Выдержав эффектную паузу и получив в виде поощрения одобрительный взгляд мистера Кина, мистер Саттертуэйт продолжал:
— Его исчезновение поразило всех. Встревоженная жена лишь на следующий день обратилась в полицию — но, как вам известно, полиции так и не удалось разрешить загадку.
— Зато, наверное, выдвигалось немало версий?
— О, чего-чего, а версий было предостаточно! Большинство склонялось к тому, что капитан Харуэлл был злодейски убит. Хорошо, допустим, — но где же тогда труп? Не мог же он испариться! И каковы мотивы убийства? Капитан Харуэлл, насколько было известно, вообще не имел врагов…
Тут он замялся, словно его беспокоило еще какое-то соображение, и он не знал, стоит ли высказывать его вслух. Мистер Кин склонился вперед.
— Стивен Грант, — вполголоса подсказал он.
— Да, как раз о нем я и подумал, — признался мистер Саттертуэйт. — Если я правильно помню, этот юноша служил у капитана Харуэлла конюхом и незадолго до того был уволен с работы за какую-то ничтожную провинность. На другое утро после возвращения молодоженов Стивена Гранта видели в окрестностях Эшли-Грейнджа. Никаких объяснений по этому поводу так от него и не добились. Подозревая, что он может быть причастен к исчезновению капитана Харуэлла, полиция задержала его. Но серьезных улик против Гранта не нашлось, и в конце концов его отпустили. Разумеется, капитан Харуэлл обошелся с ним круто, и он мог иметь на бывшего хозяина зуб — но разве это мотив для убийства? Думаю, полиция просто сочла своим долгом хоть что-нибудь предпринять… Ведь, как я уже говорил, капитан Харуэлл вообще не имел врагов.
— Насколько было известно, — напомнил мистер Кин. Мистер Саттертуэйт одобрительно кивнул.
— Мы как раз к этому подходим. А что, собственно, было известно о капитане Харуэлле? Когда следователи из Скотленд-Ярда попытались навести справки, они наткнулись на поразительное отсутствие каких бы то ни было сведений. Кто такой Ричард Харуэлл? Откуда он взялся? Словно свалился с неба. Все видели, что он прекрасный наездник, видели, что не беден, — но это и все! Никто в Кертлингтон-Мэллите не удосужился разузнать о нем побольше. У самой мисс Лекуто ни родителей, ни опекунов — никого, кто взялся бы проверить состояние дел ее жениха. Так что сама себе хозяйка! У полиции даже сомнений не возникло. Известное дело: богатая невеста и самый обыкновенный проходимец. Все ясно!
— Все, да не все. Родителей и опекунов у нее действительно не было, но зато в Лондоне ее интересы представляла весьма уважаемая адвокатская контора. Показания адвокатов еще больше обескуражили следствие. Оказывается, Элинор Лекуто сразу же пожелала перевести на своего будущего супруга довольно крупную сумму, но тот отказался, заявив, что и сам вполне обеспечен. И действительно, как потом выяснилось, из жениных денег он не взял ни гроша: все ее состояние осталось в целости и сохранности.
— Стало быть, обычное мошенничество отпадает. Но, может, тут кроется какое-то коварство? Вдруг он, к примеру, задумал шантажировать Элинор Лекуто в будущем, когда она пожелает выйти замуж за другого, или что-нибудь в этом духе? Признаться, такое решение казалось мне наиболее вероятным — вплоть до сегодняшнего дня.
Мистер Кин подался вперед, как суфлер, подсказывающий реплику.
— До сегодняшнего дня?
— Да. Сегодня это объяснение кажется мне уже недостаточным. Неясно, как ему удалось столь бесследно исчезнуть, и именно в такой час — в начале рабочего дня, как раз когда вся прислуга расходится по местам? Да еще и без головного убора?
— Но ведь его видел садовник…
— Да, садовник, Джон Матиас. Я вот думаю, может, тут что не так?
— Будь что не так, полиция наверняка бы за это ухватилась, — заметил мистер Кин.
— Да, его неоднократно допрашивали — но он с самого начала до конца повторял одно и то же, да и жена его все подтвердила: вышел в сад в семь часов, обошел теплицы, сделал там, что нужно, и вернулся в свой коттедж без двадцати восемь. А в четверть восьмого слуги слышали, как хлопнула входная дверь — стало быть, в этот момент из дома вышел капитан Харуэлл. Я, конечно, понимаю, о чем вы сейчас подумали…
— Вы уверены? — сказал мистер Кин.
— Ну, почти уверен. Да, за это время Матиас вполне успел бы разделаться со своим хозяином. Но, позвольте, зачем? И куда, в таком случае, он спрятал труп?
Вошел хозяин с подносом.
— Джентльмены, извините, что заставил вас так долго ждать!
Он водрузил на стол блюдо с огромным куском мяса и целой горой хрустящей жареной картошки. Запах мяса и картошки приятно защекотал ноздри мистера Саттертуэйта, он заметно повеселел.
— Выглядит недурно, — сказал он. — Весьма! А мы тут как раз обсуждаем исчезновение капитана Харуэлла. Что стало потом с садовником, Матиасом?
— С Матиасом? Кажется, нашел себе место где-то в Эссексе Тут оставаться не захотел: кое-кто стал на него косо поглядывать. Хотя лично я думаю, что он вообще ни при чем.
Принялись за мясо: сперва мистер Саттертуэйт, а за ним и мистер Кин. Хозяин, которому, видимо, хотелось поболтать, все не уходил. Мистер Саттертуэйт не преминул этим воспользоваться.
