— О боже, — промолвила Сибилла. — Думаю, тебе их нужно завести три пары.
— Если их у меня заведется три, — улыбнулась Алисия Кумби, — мне придется провести всю жизнь в поисках то одних очков, то других. Лучше всего, думаю, иметь только одни. Тогда вам не останется ничего другого, как искать их, пока не найдутся.
— Они должны быть где-то здесь, — рассудила Сибилла. — Ведь ты никуда не выходила из этих двух комнат. Раз их нет здесь, значит, ты оставила их в примерочной.
Они вернулись, и Сибилла принялась буквально прочесывать небольшую примерочную, осматривая тщательно все, что в ней находится. Наконец она взяла с дивана куклу, словно хватаясь за последнюю соломинку.
— Нашла! — воскликнула Сибилла.
— Где они лежали?
— Под нашей драгоценной куклой. Думаю, ты их уронила сюда, когда клала ее на место.
— Этого не могло случиться. Я совершенно уверена.
— О да! — протянула с раздражением Сибилла. — Тогда, наверное, кукла сама взяла их и спрятала от тебя!
— Вообще-то знаешь, — проговорила Алисия, задумчиво глядя на куклу, — я бы так с ходу этого не отметала. Очень уж у нее смышленый вид. Как ты думаешь, Сибилла?
— Мне определенно не нравится ее лицо, — ответила та. — Она смотрит на нас, будто ей известно что-то, чего мы не знаем.
— А тебе не кажется, что взгляд у нее грустный, но в то же время приятный? — Алисия проговорила это нерешительно, однако в голосе прозвучала просьба.
— По-моему, в ней просто не может быть ничего приятного, — возмутилась Сибилла.
— Конечно… Пожалуй, ты права… Однако у нас есть дела поважнее. Минут через десять сюда явится леди Ли. До ее прихода хочется успеть подписать и отослать эти накладные.
— Мисс Фокс! Мисс Фокс!
— Да, Маргарет? В чем дело? — отозвалась Сибилла, с деловым видом склонившаяся над столом, на котором раскраивала отрез сатина.
— Ой, мисс Фокс, там опять эта кукла. Я отнесла в примерочную, как вы мне велели, коричневое платье, а там ваша кукла опять сидит, словно пишет. И это сделала точно не я, и никто из нас этого не делал. Уверяю вас, мисс Фокс, никому такое и в голову бы не пришло.
Ножницы в руке у Сибиллы пошли слегка вкось.
— Ну вот, — рассердилась она, — посмотри, что из-за тебя вышло. Ну да ладно, пожалуй, ничего страшного. Итак, что там с этой куклой?
— Она снова уселась за стол.
Сибилла спустилась по лестнице и прошла в примерочную.
Кукла сидела за столиком точно в такой же позе, как раньше.
— А ты настырная, правда? — обратилась к кукле Сибилла. Она бесцеремонно схватила это странное существо и бросила обратно на диван.
— На место, моя девочка, — проговорила она. — Сиди тут.
И она прошла в соседнюю комнату.
— Алисия!
— Да, Сибилла?
— Кто-то затеял с нами игру. Куклу опять застали сидящей за столом.
— Как ты думаешь, кто бы это мог сделать?
— Скорее всего, одна из той троицы, — ответила Сибилла. — Думают, наверно, что это смешно. Конечно, проказницы готовы поклясться родной матерью, что они тут ни при чем.
— Но кто бы именно мог это сделать… Маргарет?
— Нет, не думаю, Маргарет навряд ли. У нее был такой странный вид, когда она пришла мне сказать о случившемся. Я подозреваю хохотушку Марлен.
— Кто бы это ни был, но шутка очень глупая.
— Конечно, и больше того, идиотская, — подхватила Сибилла. — Но так или иначе, — добавила она мрачно, — я собираюсь положить этому конец.
— Что ты собираешься делать?
— Увидишь, — ответила Сибилла.
В тот вечер, уходя, она заперла примерочную снаружи на замок.
— Дверь я запираю, — объявила она, — а ключ забираю с собой.
— Понятно, — произнесла Алисия Кумби с легким оттенком не то удивления, не то иронии. — Ты начала подумывать, не я ли тут потешаюсь? Думаешь, я настолько рассеянная, что захожу в примерочную, думаю о том, что собираюсь поработать за столиком, но вместо себя сажаю куклу, чтобы та за меня поводила по бумаге пером? Что за мысль пришла тебе в голову! И ты, наверно, считаешь, что я потом обо всем забываю?
— Ну что же, такое нельзя исключить, — предположила Сибилла. — Так или иначе, я хочу быть совершенно уверена, что этой ночью никто никакой глупой шутки не подстроит.
Придя на следующее утро, Сибилла, хмуро поджав губы, первым делом отперла дверь в примерочную и решительным шагом вошла в нее, опередив поджидавшую ее миссис Гроувс, которая так и осталась стоять мрачной на лестничной площадке, держа в руках швабру и тряпку.
— Теперь посмотрим! — раздался голос Сибиллы.
Охнув негромко, она попятилась к двери.
Кукла сидела за столиком.
— Ух ты! — воскликнула из-за ее спины миссис Гроувс. — Не может быть! Ну и дела. Ой, мисс Фокс, вы совсем побледнели, словно вам плохо. Нужно хлебнуть чего-нибудь, чтобы взбодриться. Есть там у мисс Кумби наверху что-нибудь подходящее, вы не знаете?
