Но внутри свет, слабый рассеянный свет, причем никакого видимого источника нет. Свет словно рождается в воздухе. Следы ведут прямо по полу через все помещение. Дискан автоматически пошел по ним и наткнулся на стену. След исчезал в ней.
Потрясенный, он прижал руки к препятствию. Оно сдвинулось так легко, что он потерял равновесие и упал в коридор, тоже тускло освещенный. Здесь пыль собралась не таким густым слоем, лишь на одном-двух участках виден след. А коридор круглый, очевидно, идущий вдоль Внешней стены.
Дискан принялся ощупывать стену слева от себя — в поисках еще одного замаскированного отверстия. Его догадка подтвердилась, повернулся второй камень, и он увидел нечто вроде колодца. В колодце вверх и вниз уходила спиральная лестница. Вниз он не пойдет — там темно. Но вверх — с верхнего этажа он может увидеть весь город и понять, где находится относительно берега болота, с которого пришел. Дискан начал подъем, оказавшийся нелегким: ступени узкие и крутые, и никаких площадок до самой вершины.
Вверху он снова стал ощупывать стены, не представляя, как далеко он от уровня улиц. Еще одна каменная дверь привела в гораздо более широкий коридор; правая стена коридора разрывается арками, в которые видно вечернее облачное небо. Дул свежий ветер, и Дискан подошел к отверстию и остановился.
Внизу под ним расстилался город; однако между ним и этими зданиями и улицами какая-то странная дымка, не знакомый ему туман или водяной пар, а скорее искажение зрения: в одно мгновение здание кажется таким, в другое — совсем иным. Дискану это напоминало Кскотал, каким он видел его во сне. Но не было цвета и чувства радостного оживления, ощущения, что ты здесь на месте; однако Кскотал, который он увидел с высоты, не был разрушенным городом.
Искажение не испугало Дискана; напротив, оно смягчило ощущение утраты, которые он испытывал с того времени, когда не смог осуществить желание братьев-в-меху. Дискан продолжал наблюдать за меняющимися сценами внизу, пока сильная усталость не заставила его закрыть глаза. Он скользнул на пол, опираясь плечами, и присел у стены, положил руки на колени. Закрыл глаза. Он снова хочет увидеть сон. Быть может, в нем он найдет ответ.
Но сегодня снов не было.
Тени мелькали на улицах, они совещались.
Он не подходит для нашей цели, как и все остальные. Забудьте о нем.
Но он так отчетливо видел сон. Из всех остальных только женщина тоже видела сон, но она испугалась и проснулась, чтобы призвать силы своего рода для защиты. А он во сне был счастлив; этим он отличается от всех остальных.
Подумали ли вы об этом, мудрые ? Мы можем не найти снова то, что имели, но почему нельзя использовать этого для наших целей?
Тяжело придавать нужную форму. И в этом процессе тот, кому мы придаем форму, может сломаться.
Но пусть это не задержит придание формы ? Как вы думаете, все и каждый?
Долго мы ждали — мы лишь половина целого. Этот оказался самым отзывчивым из всех. Пусть будет опробовано придание формы. Все согласны?
Согласны.
Дискан продолжал спокойно спать, а тени разошлись и принялись осуществлять свои цели на улицах Кскотала.
Глава девятая
Черные и белые птицы вились над арками отверстий. Дискан вяло следил за ними. Он не сдвинулся с места, которое выбрал для ночного отдыха, хотя теперь ярко светило солнце и небо расчистилось. Он чувствовал себя опустошенным, не хотел ни шевелиться. Ни думать, ни...
Но вот в нем ожила искра жизни. С трудом встав, Дискан направился назад к лестнице, которая привела его на эту высоту над городом. Он устало спускался по спирали, спускался медленно, словно от спуска у него кружилась голова. Вокруг царила тишина. Что это за здание — храм, крепость, дворец? Одно из трех или все вместе — он не мог решить.
Наконец он оказался в нижнем зале. Теперь следы, по которым он шел накануне вечером, видны гораздо отчетливей. И не желая больше ничем заниматься, он снова пошел по следу тех, кто проходил здесь до него.
На высоте плеча на одной стене — почерневшая полоска. Это не след от шокера! Здесь поработал бластер, хотя Дискан не очень знаком с этим оружием. И сразу за этим ожогом — открытая дверь. Дискан достал свой шокер. Конечно, против бластера он немногим лучше дубины-копья, но ничего другого у него нет.
Помещение за дверью поразило его. Во всем здании он не видел никаких следов разрушений или распада, но здесь в стене рваные отверстия, а на полу груда обломков. А за отверстиями чернота, там словно большое открытое пространство.
Следы огня — ожоги от бластера. Дискан понял, что этот хаос — не результат времени, а следы работы человека, который энергично разрушал стену здания — в поисках чего? Он начал осторожно обходить помещения, обходя груды обломков. Как хорошо бы иметь фонарь, чтобы заглянуть в эту черноту!
Щелканье. Дискан взмахнул шокером, нажимая на курок, и увидел, как упала какая-то масса. Носком сапога он перевернул тело одного из стервятников, которых видел на обгоревшем участке.
