— Нет. Теперь у меня есть то, что может спасти империю, — торопливо сказал он. Сколько ему осталось до начала смертельной болезни? — Скиммер готов?
— Андас. — Шара произнесла только имя и протянула к Андасу руки.
— Нет, — повторил он. — Это предначертано мне. Он отдал свою жизнь, начиная дело, и взял с меня клятву, что я закончу его.
Потом он посмотрел на Йолиоса.
— Было хорошо, — просто сказал принц. — У меня никогда не было брата, вообще никого, кроме отца, кому бы я мог верить. Было здорово узнать, что это такое, пусть даже ненадолго.
Йолиос кивнул.
— Да, было здорово, — негромко промурлыкал он. — Иди, брат, и знай, что я сделаю все, что должно.
По его приказу между комнатой и двором, где стоял скиммер, уже зараженный во время полета к храму, расчистили короткий коридор. Собрался весь гарнизон, и Андас впервые в жизни услышал, что все громко приветствуют его как императора.
— Да здравствует Лев, гордость Балкис-Кэндаса, повелитель копий!
Андас не смел взглянуть ни направо, ни налево, не желая видеть тех, кто кричит. Он знал, что только гордость позволит ему с достоинством закончить это шествие. Ему каким-то образом удалось добраться до скиммера и сесть в кресло пилота. Он по-прежнему не решался оглянуться. Нажал кнопку подъема, и от резкого движения у него перехватило дыхание. Потом летательный аппарат лег на курс, направляясь на последнюю битву.
У Андаса был только один проводник в Долину Костей (кроме тех общих сведений, которые он сумел почерпнуть из старинных рукописей) — кольцо: он был уверен, что оно связано с источником своей силы. Он привязал кольцо проволокой к панели управления скиммером и постоянно наблюдал за камнем в оправе.
Перевалив через горы, он летел не прямым курсом, а зигзагом, чтобы заставить кольцо вести его. И перед самым полуднем убедился, что его догадка верна: кольцо тускло засветилось, и свечение разгоралось ярче, когда он летел по указанному кольцом курсу.
Впереди снова возвышались горы — пустынный и засушливый отрог хребта Уаллога. Когда-то он был частью вулканического пояса, идущего вдоль всего материка. Теперь от вулканов остались только зазубренные конусы, в этой безводной местности не было ни людей, ни животных. На его родной Иньянге хребет Уаллога посещался редко, и многие его вершины оставались неисследованными.
Камень кольца засветился ярко, как никогда. Кольцо указывало прямо на эти дикие земли. Сколько у меня еще времени, подумал Андас, прежде чем ко мне придет смерть? Эта мысль заставила его увеличить скорость.
Он перелетел через цель, понял это по поведению кольца и развернул скиммер, внимательно разглядывая на экране местность внизу.
Кольцо привело его не в долину, а в углубление гигантского кратера. Переведя машину в режим парения, Андас заметил еще кое-что. Его пояс тоже начал греться, реагируя на поток какой-то энергии; к тому же он всем телом ощущал вибрацию, почти такую же неприятную, как при встрече с ночными бродягами.
Он повел скиммер вниз. Необходимости скрывать свое появление не было. Андас нисколько не сомневался в том, что укрывшиеся в этой норе знают о его прибытии. Но хотел тщательно все осмотреть.
Он осторожно отвязал кольцо, стараясь не касаться подоски металла. Он не решался на это, пока на нем был пояс: сила цепи и сила кольца настолько противоречили друг другу, что он опасался столкновения, которое могло стать для него смертельным. Кольцо Андас подцепил офицерским жезлом, который Йолиос заострил специально для этого. И, держа его таким образом перед собой, вышел из скиммера.
Ближайшее из убежищ можно было рассмотреть, и Андаса поразил материал. Невозможно было ошибиться в природе напоминавших бревна предметов, из которых были сооружены стены: кости, огромные кости! Он никогда не слышал о таком огромном животном. Но почему бы и нет? Ведь это Долина Костей. Он просто не знал, что это название следует понимать буквально.
Правая рука Андаса повисла над поясом, не касаясь его. В левой он держал жезл, подальше от себя. Теперь кольцо светилось во мгле долины, как факел.
Он снова попробовал отыскать признаки того, что о его появлении знают и готовы его встретить. Вокруг царила неподвижность и тишина. Ни звука. Если в этом полумраке жили птицы или насекомые, они молчали. Создавалось ощущение ожидания, хотелось оставаться у открытого люка скиммера — это было какое-то убежище.
Наверно, всех людей его народа воспитывали так, чтобы они ждали от этого места самого худшего. Слишком много ходило старинных страшных легенд о его повелительнице, о том, что время от времени она выходит отсюда и делает людей своими последователями. Впрочем, он и так знал, что уже ходячий мертвец, и это знание стало его защитой. Ему больше не угрожала опасность подчинения.
Держа кольцо словно факел, Андас зашагал прочь от скиммера, от знакомого ему мира. И поскольку казалось самым разумным начать поиски с домов из костей, он направился к ним.
