— Вы пойдете в гостиную, Паравицини, — сказал Джайлс.
Мистер Паравицини тихо засмеялся.
— Ваш муж боится за вас. Естественно. Он и мысли не допускает оставить вас наедине со мной. Его пугает не то, что у меня могут оказаться бесчестные намерения, его пугают мои садистские наклонности. Подчиняюсь силе. — Он отвесил Молли изящный поклон и поцеловал кончики своих пальцев.
— О мистер Паравицини, я уверена… — смущенно сказала Молли.
Мистер Паравицини тряхнул головой.
— Вы весьма благоразумны, молодой человек. Не стоит рисковать. Есть ли у меня возможность доказать вам или инспектору, что я не убийца? Нет. И вообще, отсутствие чего-либо всегда трудно доказать.
Он замурлыкал что-то веселенькое.
Молли вздрогнула.
— Мистер Паравицини, пожалуйста, только не это, не этот ужасный мотив.
— «Три слепых мышонка» — ах, ну да, ну да! Этот мотив засел у меня в голове. А стишки-то ужасные, если вдуматься. Бывают очень миленькие детские стихи. Но детям нравятся именно такие, садистские. Вы замечали? Эти стишки типично английские — буколические[2789] и вместе с тем жестокие. «Взмахнула раз, взмахнула два, отрубила хвостики мышам она». Конечно, детям это нравится… Я мог бы вам рассказать о детях…
— Пожалуйста, не надо, — сказала Молли слабым голосом. — Сами вы садист. — В голосе у нее послышались истерические нотки. — Смеетесь, хохочете… вы как кот, который играет с мышью… играет…
Она вдруг начала смеяться.
— Успокойся, Молли, — сказал Джайлс. — Идемте же все вместе в гостиную. Троттер нас ждет. Бог с ней, с едой. Не забывайте, что речь идет об убийстве. Это важнее.
— Не уверен, что могу согласиться с вами, — сказал мистер Паравицини, идя за ними своей странной прыгающей походкой. — Известно, что перед казнью осужденному дают плотный завтрак.
В холле к ним присоединился Кристофер Рен. Джайлс хмуро на него посмотрел, но ничего не сказал. Кристофер бросил на Молли тревожный взгляд. Она шла, высоко подняв голову и глядя прямо перед собой. Процессия двигалась по направлению к гостиной. Шествие замыкал мистер Паравицини, забавно подпрыгивающий на каждом шагу.
Сержант Троттер и майор Меткалф уже ожидали их. Майор казался мрачным. Сержант Троттер был румян и энергичен.
— Ну вот, — сказал он, когда все вошли. — Я хотел, чтобы вы все здесь собрались. Я намерен произвести опыт и прошу, чтобы вы мне помогли.
— Сколько времени это займет? — спросила Молли. — У меня есть дела на кухне. В конце концов, должны же мы хоть иногда есть.
— Да, — сказал Троттер, — понимаю, миссис Дэвис. Но, извините меня, существуют вещи и поважнее, чем еда! Миссис Бойл, например, уже не нуждается в пище.
— Послушайте, сержант, — возразил майор Меткалф, чрезвычайно бестактно, по-моему, ставить вопрос таким образом.
— Извините, майор Меткалф, но я хочу, чтобы вое оставались здесь.
— Вы нашли свои лыжи, сержант Тротгер? — спросила Молли.
Сержант покраснел.
— Нет, не нашел, миссис Дэвис. Однако могу сказать, что догадываюсь, кто их взял. И для чего он их взял. Пока больше ничего не скажу.
— Да уж, пожалуйста, не надо, — взмолился мистер Паравицини. — Я всегда считал, что объяснения надо приберегать к самому концу, к последней, самой захватывающей сцене, так сказать.
— Это вам не игра, сэр.
— Разве? Вот тут, мне кажется, вы ошибаетесь. По-моему, для кого-то как раз игра.
— Убийца сейчас радуется, — тихо проговорила Молли.
Все удивленно посмотрели на нее. Она вспыхнула.
— Так сказал сержант Троттер.
Сержанту Троттеру ее слова удовольствия явно не доставили.
— Не зря вы, мистер Паравицини, намекнули на захватывающую трагедию, — сказал Тротгер. — На самом деле именно это здесь и происходит с нами.
— К счастью, пока еще не со мной, — хихикнул Кристофер Рен, осторожно трогая себе шею.
— Довольно. Уймитесь, молодой человек, — оборвал его майор Меткалф. — Пусть сержант скажет, что мы должны делать.
Сержант откашлялся.
— У меня имеются ваши показания, — начал официальным тоном, — о том, где каждый из вас находился во время убийства миссис Бойл. Мистер Рен и мистер Дэвис были в своих спальнях, миссис Дэвис — в кухне, майор Меткалф — в подвале, а мистер Паравицини здесь, в гостиной.
Троттер помолчал.
— Это показания, — продолжал он, — полученные от вас. У меня нет возможности их проверить. Они могут быть правдивыми, а могут и нет. Или, говоря более определенно, четверо из вас говорят правду, а один лжет. Кто же?
Сержант Троттер обвел присутствующих вопросительным взглядом. Все молчали.
— Четверо из вас говорят правду, а один лжет, — повторил он. — У меня есть план, который поможет мне установить, кто из вас лжет. Если мне это удастся, тогда я буду знать имя убийцы.
— Вовсе не обязательно, — быстро сказал Джайлс. — Кто-то мог сказать не правду по совсем иным соображениям.
