонким ломтиком бекона, смазанным французской горчицей?
— Где теперь сыщешь гусиную печенку, — сказал Джайлс. — Идемте же, мистер Паравицини.
— Может быть, я останусь и помогу нашей дорогой хозяйке?