Прошло немного времени, и он прошел до конца ряд этих необычных жилищ; все они пустовали, хотя нашлось немало свидетельств того, что они обитаемы. Но где же те, кого он искал? Предчувствие того, что ему вот-вот предстоит действовать, не проходило. Но ни звук, ни движение не выдавали того, что он здесь не один.
Поведет ли кольцо его дальше? Он решил поставить опыт.
Взял жезл свободнее, едва удерживая его в руке. И впервые заговорил. Хотя Андас сознательно говорил тихо, собственный голос показался ему очень громким.
— Ступай к хозяйке!
Жезл шевельнулся, начал движение. Андас старался не мешать ему, не держать слишком крепко, но в то же время он нельзя было его уронить. Жезл замер под прямым углом. Андас тоже повернулся в ту сторону и обнаружил, что не может повернуть жезл.
Тот повел его в сторону от домов из костей, в сторону от озера и скиммера. Он был как копье, нацеленное на крутой склон кратера.
Андас обнаружил, что идет по тропе, с обеих сторон огороженной толстыми столбами — вначале высотой по колено, потом по пояс и наконец по подбородок, и все это были кости.
Меж этих стен Андас вышел к отверстию в стене кратера. А когда остановился, внутри что-то сверкнуло, какое-то зеленоватое пламя. Он ощутил зловоние — хуже вони бродяг.
И тут послышался голос:
— Ты искал нас, император. Пришел искать свою корону? Но твой час миновал — и корона перешла к той, кто больше достойна носить ее!
В зеленом свете он увидел собравшихся. У самой стены стояла группа мужчин, все они смотрели покорно, отчаянно, как будто у них отняли все силы. В центре собралось несколько женщин, а за ними еще одна — на троне.
Андас посмотрел ей в лицо. Ее голову венчала императорская корона, священная корона, которую надевают только тогда, когда правитель присягает на верность. Любого другого, кто коснется этой короны, ждет смерть. Увидав ее в таком месте, Андас почувствовал гнев.
Голова в короне была высоко и надменно поднята. Такого высокомерия не проявила бы даже полноправная императрица. Лицо напоминало прекрасную, но бездушную маску, лишь глаза и жестокий изгиб губ свидетельствовали о жизни.
Женщина была раздета донага. Но на коленях она держала огромную маску, которая закрывала ее до горла. Маску дьявольскую, но не уродливую. Напротив, она была прекрасна, но красотой, устремленной к злу, опороченной и оскверненной.
— Андас, — проговорила женщина с жестокой улыбкой. — Желающий стать императором. Перед тобой твоя императрица! Покорись!
Когда она заговорила, маска тоже посмотрела на принца повелительным взглядом. Андас содрогнулся, поняв, что маска тоже живая, — но то была не человеческая жизнь и не просто чуждая. Именно ее следовало бояться.
— Покорись, Андас, покорись... — Она словно напевала. Женщины, собравшиеся у подножия трона, подхватили эту песню. Она гулом отзывалась в голове, но Андас стоял прямо и не отвечал.
Кажется, она не ожидала такой строптивости, потому что провела языком по губам и замолчала. Но через мгновение заговорила снова:
— Ты не можешь больше мне противиться, император разрушенной империи. Если ты пришел сдаться...
— Я не собираюсь сдаваться, ведьма, — впервые заговорил Андас, и его слова столкнулись с ее словами, как сталкиваются мечи в поединке.
— И как знамя несешь нашу эмблему? — Она рассмеялась, подбородком указывая на кольцо.
— Это не флаг перемирия, Кидайя, а факел, указывающий дорогу к тебе.
— И ты пришел — к своей гибели, император пепла и мертвецов!
— Еще нет! — Впоследствии он не мог сказать, почему так поступил. Словно услышал приказ, прозвучавший в голове, — приказ, отданный силой, недоступной пониманию.
Он приготовился к броску, как человек, посылающий в цель копье. И бросил жезл, так что кольцо угодило точно в рот маски.
Андас увидел, как губы маски шевельнулись, сомкнулись на жезле и переломили его. Часть с кольцом исчезла.
— Подобное к подобному! — воскликнул он, и эти слова тоже пришли откуда-то извне, не из его сознания.
По собранию прокатился стон. Но Андас больше никого не замечал — он видел только Кидайю. Ее высокомерное лицо дрогнуло, на нем промелькнула тень чувства — всепоглощающей ненависти, и Андаса поразило сходство этой женщины с Абеной, хоть и не очень сильное. Принцесса стояла в начале дороги зла и теней. Эта женщина прошла по ней до конца.
Она рассмеялась.
— Бедняжка! Выбросил свою единственную защиту! Старуха проглотила твое оружие, а теперь съест тебя. — Кидайя принялась, напевая, гладить маску, и Андас вдруг увидел: она не держит маску на коленях, та стоит сама.
Кидайя продолжала напевать, и маска начала расти. Она заслонила женщину, на виду остались только ноги и руки, продолжавшие гладить края. Если это была иллюзия, то ее создатель был очень силен.
Глаза маски жили, она устремила взгляд на него, чтобы увлечь к смерти. Рот раскрылся, показался большой язык и сделал манящее движение.
Андас чувствовал этот призыв, потребность двинуться к рту. Но цепь его удержала, хотя тяга становилась невыносимой. И все это время маска росла.