Она получила по крайней мере часть сообщения Джейты. Однако вновь пользоваться нижними путями, где парят духи, когда она считала, что на сей раз не следует ожидать ничего другого, кроме враждебного отношения с их стороны, было действительно опасно. Она расположилась поудобнее на краю постели и попыталась привести в порядок мысли. Села, казалось, спала, как и следовало ожидать. Ее лицо уже не выражало невыносимый страх. А Монига окончательно пришла в себя.
— Слушай теперь внимательно. — Талахасси понимала, что у нее нет выхода. Сообщение Джейты было весьма ясным.
Она должна любым способом выбраться из Новой Напа-ты, и существовала только единственная дорога — та, которая вела через эти темные коридоры внизу. — Есть вещи, которые мне необходимы, — так как я получила сообщение от Дочери Эпидемека через путь Таланта. Можешь ли ты найти и скрытно принести их мне?
— Великая Леди, приказано — значит, будет сделано, — ответила Монига, отдавая официальный салют.
— В данном случае это — продукты — такие, какими армия пользуется в походах — в вещевом мешке и в достаточном количестве, чтобы хватило на несколько дней. А также ночной осветительный прибор с полностью заряженным элементом. Достань их так быстро, как возможно. А заодно хлеб, мясо, чем я могла бы сразу же пообедать.
— Это я могу достать, Великая Леди. — Монига уже шла к двери.
Когда та закрылась за амазонкой, Талахасси принялась за дело. К ней вернулась, в некоторой степени, сила, и она не должна позволять себе заглядывать вперед относительно того, на что это может быть похоже: оказаться настигнутой духами где-то в той полной темноте внизу. Нет, лучше думать о том, что следует сделать прямо сейчас.
Она порылась в комоде, где была одежда Налдамак, и отыскала то, в чем нуждалась, — форму, которую императрица носила, когда принимала парады своих войск в официальных случаях. С помощью ножниц из туалетного столика Талахасси спорола все знаки различия ранга, оставив однотонное одеяние, напоминающее то, что в ее собственном мире называли тренировочным костюмом.
Он был немного тесноват ей в груди, но она сумела застегнуть все пряжки, а ботинки, к счастью, пришлись впору, хотя стесняли ноги после свободных сандалий. Села по-прежнему спала — без сновидений, как надеялась Талахасси.
Талисманы она решила нести открыто. Но для того чтобы не уронить их, она накинула на каждый веревочные петли, привязанные к запястью. Голову она прикрыла шарфом, завязав его под подбородком. Талахасси уже заканчивала сборы, когда услышала сигнал и впустила Монигу.
С плеча амазонки свисал весьма нагруженный мешок, и она держала перед собой поднос с едой, которую попросила Талахасси. Девушка села поесть и попить и в то же время отдавала последние распоряжения.
— Я ухожу отсюда, поклявшаяся-на-мече, через потайной путь. Организуй охрану и не допускай, чтобы леди Села испытывала недостаток внимания. Сохраняй в тайне, что я была здесь, если тебя обнаружат. И присматривай хорошенько за путем, которым я ухожу, и так, чтобы никто не смог незаметно на тебя напасть.
— Великая Леди, мне бы хотелось пойти с тобой. — Монига уже переоделась в форму, и на поясе ее висело оружие.
— Нет. Это такой путь, по которому только жезл может вести меня. Ты окажешь огромную услугу, охраняя эту дверь.
Возможно, что когда я вернусь, то вновь приду по этой дороге, вероятно, приведя с собой помощь. Нам нужно быть уверенными, что здесь не ждет засада.
— Великая Леди, не сомневайся, я обеспечу такую охрану!
Талахасси взвалила на плечи мешок с провизией, затем закрепила петли шнурков от Ключа и жезла на левом запястье, а другой рукой подняла фонарь. По ее приказу Монига отвела в стороны стенные драпировки, и она вошла в потайной путь. Раздался перезвон, и она вспомнила про установленную Селой сигнализацию. Она объяснила амазонке, что это за сигнализация, и только потом отправилась вниз, во мрак.
Фонарь давал гораздо больше света, чем излучение, с помощью которого она освещала путь раньше; его луч отчетливо рассекал темноту, ярко освещая лестницу и стену. Вскоре она достигла древней замурованной двери и проползла через отверстие в это место отвратительных запахов и возможной притаившейся опасности.
Ориентируясь по планировке дворца, Талахасси повернула налево в неизвестный проход. Лестница являлась одним из секретных проходов иной эпохи, вероятно, сооруженная изначально для бегства Царственного Семейства, если бы разразилась катастрофа, как это случилось в Мероэ. Следовательно, должен существовать какой-нибудь выход за пределами города. И этот выход, она надеялась, не должен быть перекрыт барьерами, которые установил Хасти.
Как влажность, так и зловоние усилились. Она тщательно старалась выбирать путь, так как пол коридора был до такой степени покрыт слизью, что время от времени ее ботинки скользили. Луч фонаря на мгновение зацепил поднятую голову какой-то твари — либо большой ящерицы, либо змеи. Однако она исчезла, как будто свет представлял для нее угрозу.