— Сомневаюсь, мистер Дэвис.
— Что же это за план, дружище? Вы же только что сказали, что у вас нет возможности проверить показания.
— Да, но я хочу предложить каждому из вас воспроизвести то, что он делал в момент убийства.
— А-а, воссоздание картины преступления, — пренебрежительно заметил майор Меткалф. — Заграничные штучки.
— Не воссоздание картины преступления, майор Меткалф, а, скорее, воспроизведение действий каждого из собравшихся.
— И что же вы надеетесь узнать?
— Пока я вам этого не скажу. Прошу меня простить.
— Значит, вы хотите устроить представление? — спросила Молли.
— В общем, да, миссис Дэвис.
Наступило молчание. Тягостное молчание. «Это ловушка, — подумала Молли. — Ловушка… и я не понимаю, как…»
Казалось, будто все пятеро, что собрались в гостиной, виновны в убийстве. Они искоса подозрительно посматривали на уверенного в себе, улыбающегося молодого человека, который предложил им разыграть это с виду такое невинное представление.
— Не понимаю, — крикнул Кристофер Рен своим визгливым голосом, — просто не понимаю, что вы хотите выяснить… Ну, проделаем мы то же самое… По-моему, все это вздор!
— В самом деле, мистер Рен?
— Конечно, — веско произнес Джайлс, — мы сделаем так, как вы скажете, сержант. Мы будем вам помогать. Значит, мы все должны в точности повторить то, что делали тогда?
— Да, нужно выполнить те же самые действия.
Майор Меткалф уловил некоторую неопределенность в этой фразе и бросил на сержанта острый взгляд.
— Мистер Паравицини сказал, что он сидел за фортепиано и наигрывал какую-то мелодию. Может быть, вы будете так любезны, мистер Паравицини, показать нам в точности, что вы делали?
— Разумеется, мой дорогой сержант.
Мистер Паравицини живо подскочил к фортепиано и уселся на вертящийся табурет.
— В исполнении маэстро прозвучит тема убийства, — торжественно объявил он.
Ухмыляясь, он принялся нарочито манерно одним пальцем подбирать мелодию «Трех слепых мышат».
«Разумеется, — подумала Молли. — Он радуется».
Медленные, приглушенные звуки, нарушавшие тишину огромной гостиной, производили жуткое впечатление.
— Спасибо, мистер Паравицини, — сказал сержант Троттер. — По-моему, вы именно так играли в… прошлый раз?
— Да, сержант, так. Я проиграл эту мелодию три раза.
Сержант Троттер обратился к Молли:
— Вы играете на пианино, миссис Дэвис?
— Да, сержант Троттер.
— Не могли бы вы тоже подобрать эту мелодию, причем в той же манере, что и мистер Паравицини?
— Конечно, могу.
— Тогда подойдите, пожалуйста, к пианино, сядьте и приготовьтесь начать по моему знаку.
Молли была немного озадачена. Она медленно подошла к фортепиано.
Мистер Паравицини поднялся с табурета.
— Но, сержант, насколько я понял, — разразился он вдруг возмущенным протестом, — каждый из нас должен играть свою роль. В тот раз именно я сидел за пианино.
— Действия, которые вы будете выполнять, те же самые, что и в прошлый раз, но… вовсе необязательно, чтобы их выполняли те же самые лица.
— Не понимаю… вашей цели, — сказал Джайлс.
— А цель есть, мистер Дэвис. Она состоит в том, чтобы проверить ваши показания, в особенности одно из них. Теперь, пожалуйста, послушайте. Я назначу каждому его место. Миссис Дэвис останется здесь, у пианино. Мистер Рен, будьте добры, пройдите в кухню. Последите за обедом, который готовит миссис Дэвис. Мистер Паравицини, не подниметесь ли вы в спальню мистера Рена? Там вы можете поупражняться в художественном свисте на мотив «Трех слепых мышат», как это делал мистер Рен. Майор Меткалф, пожалуйста, поднимитесь в спальню мистера Дэвиса и проверьте там телефонный провод. А вы, мистер Дэвис, загляните, пожалуйста, в чулан под лестницей, а потом спуститесь в подвал.
Снова наступило молчание. А потом четверо мужчин не спеша направились к двери. Троттер пошел за ними. У двери он обернулся.
— Сосчитайте до пятидесяти и начинайте играть, миссис Дэвис, — сказал он, выходя из гостиной.
Прежде чем дверь затворилась, Молли услышала пронзительный голос мистера Паравицини:
— Вот уж не думал, что полицейским так нравится разыгрывать любительские спектакли.
Сорок восемь, сорок девять, пятьдесят.
Окончив счет, Молли послушно начала играть. И снова вкрадчивые терзающие душу звуки, отдаваясь гулким эхом, упали в тишину гостиной.
Три слепых мышонка
Бегали сторонкой…
Молли почувствовала, как у нее забилось сердце. Паравицини прав: навязчивые, отвратительные, садистские стишки. Эта детская неосознанная жестокость, столь ужасная в устах взрослых…
Сверху едва слышно доносилась мелодия, которую насвистывал Паравицини, исполняющий роль Кристофера Рена.
Внезапно из библиотеки послышались звуки радио. Наверное, его включил сержант Троттер. Значит, сам он играет роль миссис Брил.
Зачем? И вообще какова цель этого спектакля? Девушка? Да, ловушка. Молли была в этом уверена.