— Это прошло, — сказала Элосса вслух. — Давно прошло. Но что могут сделать слова? Они не дойдут до мертвого. Но ведь это только проекция, она не опасна Элоссе...
Собрав всю свою уверенность, словно складки плаща, она отошла от скалы. Страж был теперь на расстоянии длины меча от нее. Элосса не уклонилась, уверенная, что всякое колебание повредит ей. Она пошла вперед, прямо на мертвого. Это было самым страшным испытанием, какому она когда-либо подвергалась. Шаг, еще шаг... теперь она стояла прямо против фигуры. Еще шаг...
Она споткнулась, как будто ее захлестнула волна эмоций, съедающая ее уверенность, ее здравый смысл. Но она прошла, прижав руку к голове, потому что в ней был как бы взрыв ужаса, который заполнил все, захлестнул все мысли, оставив только ощущения.
Элосса прошла сквозь стража!
Она оглянулась назад, но там ничего не было, как она и предполагала. В ее ногах чувствовалась такая слабость, что девушка боялась упасть. Держа посох обеими руками и склонившись к нему, она с трудом пошла в сырой туман, закрывающий спуск из прохода.
Звуки. Первая атака была зрительной, вторая — звуковой. Вопль, как издалека, но не крик животного. Крик нестерпимой боли и безграничного страха, разрушающего мозг. Элосса хотела заткнуть уши, но это означало бы признание, что проекция взяла над ней верх.
Что-то двигалось в тумане почти у самой земли. Элосса остановилась. На свет выползла фигура, у нее не было ни меча, ни щита, не было и признаков ожогов. Она ползла медленно, с трудом, как раненое животное, но это был человек. Одна нога была раздроблена, из нее сочилась кровь. Голова была поднята кверху, как будто ползущий искал впереди какую-то цель, которая поможет ему выжить.
Это была женщина. Длинные волосы прилипли к вискам. Оборванная одежда, которая, однако, не походила на обгоревшие лохмотья стража. Это был рваный, залитый кровью зеленый костюм, плотно облегающий тело. Такой одежды Элосса ни разу не видела.
Женщина с трудом подползла ближе. Ее рот открылся в беззвучном крике, и она упала ничком, все еще пытаясь поднять голову. Она смотрела на Элоссу, и в ее глазах была такая мольба о помощи, что девушка едва не утратила контроль над собой, над решимостью не дать ввести себя в заблуждение.
Молчаливая просьба ударила в сознание Элоссы. В этой фигуре не было ничего страшного. Она вызывала жалость, в какой-то мере требующую действий, так же как страж вызывал страх. И у Элоссы было ощущение родства с женщиной, хотя та не была юртом и даже не от крови юртов, это Элосса знала.
«Помоги, помоги мне!» Невысказанные слабые слова звучали в голове Элоссы, и девушку заполнили эмоции. Помочь! Она бессознательно опустилась на колени, протянула руку...
Нет! Она застыла, не двигаясь. Иллюзия едва не победила!
Самое страшное для юрта — поддаться иллюзии. Элосса закрыла глаза рукой. Она не поддастся! Это означало бы предать себя всю! Но закрыть глаза — не выход из положения. Нужно прямо смотреть на эту иллюзию, рожденную ее эмоциями, и считать ее тем, что она есть — тенью из прошлого. Как страж питался ее страхом — а может быть, и страхом тех, кто шел этим путем до нее, — так эта женщина питается ее состраданием и желанием помочь. Элосса должна овладеть своими эмоциями и не дать разжалобить себя.
Элосса встала. Женщина на земле слегка приподнялась на одной руке, упираясь другой в стену. Ее глаза умоляли, губы шевелились, как бы не в силах ни сказать, ни крикнуть.
Как и в случае со стражем, Элосса собрала всю свою волю и решимость и, сжав посох, шагнула вперед. Она не сводила глаз с женщины, потому что иллюзию надо встретить во всей полноте, не отклоняясь.
Шаг, еще шаг... Ее захлестнула волна эмоций — боли, страха, и превыше всего — мольба о помощи, о сочувствии...
Дрожащая, измученная, она прошла сквозь это. И снова вокруг нее сомкнулся туман, а она пробиралась дальше, стряхивая с себя непереносимую тяжесть чувств, которые вторично пытались захватить ее и в этот раз были куда более опасными.
Элоссе повезло, что здесь была дорога, потому что туман оказался таким плотным, что легко можно было сбиться с пути. На разбитой дороге попадались камни, местами скользкая земля, но даже обходя их, Элосса вновь находила дорогу. Затем туман поредел. Она вышла из него, остановилась и оглянулась на проход, которого уже не было видно.
А вот это уже не иллюзия! Она полубессознательно метнула мысль для уверенности, не скрывается ли рядом с иллюзиями что-то другое, коснулась сознания и тут же отпрянула. Кто это? Она должна узнать, даже если эта проверка выдаст ее.
С величайшей осторожностью Элосса встала на скользкий камень и послала мысль-поиск...
Это был он! Раски, который, как она думала, остался далеко позади. Зачем он шел за ней? Несмотря на лечение, которое она применила к его ране, он, конечно, не настолько поправился, чтобы легко проделать такое путешествие. Но ошибки не было: это был тот самый мозг, которого она уже касалась. И он был здесь... Она почувствовала волну его страха. Наверное, он встретился со стражем. Как он мог пройти так далеко без всякой защиты от иллюзий? По самой своей природе он не мог иметь защиты.
