лет.
— Так она и стала главой гильдии, поскольку в ее руках оказался весь унаследованный капитал — от отца и от мужа, — а это большая часть средств всей организации. И значит, право решающего голоса — за Лецией. А за год она доказала всем, что женщина не женщина, а глава гильдии она отменный. У нее дом — настоящая крепость… И она — единственная, кто не платит трясунам…
— Трясунам? — перебила его Нош.
Дан замялся.
— Понимаете, госпожа, если у кого-то заводятся денежки, всегда найдутся те, кто желает оттяпать их себе. Хотя бы часть. Трясуны ходят ночью, никто их в глаза не видел, и вытрясают у богатых долю для себя. Говорят, они сбились в банду и у них есть главарь, который придумывает всякие уловки и хитрые способы добыть деньги. Но в Казгаре о таком помалкивают. Лучше не лезть в дела людей, которые умеют обращаться с ножом и появляться из ниоткуда.
— Неужели там нет стражи? — поразилась Нош.
Ей и в голову не приходило, что в городе воры и убийцы так распоясались. Хотя сама она в городе сроду не бывала, а в отряде никто особенно не вспоминал подробностей городской жизни. Правда, один из мятежников был раньше стражником, до того, как ему пришлось спасаться и убегать в горы.
— Есть стража, есть, — кивнул Дан. — А кто может себе это позволить, нанимает охрану. Вот как я, когда отправляюсь в путешествие. Но трясуны — люди ушлые и хитрые. Говорят, они так ловко могут обчистить богатого человека, что тот опомнится, только когда их и след простыл. А еще… — Он поколебался, но все-таки продолжил: — Болтают, что они даже платят налоги, как все честные торговцы…
Дан вздохнул и покачал головой.
— Что об этом говорить, госпожа… Всякий народ живет за городскими стенами. И ни в ком нельзя быть уверенным, кроме старых проверенных друзей и своего клана. А если у тебя их нет, то в Казгар лучше не соваться…
— У меня нет, — сказала Нош.
— Вот я и предупреждаю тебя, госпожа. У ворот тебя обязательно приметят и вызнают, что ты делаешь да где остановилась. У тебя есть дар, который может помочь мне в деле. Оставайся служить мне, и все заботы я возьму на себя.
Нош поразмыслила над этим предложением. Что она знает об этом человеке? Она и видела его всего несколько последних дней, пока он жил в Дасте. Нош познакомилась с ним, когда разбирали дело с соколиным камнем. Теперь-то девушка точно знала, что если бы амулет остался у купца, тому угрожала бы опасность.
Для Нош город был страшнее любых необитаемых, диких мест. Она чувствовала себя как дома в опустошенном Рифте и горной глуши Высот. А здесь странные люди живут своей странной, незнакомой жизнью. Они ютятся в тесных домах за каменными стенами. Девушка не могла даже представить, какой он — город. И все же она была уверена, что правильно поступила, отправившись вместе с караваном. Остаться в Дасте — значило прекратить поиски. И когда еще выпадет такая возможность?
— И долго мне придется служить вам? — спросила Нош.
Из разговоров в Братстве она знала, что некоторые иногда нанимаются на несколько лет, а такой долгий срок не входил в ее планы.
— Столько, сколько ты пожелаешь, госпожа. Я приготовил кое-что для зимней ярмарки… Если ты поможешь мне оценить и рассортировать камни, то получишь процент с продажи. Приглашаю разделить со мной кров. И должен заметить… — гордо добавил купец, вскинув голову, — это далеко не худший дом в городе! Софина тоже никогда не бывала прежде за городскими стенами. Вы можете гулять вдвоем, если ей захочется, например, посетить храм, базар или центральный парк.
— Кажется, ты предлагаешь мне честную сделку, господин Дан, — согласилась Нош. — А этот храм… в Казгаре тоже поклоняются Единому?
— Нет, госпожа, — замотал головой Дан. — Мы наслышаны о том, как живут в подвластных Его Храму землях. Покровители нашего города — Трое Благословенных: мудрец Армиш, воин Кошон и госпожа Паула, которая ведает сердечными делами и врачеванием. Мы молимся одному из Трех и просим успеха в каком-нибудь деле. Прежде в городе поклонялись и другим богам. И… — Он замялся, покосившись на Нош. Но все-таки продолжил: — Говорят, был один человек, который рассказывал о Лире. Кое-кто прислушивался к нему. Даже храм начали строить… но жрец куда-то пропал, и здание осталось недостроенным. Потом Варлард устроил в нем кожевенный склад. Прости, госпожа, что непочтительно отзываюсь о том, что для тебя так важно. Но ведь так все и было.
— Лучше знать правду, господин Дан, — заметила Нош, хотя все ее мысли сейчас были заняты другим. Значит, в Казгаре есть святилище Лиры. А откуда лучше всего начинать поиски сокровища, если не из ее храма? Дрин рассказывала, что служители Госпожи разбрелись в разные стороны, унося с собой драгоценные Пальцы. Возможно, в этом святилище, о котором упомянул Дан, и находится один из утерянных обломков.
— А ты можешь говорить со своей богиней? — поинтересовался купец.
— Нет. Я не посвященная жрица, хотя меня многому научили. Моя причастность к Лире дарит мне тепло и уверенность в своих силах, но я никого не собираюсь обращать в свою веру.
Караванщик облегченно вздохнул.