Девушка ожидала нападения духов — в конце концов, это место хорошо подходило для их засады, — и потому была постоянно настороже, не позволяя себе расслабляться даже тогда, когда, по прошествии некоторого времени, этого так и не случилось.
Сырость скапливалась здесь в вязкие, зловонные лужи, которые она старалась обходить на максимально возможном расстоянии. Затем коридор уперся в мрачный поток, от которого поднимался такой смрад, что ей не верилось, что этим можно дышать в течение длительного периода времени. Она на минуту засунула фонарь за пояс и опустила шарф, что прикрывал голову, чтобы закрыть им рот и нос в тшетной попытке хоть как-то фильтровать эту мерзость.
Течение в потоке было быстрым, и она не сомневалась, что это один из главных коллекторов канализации города. Она не имела понятия, каким глубоким был этот наполненный отходами поток, и испытывала колебания. Дорога здесь заканчивалась. Это означало, что тот, кто следует по ней, вынужден преодолеть канализационный коллектор в этом месте. Отважиться на это, не имея представления о его глубине, рискуя оказаться сбитой с ног и затянутой под отбросы, чтобы захлебнуться? Нет, нужно отыскать какой-нибудь другой путь.
Прижавшись плечом к стене, Талахасси наклонилась вперед так далеко, как только смогла, чтобы осветить лучом фонаря стену справа от себя, потому что коридор соединялся с канализационным коллектором под острым углом. Там имелась тропинка — если только можно было так это назвать, едва ли шире, чем две ее ступни, поставленные рядом. Хотя поток плескался немного ниже ее края, она была обильно покрыта мерзкими наносами, оставленными, наверное, когда уровень бывал выше.
Идти по этому пути — значит, на каждом шагу рисковать потерей точки опоры для ног, но выбора не было. И как долго она сможет вдыхать этот загрязненный воздух, не теряя сознание? Однако было бесполезно тянуть время — раз есть дорога, значит, надо по ней идти.
Она протиснулась за угол, где встречались проход и канализационный коллектор, чтобы ступить на этот запачканный выступ. Ее предположение оказалось верным. Слизь потайного коридора сменилась вязким болотом, которое засасывало ее ноги на каждом шагу. Она передвигалась так медленно, что отвратительная атмосфера представляла все более усиливающуюся угрозу для ее сознания.
Талахасси утратила всякое представление о времени. Голова ее болела, она ощущала тошноту и головокружение.
Один раз из потока поднялась покрытая чешуей голова, и раскрылись челюсти, чтобы с лязгом захлопнуться, когда она быстро направила свет прямо в маленькие злобные глазки. Крокодил... к счастью, недостаточно большой, чтобы представлять реальную опасность, и, по-видимому, не переносящий света. Тем не менее, где присутствовал один, вполне могли быть и другие.
Неожиданно она достигла ниши в стене, в которой находилась заложенная дверь, и направила свет фонаря внутрь. За этой дверью угадывался арочный проход, похожий на тот, через который она проложила себе дорогу в другом коридоре, однако этот также был заложен. Она втиснулась в нишу и постаралась мыслить ясно.
Если ее расчеты верны, эта заложенная дверь располагается в неподходящем месте, чтобы вести по ту сторону стен. А в своем теперешнем состоянии она не была уверена, что сможет применить силу жезла так, чтобы извлечь даже один-единственный камень из кладки. Лучше продолжать путь — должен же канализационный коллектор где-то выходить на поверхность, в этом она могла быть уверена.
Ей очень хотелось передохнуть в этом ограниченном пространстве, которое она встретила, если бы не то обстоятельство, что воздух здесь был не лучше, чем в канализационном канале. Так что она без особого желания двинулась на ощупь дальше. Она не вполне была уверена, но вроде бы уровень воды, текущей рядом с ней, начал понижаться. Выступ шел горизонтально и не поднимался. К тому же, хотя в это с трудом верилось, воздух стал менее вонючим. Она снова взяла себя в руки и быстро направила свет фонаря вверх. Свет зацепил край колодцеобразного отверстия в хорошем состоянии, которое она осматривала с обратной стороны, с его нижней части.
Кроме того, в колодце виднелся ряд скоб, достаточно больших, чтобы держаться за них рукой и опираться ботинком, подтягиваясь при этом все выше и выше. За пределами городской стены или внутри? Она опасалась, что все еще находится внутри. Не имело смысла размещать такой проход с наружной стороны стен. И если потратит свои силы, что-
бы подняться по нему, а потом убедится, что все еще пленница... Она не думала, что будет тогда в состоянии заставить себя спуститься снова в это зловонное место.
Все же неизвестный проход располагался внутри города.
Что-то шевельнулось в самой отдаленной части ее сознания, хотя она не могла объяснить это.
Все еще испытывая сомнения, она продолжила движение по выступу. Теперь стало явно заметно, что уровень воды понизился. Камень, по которому она ступала, был менее испачкан, то здесь, то там отчетливо выделялись небольшие участки скалы, в которой тропа была и вовсе чистой. Да и атмосфера стала менее гадкой.