— Скажите-ка, а что за человек этот Матиас? — спросил он.
— Ну, средних лет. Раньше, видать, был здоровяк, да совсем его скрутил ревматизм. Вот ведь хворь! Сколько раз он из-за нее отлеживался, ничего в саду делать не мог. Если рассудить, так мисс Элинор только из милости его и держала, как садовник он уже никуда не годился. От его жены и то больше проку было — та хоть стряпать могла и все старалась помочь по хозяйству.
— А она что из себя представляла? — тут же заинтересовался мистер Саттертуэйт.
Ответ хозяина разочаровал его.
— Ничего особенного. Тоже уже в годах, мрачноватая такая, вдобавок еще и глухая. Да я их почти не знал! До того, как все это случилось, они ведь тут пробыли не больше месяца. Хотя раньше он, говорят, был просто чудесным садовником — привез мисс Элинор прекрасные рекомендации.
— А что, она интересовалась садоводством? — негромко осведомился мистер Кин.
— Да нет, сэр, не сказал бы. У нас ведь тут как: иные хозяйки садовникам платят немалые деньги, да еще и сами целыми днями ползают на коленках, в земле ковыряются. Это уж, по-моему, ни к чему! Да мисс Лекуто и бывала-то здесь только зимой, в охотничий сезон, а все остальное время проводила то в Лондоне, то на этих заграничных курортах — там, говорят, французские барыни лишнего шага не ступят, боятся платье замарать.
Мистер Саттертуэйт улыбнулся.
— А у капитана Харуэлла не было никакой — гм-м… — дамы? — спросил он.
Даже признав свою первоначальную версию негодной, он все же никак не мог от нее отступиться.
— Да нет, вроде ничего такого за ним не водилось. Вообще, темное это дело!
— Ну, а вы? Вы-то сами что думаете?
— Что думаю?
— Да, что?
— Прямо не знаю, что и думать. Похоже, как будто прикончили его, но кто — ума не приложу. Лучше я вам, джентльмены, сыру принесу.
И он удалился тяжелыми шагами, прихватив с собой пустую посуду. Гроза, начавшая было утихать, вдруг разразилась с новой силой. Слепящая молния прорезала небо, и немедленно раздался оглушительный гром. Мистер Саттертуэйт так и подскочил на стуле. Еще не стихли последние раскаты, а в комнату уже входила рослая девушка с обещанным сыром на подносе.
Она была высокая, темноволосая и привлекала внимание некой печальной красотой. Явное сходство с хозяином гостиницы выдавало в ней его дочь.
— Добрый вечер, Мэри, — сказал мистер Кин. — Ну и гроза сегодня!
Девушка кивнула.
— Терпеть не могу эти грозы, особенно под вечер, — пробормотала она.
— Что, грома боитесь? — сочувственно улыбнулся мистер Саттертуэйт.
— Грома? Вот еще! Ничего я не боюсь! Но сколько же можно: чуть только где загромыхает — опять все кругом раскудахтались! Надоели, ей богу. Первый, конечно, папа: «А помните, вот в такую же грозу капитан Харуэлл…» — и пошло-поехало, да вы сами слышали, — Она обернулась к мистеру Кину. — Ну скажите, что толку без конца все это пережевывать? Что, нельзя оставить прошлое в покое?
— Прошлое только тогда прошлое, когда оно уже прошло, — сказал мистер Кин.
— А эта история что же, по-вашему, не прошла, что ли? Может, ему попросту исчезнуть захотелось — с господами такое бывает иногда!
— Так вы считаете, он исчез по собственной воле?
— А почему бы и нет? Все умней, чем винить невинного человека! Ведь Стивен Грант славный, добрый парень — разве он мог кого-нибудь убить? Да и с чего бы ему убивать господина капитана, скажите на милость? Ну, выпил чуток лишнего, заговорил с хозяином, видите ли, без должного почтения — так за то и получил расчет. Ну и что? Устроился в другом месте, не хуже, чем в Эшли-Грейндже. Неужто из-за такой ерунды человека убивать?
— Но ведь полиция признала его невиновным, — возразил мистер Саттертуэйт.
— Полиция! Да кому дело до вашей полиции? Вот он вечером входит в пивную, а все на него как глянут… Вообще-то они, конечно, не верят, чтобы Стивен на самом деле Харуэлла порешил, но все-таки сомневаются, вот и косятся, и этак бочком, бочком от него… Каково-то ему каждый раз видеть, как бывшие приятели его чураются — будто он не такой, как все! А уж о том, чтобы нам с ним пожениться, и не заикайся. Папа тут же: «Ищи-ка ты себе, доченька, другого женишка. Я лично против Стивена ничего не имею, но мало ли что…»
Задохнувшись от возмущения, девушка умолкла.
— Ну разве ж так можно? — немного погодя снова взорвалась она. — Стивен ведь мухи не обидит — а его теперь до конца жизни будут убийцей считать. Он, понятно, мучается, злится — и чем больше злится, тем люди больше задумываются: а вдруг там правда что было?
Мэри снова замолчала. Глаза ее были прикованы к лицу мистера Кина, словно это он вытягивал из нее мучительные признания.
— Может, можно ему чем-нибудь помочь? — забеспокоился мистер Саттертуэйт.
Он искренне огорчился. Действительно, положение у парня незавидное. Выдвинутые против Стивена Гранта обвинения выглядели столь туманно и бездоказательно, что опровергнуть их было бы довольно сложно.