— Трое наших покровителей вовсе не завистливы, как тот же Единый, заставляющий всех слушать только Его Голос. И все-таки Казгару довольно своих богов. Вмешиваться в божественные дела — опасное занятие.
Скрип тележных колес на мгновение перекрыл голос из глубины фургона.
— Дан! — требовательно звала Софина.
Купец положил сбоку длинный бич и махнул рукой на варгов.
— Они будут идти себе за передней фурой. Но если вздумают свернуть, зови меня.
Нош кивнула. Торговец перелез через сиденье и забрался под тент. Его слова заставили девушку крепко задуматься о будущем. Хотя она считала, что строить планы еще рано, нужно сперва поглядеть на этот Казгар. За спиной послышались голоса. Купец с женой говорили на незнакомом языке, так что Нош не понимала ни слова. Зато интонации говорили сами за себя. Голос Софины резко взлетал и опадал, в нем явственно звучал гнев. Дан глухо бубнил, судя по всему, он пытался утихомирить супругу, задобрить и успокоить.
Девушка не оглядывалась, чтобы говорящие не решили, что она подслушивает. Нош принялась разглядывать всадников, скакавших рядом. Это были двое охранников каравана и Крин, который только что подъехал к переднему фургону. Он соскочил с лошади и взял предложенный возницей мех с освежающим напитком. Рядом с возницей сидел и ждал своей очереди отправляться в дозор еще один мятежник из Братства. Они перебросились с Крином парой фраз и поменялись местами. Юноша забрался на сиденье передней фуры и скрылся из виду. Нош радовалась, что почти не сталкивается с этим парнем.
Он ясно дал понять, что считает ее опасной. И всем видом показывал, что ее отъезд вместе с караваном только к лучшему — мятежники избавятся от постоянной угрозы. Зато Ярт очень жалел, что она уезжает. Он сперва опечалился, а затем настоял, чтобы девушка прихватила с собой оружие. Так что сейчас на ее поясе висел нож, не источенный временем, требующий постоянного ухода. Молодой лорд все же с пониманием отнесся к ее стремлению исполнить обещание, данное Дрин.
Нош уже знала историю Крина — как Дом отрекся от него, а Голос объявил вне закона. Теперь девушка не возмущалась оттого, что он терпеть не мог всех богов и ненавидел их волшебную силу. Только добраться бы до Казгара, а там их дороги разойдутся. Чего о нем думать?
И все-таки девушка не могла выбросить Крина из головы. В отряде он был ближе всех к ней по возрасту, хотя тяжелая жизнь уже превратила паренька в зрелого мужчину. Ему, как и ей, были знакомы тяготы, лишения и смерть. Неожиданно Нош пожалела, что юноша так ожесточился.
Потом она вспомнила Дрин и их долгую дружбу. Девушка привыкла чувствовать себя рядом со жрицей как за каменной стеной. Дрин защищала ее от всех несчастий и бед. Как много дала она Нош, начиная с того дня, когда внезапно возникла среди скал и увела ее в Рифт! Нахлынувшее чувство пустоты и одиночества Нош быстро заглушила мыслью о городе и о том, что ей предстоит там сделать.
Она не жалела о сделке с Даном. Ей казалось, что все честно — услуга за услугу. А судя по его рассказам о гильдии, такого новичка, как она, туда и близко не подпустят. Особенно учитывая, что выглядит Нош как самая настоящая бродяжка. А Леция д'Арси… та даже не взглянет в ее сторону. В городе должна состояться ярмарка, на которой все караванщики выложат товары, привезенные из дальних странствий. Конечно, она поможет Дану разобраться в купленных камнях и по достоинству оценить каждый. Несколько раз во время проверок, которые устраивал купец, она легко отличала настоящую драгоценность от блестящих подделок. А если вспомнить соколиный камень… ей не составит труда заметить что-то, таящее опасность.
Дрин учила девушку, что встречаются камни, которые приносят своим обладателям несчастье. Правда, Нош не знала, поможет ли ее дар отличить такие камни. Но с каждым днем она все больше верила в свой талант и не упускала возможности попрактиковаться.
Дрин рассказывала, что в прежние времена встречались одаренные люди, которые могли прочесть всю историю камня — «увидеть» всех его владельцев, определить, был ли камень украден или приобретен честным путем.
Возможно, когда она будет разбирать коллекцию Дана, приготовленную для ярмарки, то попробует исследовать свои возможности и в этом направлении. А еще девушку заинтересовал его рассказ о святилище Лиры. Нужно будет узнать об этом поподробнее. Ее рука коснулась груди. Нош пришлось срезать несколько длинных прядей волос и сплести мешочек побольше, чтобы спрятать там все Пальцы. Она знала, что стоит оказаться неподалеку от остальных частей сокровища, как имеющиеся кристаллы подтолкнут ее в нужном направлении.
Позади послышалась возня, и на сиденье взобрался Дан. Его щеки горели, а рот сжался в тонкую полоску. Он заговорил, не глядя на девушку:
— Госпожа, мой дом — твой дом. Буду рад, если ты поможешь мне своим даром. Софина… — запнулся Дан и продолжил, осторожно подбирая слова: — Софина никогда не бывала за пределами своей маленькой страны. Чужие обычаи для нее в диковинку. Будь снисходительна и не принимай близко к сердцу слова, которые могут вырваться у нее только по невежеству, а не из желания оскорбить…