Элосса задумалась. Она частично была виновата в его ране и, следовательно, обязана была помочь ему. Но сейчас ситуация изменилась: он сам выбрал свой путь, без какого-либо влияния с ее стороны, так что она не несла ответственности за то, что может с ним случиться.
Глава 5
Вперед — приказывала ей логика, подкрепленная всей тренировкой с раннего детства. Однако Элосса замешкалась, не в силах порвать тонкий контакт со страхом другого человека. Вперед! Это не твое дело! Если он хочет идти тайком, пусть сам и отвечает за свою глупость!
Она принудила себя сделать шаг, потом второй и решительно закрыла свое сознание от каких-либо эманаций, хотя в глубине души протестовала против такого решения. Последние клочья тумана рассеялись, и теперь она видела местность внизу. Вопреки всякой логике, Элосса надеялась увидеть то, что показывал сон, — город и нечто с небес, разрушившее его. Там и в самом деле было плато, почти такое же широкое, как равнина, по которой она прошла. Вдалеке смутно различались очертания других гор. Видимо, они окружали плато стеной с трех сторон, как защищающие барьеры.
Города как такового не было. Но когда она пригляделась к некоторым впадинам и выпуклостям на плато, заросшем травой, то поняла, что это давно оставленные руины. Там даже сохранились каменные столбы, видимо, последние остатки стен.
Она чуть повернула голову к северу, чтобы проследить за изгибом такой стены. Эти остатки не были городом, они находились значительно дальше того места, которое она видела во сне. Но на поверхности что-то возвышалось, и купол все еще был заметен. Это была та вещь, что спустилась с небес и все разрушила. Именно туда вело ее принуждение Паломничества. Это принуждение усиливалось и заставляло ее завершить путешествие как можно скорее.
Дорога сворачивала влево, вдоль горной стены, и была очень разбита, ее широкие участки снесли оползни или лавины, и оставшаяся тропа была не для неосторожного: один неверный шаг мог стать причиной падения в пропасть.
Элосса сосредоточила все внимание на этом спуске и шла очень осторожно, цепляясь посохом, переходя через трещины. Путешествие было более долгим, чем она предполагала, когда смотрела на свою цель с высоты.
Только к полудню она спустилась на уровень плато и остановилась отдохнуть и перекусить, а потом повернулась от запутавшихся в траве камней к куполу.
Как путь оказался более долгим, так и купол теперь вырисовывался гораздо дальше. Во многих местах поднимались могильные холмы, и от них дул холодный ветер, так что Элосса плотнее завернулась в плащ.
Чем выше становились развалины, тем круче становился изгиб полузасыпанного шара. В ее сне шар был достаточно велик, чтобы стереть большую часть города, и теперь она могла оценить его истинный размер. Над землей осталась едва ли четверть его объема, и она поднималась на высоту трех раски, если бы они встали один на другого.
Шар был однотонно-серый, но не цвета природного камня, а светлее, похожий на цвет неба перед летним дождем. Когда Элосса пошла к куполу, порыв ветра, проходя через развалины, испустил странную плачущую ноту, как будто откуда-то издалека доносились жалобные голоса мертвых.
Нет, хватит с нее иллюзий. Элосса остановилась и с силой ударила посохом по камню. Камень был достаточно прочен, он не иллюзорен. А у ветра часто бывает свой голос, когда он проходит через каменные формации, природные или созданные человеком.
Развалины стали еще выше и отбрасывали изломанные тени. Элосса подумала, что надо изменить путь и идти мимо курганов, но каждый нерв протестовал против этого решения. Это была дорога смерти.
Воздух закрутился, стал занавесом, который вскоре раздвинулся. Элосса увидела образы, более плотные, чем горный туман, хотя, вероятно, родившиеся из него. Одна такая фигура бежала, другие гнались за ней, протягивая тонкие руки. Бегущий увертывался, и девушка чувствовала его страх.
Нет! Она вновь поставила мысленный барьер. Фигуры исчезли, но Элосса ничуть не сомневалась, что такое опять появится на тропе, по которой она должна идти. Она потеряла больше сил, чем полагалось бы, даже учитывая ее опасный спуск с горы. Она обнаружила, что все сильнее опирается на посох, даже когда останавливается передохнуть, и ей тяжело дышать, словно она тоже отчаянно бежала, спасаясь от порождений тумана.
Голова ее дернулась. Ощущение неожиданного удара, толкающего ее влево. Она увидела тропу, идущую на запад, между могильными холмами. Несмотря на все ее усилия, контроль над собственным телом ускользал от нее. Она повернулась, но не по своей собственной воле, а под принуждением, достаточно сильным, чтобы взять верх над тем, что вело ее сюда.
Элосса боролась всем оружием высшего сознания, какое могла собрать, но в этом сражении не ей было дано победить. И она пошла по чуть заметной тропе, ведомая за ниточку, которую не могла оборвать. И она хорошо знала, что эта нить не имеет ничего общего с притяжением юртов — это был совершенно чуждый контакт.