— Твой сообщник выдал ваши планы. И получил достойную награду от служителей Пламени, которых пытался осквернить самим своим присутствием в храме. Мы знаем, зачем ты явился сюда. Жалкий глупец! Думаешь, Ба-Ал придет тебе на помощь? Поднимут ли его обманутые последователи меч в твою защиту? Говори, и, может быть, сострадание облегчит приговор…
Сидик пошатнулся мгновением раньше, но теперь снова скрылся за щитом отчаяния и решимости.
— Если я умру, значит умру. Но от меня мало что узнают…
— Ты думаешь? — Ре My улыбнулся — еле заметно. Видя эту улыбку, Рей содрогнулся. Не хотел бы он, чтобы ему так улыбнулись.
— Ты пойдешь с наакалами.
Тень промелькнула по лицу человека из Уйгура, потом исчезла.
— Значит, пойду с наакалами. Но пока смогу, буду молчать.
— Ты полон зла и добровольно служишь злу. Однако ты храбр, хоть и в злом деле. Но сейчас время одному страдать ради многих. Солнце My провозглашает, — голос Ре My снова прозвучал официально, — да будет так!
Сидика увели. Проходя мимо американца, он взглянул на него.
— Помни обо мне, рожденный Солнцем. — Слова его звучали презрительно. — Ба-Ал узнает, с чьей помощью умер его верный слуга. И ты еще побываешь в его храме. Мы перед смертью умеем видеть, и я знаю, что говорю. — Он резко рассмеялся, и солдаты утащили его.
Чо вскочил и смотрел ему вслед.
— Он видел…, видел тебя в Красном храме. Человек, близкий к смерти, действительно иногда видит будущее. Пусть тот, что наверху, позволит, чтобы ты вошел в храм как победоносный воин, а не как пленник!
— Мы стали слишком самодовольны в последнее время, — послышался голос Ре My. — Еще день, и предатели были бы вне нашей досягаемости. Может, от Сидика мы узнаем больше. Послушник оказался робок и лишь недавно переметнулся к ним.
Он, казалось, о чем-то задумался и забыл о них. Рей ожидал, что теперь, когда их роль выполнена, их отпустят, но этого не произошло. Потянулись долгие минуты, в комнате было тихо, только время от времени со слабым скрипом менял позу стражник. Чего они ждут? Рей поерзал на скамье. Он хотел привлечь к себе внимание и освободиться от этого бесцельного присутствия. Ему казалось, что даже в этой комнате с белыми стенами сгущаются тени и наползают на трон, словно ночная тьма наступает не естественно, а как угроза.
Занавес на двери распахнулся, вошел стражник, приветствовал императора и передал ему писчую табличку. Ре My прочел ее и поднял голову.
— Сидика не знают лично те, кому он служит. И сегодня вечером, перед тем, как его схватили, ему запретили рисковать и связываться с ними. Лорд Рей, что он сказал, когда его уводили?
— Что видит меня в храме Ба-Ала.
— В храме Ба-Ала. Но не видит, как ты там оказался. Молись своим богам, чтобы он видел только часть правды. Чо выступил вперед.
— Великий, Сидик неизвестен своим хозяевам на востоке, и какое-то время они не будут его разыскивать. Нельзя ли одному из нас занять его место и вступить в сердце вражеской земли?
— Те, кто посылает шпионов, сами их ждут и готовы к этому лучше нас. Как ты считаешь, У-Ча? Обдумаем эту возможность?
— Так написано в звездах.
— Тогда… — Чо чуть не задохнулся… — тогда позволь мне выполнить эту задачу!
Ре My медленно покачал головой.
— Не будем торопиться. Посмотрим, посмотрим…
— Великий… — Заговорил старший наакал, голос его перешел на шепот, так что слышал только император. Рей заметил, как он кивнул.
— Лорд Чо, ты должен поискать на картах Бесплодных Земель удобные пристани, в которых могли бы скрываться разведчики флота.
— Да, Великий!
— А ты, лорд Рей, иди с А-Камом и ознакомься со сведениями, сообщенными Сидиком.
Младший наакал отошел от трона и подождал, пока Рей присоединится к нему.
Они прошли во вторую дверь и оттуда в пустой коридор. Рей решил, что это тайный ход для Ре My. Он вопросительно взглянул на своего проводника и увидел блеск кристалла в его руке. Оттуда ему в глаза ударил ослепительный луч.
Глава 10
— … Сидик из Уйгура, со двора леди Ма-Лин, сын гофмаршала, родом из У-Вала. На пятнадцатом году ты начал обучение во флоте и служил на корабле под командованием…
Имена, длинный список имен звенит в голове Рея. Голос продолжает монотонно излагать события жизни Сидика, и хотя Рей пытается заткнуть уши, закрыть мозг, он обнаруживает, что не может сделать это. Голос держит его в рабстве, то, что он сообщает, не может быть стерто. Рей узнает мельчайшие подробности жизни Сидика. В то же время, хоть и не может открыть глаза, он чувствует на себе руки, ощущает влагу на коже и холодные, странные запахи.
