Так, главное – вовремя остановиться и не написать случайно книжку про моду и стиль. Человечество на нашу книжку про моду и стиль пока не нагрешило.
Ничего, у него есть все шансы.
Ну, если уличных котиков перестанет кормить, тогда и выкатим тяжелую артиллерию. А пока ограничимся предупредительной трепотней про еду, которую мы больше никогда не будем готовить. Хоть ты стреляй.
Вот, кстати, что мне когда-то изумительно удавалось, и чего я делать больше не буду ни на каких условиях, так это торт «Наполеон».
Да ты что! Не могу представить, как ты печешь «Наполеон».
У меня была серьезная мотивация научиться: чтобы, во-первых, «Наполеон» был не только по праздникам. А во-вторых, чтобы ни одна зараза не могла запретить мне тырить горячие коржи. Когда ты повар, можешь сожрать хоть половину – ну, получится торт в два раза ниже положенного размера, невелика беда. Ради этого имело смысл приложить усилия.
Сперва «Наполеон» мы пекли вдвоем с папой, благо он унаследовал тетрадку с мамиными рецептами и никогда ничего не боялся делать сам. А потом уже я без папы. Просто папа не всегда вовремя оказывался под рукой. Ну и отлично все у меня без него получалось. Запороть «Наполеон» мне удалось только один раз, да и то исключительно по вине советской власти, которая коварно подменила настоящее сливочное масло так называемым «бутербродным», в результате чего мой заварной крем накрылся понятно чем. В нем плавали такие странные волоконца, похожие на картинки из учебника биологии: митохондрии, вакуоли, все вот это вот, в тысячекратном увеличении.
И с тех пор ты больше его не печешь?
Нет, что ты. Митохондриями меня не остановить. Тем более, что неудавшийся «Наполеон» мы смели с таким же удовольствием, как все предыдущие и последующие. Просто однажды у меня случилось просветление. После чего в организме обнаружился голос разума и сказал: «Остановись. На что ты гробишь время своей жизни?» Спасибо ему, лучше поздно, чем никогда. Смешно, кстати, что папа меня к изготовлению «Наполеонов» приохотил, он же и отвадил от этого занятия навсегда.
Но как?
Просто однажды он пришел домой и съел готовый «Наполеон». ВЕСЬ. Примерно за полчаса.
ОГО.
А торт при этом еще должен был ночь постоять, чтобы как следует пропитаться. Я прихожу, а папа, сытый и чрезвычайно довольный, говорит: «У тебя “Наполеон” какой-то сухой получился, но ничего страшного, я его уже съел».
Я бы очень расстроилась. Не, ну блин, обидно же!
Да, довольно обидно. Зато в тот момент до меня наконец-то дошло, что никакая еда не стоит угроханных на ее приготовление четырех часов жизни. Вообще никакая! Потому что съедается гораздо быстрей. Тогда у меня родилось золотое правило практичного кулинара: времени на готовку должно уходить не больше, чем на еду.
Отличное правило.
Ну, вскоре оно сменилось еще более золотым правилом: пусть еду готовит кто-нибудь другой, кому это нравится и интересно. А у меня куча дел. Правда, не факт, что этот кто-то другой непременно со мной поделится. Но, кстати, как ни странно, со мной всегда охотно делились едой.
Когда ты сидишь за столом и что-то рассказываешь, их легко понять!
Ну знаешь, тогда со мной было далеко не так интересно, как сейчас. Но меня все равно почему-то кормили все вокруг. И до сих пор кормят, натурально, только успевай уворачиваться. Видимо, в мой организм по ошибке встроен излучатель, как у зайчонка. Такой, чтобы любая бегущая мимо норы чужая зайчиха захотела зайти его покормить. И эта зараза гипнотически воздействует на окружающих, включая тех, кто не испытывает ко мне особой симпатии. Рефрен, сопровождающий всю мою жизнь: «Ты меня бесишь, сядь что-нибудь съешь!»
Даже немного обидно, что не в те руки чудесный дар попал. Потому что именно такой тип заботы я с детства принимаю как должное и не особо ценю. Для меня кормежка – совершенно точно не язык любви. Теоретически понимаю, что это может быть так, но ничего не чувствую.
А для меня как раз еда – один из главных языков любви. Никогда не забуду, как названная сестренка Юлька привезла мне испеченный лично для меня огромный «Наполеон». Метр на метр! Я съела его сама. За неделю. И была счастлива как никто. Для меня это очень про любовь. Больше, чем просто торт. Такое послание от Вселенной: «Ты никогда не умрешь от голода».
Мамочки. Метр на метр! Да уж, пожалуй, не умрешь.
Она его не только испекла, но и везла в метро, прикинь. С ВДНХ до Бутова. Потом несла через заснеженное поле. В компании двоих детей, которые были младше моих. Да, кстати. На торте еще был декор. Объемный паровозик из мастики и белого шоколада. С вагончиками.