Дискан подошел поближе к камню со следами когтей, из-под которого текла какая-то темная, теперь высохшая жидкость. Положил мешок, чтобы внимательней осмотреть камни. Осторожно начал разбирать груду и отскочил, когда камни рухнули в отверстие в стене.
Из трясущейся груды доносились звуки — щелканье. Дискан подготовил шокер, ожидая увидеть еще одного стервятника, но в слабом освещении увидел голову, плечи и протянутую руку. Человек мертв, и мертв уже какое-то время. То, что видел Дискан из его одежды, напоминает форму космонавта, а на стоячем воротнике блестят офицерские нашивки.
На вытянутой руке широкий браслет с циферблатом. Циферблат светится, и от него доносится устойчивое тиканье — какое-то устройство связи. И оно принимает или передает что-то даже сейчас. Дискан снял браслет с холодной руки и поднес его к свету.
Шкала без цифр или символов, которые он смог бы прочесть, только единственная стрелка поворачивается, когда он поворачивает браслет; стрелка поворачивается так, чтобы всегда указывать одно и то же направление — сейчас вправо от него, на одну из стен, как он убедился при помощи поворотов. Какой-то указатель направления. Заинтересованный, Дискан попытался надеть его себе на руку, но обнаружил, что браслет слишком мал, поэтому прикрепил его к поясу.
Потом вернулся к мертвецу. Два камня, которые он не смог сдвинуть, удерживали тело, но он достаточно расчистил обломки, чтобы увидеть, что убило этого человека. Не обрушившаяся стена частично похоронила его, но ожог от бластера на уровне груди. Теперь ясно, почему помещение в таком состоянии: это поле битвы. Дискан медленно положил поверх тела самый большой камень: единственное возможное сейчас погребение.
Теперь ему хотелось выйти на свет дня. Уходя, он ударил дубиной неподвижное тело стервятника: теперь он уже не вернется к своим раскопкам. И по дороге продолжал поворачивать найденный прибор.
Игла постоянно указывала в одном направлении, и Дискану показалось, что тиканье ускорилось. На что настроен этот прибор? На других, бродящих по этому зданию, ведущих собственную отчаянную борьбу? Ему не хотелось в этом участвовать. Но поворачивающаяся игла его интересовала, и он пошел по ее указанию по наружному коридору.
Здесь тонкая стрелка показала влево. Дискан обыскал стену в поисках входа, и один камень подался под его рукой. Перед ним было отверстие, прожженное в дальней стене. Тиканье стало еще быстрей, но этот звук предупредил его. Ему совсем не хотелось попадать под огонь бластера. Дискан медленно попятился и позволил двери за собой закрыться. Еще одна загадка Кскотала, и у него нет никакого желания ее разгадывать.
Он решительно вышел из здания, в которое его привели животные. Оказавшись на ступенях, глубоко вдохнул. Нужно уходить отсюда, освободиться от этого мертвого города, от этой неудачи. Ссоры инопланетников его не касаются. Он чувствовал своеобразную отчужденность, как будто больше ничего не связывает его с его собственным племенем.
Припасы почти кончились. Сможет ли он вернуться к убежищу? Дискан на мгновение закрыл глаза, пытаясь мысленно представить себе свой маршрут. Очень просто. Возможно, он и не подготовленный следопыт, ни тут нет ничего трудного. Он уверенно спустился по лестнице и поискал начало улицы, по которой пришел.
Тут его уверенность чуть пошатнулась. Все эти улицы-спицы выглядели совершенно одинаково. Он пришел отсюда... нет, отсюда... По зданиям он определить не мог: все они одинаковые.
Утреннее солнце растопило полоски снега, на которых могли сохраниться следы; приходилось идти наудачу. Но вот направление к хребту. Дискан повернулся туда. Конечно, двигаясь в общем верном направлении, он рано или поздно найдет выход. Если ориентиром ему будет служить хребет, он в безопасности.
Он пошел по выбранной улице. Жаль, что вчера он был не очень внимателен. Но в последней части пути, когда к нему присоединилось животное, он сознавал только присутствие спутников, того, что шел рядом, и других, которых он не видел. Но с тех пор как они покинули его в клинообразном помещении, животных больше не видно.
Если это и не та улица, по которой он шел вчера, то очень на нее похожа. Солнце блеснуло на льду, и Дискан увидел след — блестящую полоску, шедшую от одного здания к другому. Он потрогал след концом своего копья, и острие скользнуло по гладкой слизистой поверхности, к острию прилит комок противного вещества. Дискан много раз совал острие в снег и пучок травы на кочке, чтобы очистить. И пошел быстрей. Потому что этот след ему не понравился и ему совсем не хотелось устанавливать его происхождение.
Вчера в городе были птицы и животные, но сегодня стали видны тревожащие следы других обитателей. Улицу пересек второй слизистый след, шире, толще и отвратительней первого. На этот раз Дискану пришлось разбежаться, чтобы перепрыгнуть через него. Возможно, такой след оставляют ночные существа. Если это так, то чем быстрей он уберется из города, тем лучше. Город утратил для него всю привлекательность, которой обладал во сне; его зловещие аспекты становились все заметней, так что, даже когда солнце освещало улицы, здания словно выдыхали тьму из открытых дверей, распространяли миазмы страха.