— Я в порядке, — проговорила Сибилла.
Она пересекла всю комнату, осторожно взяла куклу на руки и опять прошла в обратном направлении.
— Кто-то снова подшутил над вами, — сказала миссис Гроувс.
— Не понимаю, как им удалось подшутить на этот раз, — пробормотала Сибилла. — Вчера вечером я сама заперла эту дверь. Сюда никто не мог войти, сами понимаете.
— Может, у кого-нибудь есть еще один ключ, — поспешила прийти на помощь миссис Гроувс.
— Не думаю, — не согласилась с нею Сибилла. — Нам вообще никогда не приходило в голову запирать эту дверь. Ключ старый, таких теперь не делают, и сохранился он только один.
— Возможно, подошел другой, например от соседней комнаты напротив.
Мало-помалу они перепробовали все ключи в доме, но ни один из них не подошел к замку от примерочной.
— Это действительно странно, — обратилась Сибилла к мисс Кумби, когда они сели перекусить во время дневного перерыва.
Алисия Кумби была, пожалуй, даже довольна утренним происшествием.
— Дорогая, — ответила она, — это поистине уникальный случай. Думаю, мы должны написать о нем людям, занимающимся исследованиями таинственных явлений. Знаешь, они могут начать расследование, прислать медиума или еще кого-нибудь, чтобы проверить, нет ли чего необычного в самой комнате.
— Кажется, ты против этого не возражаешь, — сказала Сибилла.
— Вовсе нет, мне это скорей нравится, — проговорила Алисия Кумби. — Знаешь, в моем возрасте хочется радоваться любому интересному происшествию! Хотя… знаешь… — добавила она, поразмыслив, — нынешняя история мне все-таки не так сильно и нравится. То есть, я хочу сказать, наша кукла слишком уж многое себе позволяет, как ты думаешь?
В тот вечер Сибилла и Алисия снова заперли дверь, на сей раз вместе.
— И все-таки мне кажется, — поведала свои мысли Сибилла, — будто кто-то нас разыгрывает, хотя, если вдуматься, не понимаю, зачем…
— Ты полагаешь, завтра утром она снова будет сидеть за столом?
— Да, — созналась Сибилла, — думаю.
Но они ошиблись. Куклы за столом не оказалось. Вместо этого она сидела на подоконнике и смотрела на улицу. И вновь ее поза казалась необычайно естественной.
— Как все это ужасно глупо, правда? — поделилась позже своими чувствами Алисия Кумби, когда они присели выпить наскоро по чашечке чаю. Обычно они делали это в примерочной, однако сегодня решили перейти в комнату напротив, где обычно работала Алисия Кумби.
— Что ты подразумеваешь под словом «глупо»?
— Понимаешь, во всей этой истории не за что уцепиться. Есть только кукла, которая все время оказывается на новом месте.
Дни шли за днями, а последнее замечание отнюдь не утрачивало своей актуальности. Наоборот — кукла теперь путешествовала по комнате не только по ночам.
Каждый раз, когда они заходили в примерочную даже после минутного отсутствия, они могли застать куклу совсем в другом месте. Они могли оставить ее на диване, а затем обнаружить на стуле. Вскоре она оказывалась уже на другом стуле. Иногда она сидела у окна, а иногда снова за письменным столиком.
— Она путешествует, как ей заблагорассудится, — говорила Алисия Кумби. — И я думаю, Сибилла, понимаешь, я думаю, что восхищаюсь ею.
Они стояли рядом, глядя на лежащую перед ними, лениво раскинув руки и ноги, фигурку в платье из мягкого бархата, на ее лицо, нарисованное на шелке.
— Несколько лоскутков бархата да пара мазков краски, ничего больше, — произнесла Алисия Кумби. Голос ее звучал сдавленно. — А что, если… э-э-э… что, если от нее избавиться?
— Что значит «избавиться»? — поинтересовалась Сибилла.
Теперь в ее голосе прозвучало негодование.
— Ну, — замялась Алисия Кумби, — если разжечь огонь, ее можно было бы сжечь. То есть сжечь, будто ведьму… А еще, — добавила она бесстрастно, — ее можно просто отправить в мусорный ящик.
— Не думаю, что это подойдет. Кто-нибудь может взять ее оттуда и вернуть нам.
— А еще мы ее можем кому-нибудь отослать почтой, — предложила Алисия Кумби. — Знаешь, в одно из тех обществ, которые вечно шлют письма и просят вас прислать что-нибудь для каких-то благотворительных распродаж или благотворительных базаров. Думаю, лучше и не придумать.
— Вот уж не знаю. — Сибилла явно сомневалась. — Пожалуй, я бы побоялась на такое пойти.
— Побоялась?
— Мне кажется, она все равно вернется, — продолжила Сибилла.
— Ты хочешь сказать, она вернется сюда?
— Вот именно.
— Словно почтовый голубь?
— Как раз это я и имела в виду.
— Как ты думаешь, мы потихоньку не сходим с ума? — осведомилась Алисия Кумби. — Может, я и вправду свихнулась, а ты просто подшучиваешь надо мной?
— Вовсе нет. Однако у меня зародилось неприятное чувство, страшное чувство, будто для нас она слишком сильна.
— Что? Этот ворох лоскутков?
— Да, этот ужасный, ползучий ворох лоскутков. Потому что, знаешь, она решилась.
— Решилась? На что?
— На то, чтобы все делать по-своему! Я хочу сказать, решила, что это