Ну, это уже даже как-то логично. Почему бы не поместить на метровый торт для прогулки через заснеженное поле еще и паровозик? Ну типа все равно уже нечто совершенно невозможное сделали, отступать некуда, семь бед – один ответ.
Я пять минут не знала, что сказать. И потом еще пятнадцать вспоминала хоть какие-нибудь приличные слова. И да, моим визгом можно было резать стекло.
Вот не зря говорят ученые, что мир дискретен: то есть, то нету. То снова зачем-то есть. Это единственное объяснение, почему он смог устоять в ходе твоей встречи с тем тортом. Просто именно в тот момент мира как раз, видимо, не было. Очень удачно сложилось. Никакой вселенной, нигде, только ты, Юлька, дети и торт. С паровозиком и вагонами. Какая еще вселенная, вы чего.
А кстати, что у тебя про любовь? У меня – вот еда и слова; при этом я годами могу не догонять, что слова и поступки человека сильно противоречат друг другу. Сейчас уже быстрее управляюсь, а раньше – реально годами не могла сопоставить.
Да со мной совсем просто, для меня любовь – это общие потоки энергии. Они или есть, или нет.
Да, действительно просто. И фиг сымитируешь.
Я часто говорю, что для меня любовь – в первую очередь, совместная деятельность. Но это только потому, что при совместной деятельности поток энергии особенно ощутим, буквально материален. Ну и плюс наглядный результат, не одно эзотерическое бла-бла-бла. А на самом деле, конечно, можно просто сесть в кресло, расслабиться, закрыть глаза и вспомнить всех, кого знаешь. И ощущать, где поток есть, а где ничего нет. И где какие сила и качество. Но это, понятно, нестабильно все. Сегодня нет, завтра есть. И наоборот.
Впрочем, в кресле сидеть не обязательно. И закрывать глаза – тоже. Можно просто так вспомнить. Но для яркости ощущений лучше, конечно, сконцентрироваться, сосредоточиться, еще немножко сосредоточиться… так, погоди, мы опять отвлеклись от еды!
Похоже на то.
Ладно. Как минимум, мы с тобой поняли, что никаких «Наполеонов» в нашей жизни больше не будет.
Да! И суп харчо из баранины я тоже готовить больше не буду никогда. Он дико вкусный, если есть его в грузинском ресторане, и полный отврат, если его приготовлю я.
И я, и я тоже больше не буду готовить суп из баранины! В моей жизни уже был один, других мне не надо. А воспроизвести его при всем желании не получится.
Расскажи!
Как сварить вкусный суп с максимальной затратой времени и нервов
1. Захотеть мяса.
2. Объявить, что никакое мясо, кроме баранины, не принесет тебе радости.
3. Уверовать в этот бред.
4. Отправиться на рынок.
5. Зайти в мясной павильон. Вдохнуть. Выскочить оттуда пулей, с омерзением зажав нос.
6. Прочитать себе лекцию о гражданском мужестве, с фрагментами биографии пионеров-героев. Вдохновиться.
7. Снова зайти в мясной павильон. Не дышать.
8. Подойти к первому попавшемуся продавцу (я говорю: не дышать!)
9. Спросить (на выдохе), есть ли у него баранина.
10. Получить мерзейшего вида кость с ошметками мяса (не дышать), с отвращением заплатить, выскочить из мясного павильона, пробежать, как минимум, пятьдесят метров.
11. Дышать с наслаждением.
12. Приехать домой, отдать кость специалисту, чтобы срезал с нее мясо и поджарил, как следует.
13. Дать всему произойти.
14. Поев баранины, печально поглядеть на кость. Задавиться жабой.
15. Принять непростое решение: из кости надо сварить суп.
16. Налить в кастрюлю воды, поставить на огонь, с облегчением утопить там кость, довести до кипения, убавить огонь до минимума.
17. Забыть обо всем часа на два.
18. С ужасом вспомнить про кость.
19. С изумлением обнаружить, что все живы.
20. Узреть в холодильнике скрюченную морковку. Жестоко утопить ее в кастрюле.
21. Найти увядшие останки зеленой фасоли. Кинуть их в кастрюлю, демонически хохоча.
22. Войти в раж.
23. Хуйнуть в кастрюлю щепотку розмарина, предварительно перепутав его с майораном. Впрочем, майорана в доме все равно нет.
24. Обнаружить, что в доме нет соли. Отчаяться.
25. Вместо соли налить в кастрюлю треть бутылки соевого соуса.
26. Попробовать. Содрогнуться от омерзения.
27. Приговорить суп к смерти, но полениться его вылить.
28. Перед сном спрятать кастрюлю с омерзительным варевом в холодильник.
29. Посыпать голову пеплом и спать спокойно.
30. Наутро забыть про суп.
31. Не вспоминать про суп еще два дня.
32. Вечером третьего дня вспомнить про суп. Содрогнуться.
33. Скрежеща зубами, вынуть безобразие из холодильника. Попробовать. Содрогнуться еще раз.
34. Вопреки логике и принципам гуманизма поставить кастрюлю на плиту.