— Тебя схватила мурийская стража, но ты сумел вывернуться, возложив всю вину на послушника Ру-Гена, сказав, что это он обратился к тебе с просьбой помочь ему сбежать из My, а ты отказался. Экипаж «Рассекающего волны» тоже будет подвергнут обработке. Ты будешь выполнять следующий приказ. Через два часа после того, как твой корабль бросит якорь в пристани поста У-Ма-Чал, ты должен один уйти на берег. Пройдешь вдоль берегового изгиба, пока не дойдешь до двух высоких вертикальных скал. Здесь ты подождешь небольшой лодки. Тот, кто приплывет на ней, скажет: «Восток поднимается». Ты ответишь: «Запад опускается». Сядешь в лодку и сделаешь то, что должен сделать.
Что…, почему? Он запутался в сети и тщетно пытается освободиться.
— В течение месяца ты будешь наблюдать и делать то, что тебе велят. Затем в гавани Пятистенного города три дня будет стоять корабль флота, замаскированный под перевозчика фруктов с юга. На нем будет флаг — сигнал чумы, чтобы отпугнуть пограничников. Ты должен до наступления четвертого дня подняться на его борт. Понятно?
Рей не понимает, но чувствует, как утвердительно кивает.
— Ты Сидик из Уйгура!
Рей открыл глаза. В зеркале он увидел мужчину с желтой кожей и черными волосами, падающими на лицо, которое благодаря какому-то чуду стало старше и грубее его собственного.
— Твоя одежда…
В зеркале появилась рука и указала на связку, ожидающую на стуле. Рей надевает кожаную куртку, грязно-синюю и в пятнах от соленой воды, пахнущую потом и солью. Вместо сандалий морские кожаные сапоги отороченным мехом верхом. Ногти у него ободраны, под ними грязь. Грязь глубоко въелась в кожу рук. На месте маленькой татуировки на предплечье широкий медный браслет. На поясе ножны из черной кожи, на голове бронзовый шлем без гребня.
— Мы сделали, что могли, — слышится голос из-за него, хотя никого за собой в зеркале он не видит. — Помни, что ты должен сутулиться при ходьбе: теперь ты с далекой пограничной местности и не обладаешь манерами. Что ты делаешь? — Голос резкий, встревоженный. Рей провел ладонью вдоль правой руки, потом вдоль левой. Он не может вспомнить, что ищет. Черное, да, оно было черное! И оно должно быть здесь, это очень важно!
Он снова пытается разогнать туман, в который погружен мозг.
— Черный… — Он видит в зеркале, как его губы произносят слова. — Черный браслет…, мой!
Неожиданно он видит его мысленно так же ясно, как отражение в зеркале. Черный браслет принадлежит ему. Он не тронется из этого места, пока ему не отдадут браслет! Он цепляется за это со странным упрямством, как будто в этом гарантия безопасности.
За ним начинается движение, хотя в зеркале он по-прежнему ничего не видит. Но теперь он в состоянии повернуться; ему трудно заставить упрямое тело повиноваться даже в таком небольшом деле.
Их трое. Первый, судя по одежде, офицер; потом человек в тунике слуги, он возится со множеством баночек и бутылочек, через плечо у него висит полотенце, в пятнах того же желтого цвета, что и кожа Рея; и наконец наакал. И в руке жреца Рей видит то, что ему нужно, черный браслет в виде змеи с бриллиантовыми глазами. Он протягивает к нему руку.
— Это выдаст его первому же увидевшему атланту! Ни один торговец не станет носить такое сокровище… — Офицер делает шаг, чтобы помешать ему.
Но наакал смотрит на Рея.
— Не знаю. Он хочет его очень сильно, и в таком деле не нужно вмешиваться. Зачем он тебе, сын мой?
Для Рея черный браслет превращается в дымящееся живое существо. Оно ему нужно; он должен взять его — оно принадлежит ему, и они не должны его отбирать!
— Мой! — Голос его похож на рычание, рука тянется к кинжалу на поясе. Комната, весь мир сужается до браслета и необходимости получить его.
Но, кажется, драться ему не придется, потому что наакал, по-прежнему глядя на него пронзительным взглядом, протягивает ему браслет, другой рукой делая офицеру знак отойти.
— Есть для этого причина, хотя сейчас ни он, ни мы ее не знаем. Но не носи его открыто, сын мой.
Рей радуется прохладному ощущению на руке. Нет, носить его открыто слишком опасно; он должен хранить его в тайне…, в безопасности. Он удовлетворенно прячет браслет под одеждой.
— Теперь слушай. — Голос жреца звучит властно, и Рей внимательно смотрит на него. — Возможно, ты будешь считать, что мы нехорошо поступили с тобой сегодня ночью. Но время и судьба не оставили нам выбора в час нашей нужды. Ни один человек с матери-земли не может принять обличье Сидика и открыть закрытые для наших глаз врата. Мы знаем, что Тень не смогла помешать тебе, когда ты в прошлый раз проник в ее логово. Поэтому мы снова должны использовать оружие, которое ты даешь нам в руки. И вот что: под властью Пламени мы читаем будущее по искрам и звездам. И хотя смерть нависнет над тобой облаком, будет плащом висеть на твоих плечах в предстоящие дни, по нашим предсказаниям, она не сможет взять тебя. То, что есть в твоих руках, сильнее любого меча. Мы используем тебя без твоего согласия, потому что мы в отчаянном положении. И ты можешь возненавидеть нас за это. И все же… — Он помолчал. — Иди с миром, и пусть девять раз благословит тебя Пламя. — Он сделал рукой жест, как будто извлек из воздуха нечто невидимое, заполнил этим невидимым свои ладони и пролил незримым душем на американца.