В общем, мне пришла в голову гениальная, как казалось, идея: набрать ведро воды, сунуть в него кипятильник, довести до кипения и обогреваться паром. Она даже отчасти сработала.
У вас дома стало теплей?
В каком-то смысле. То есть квартира прогрелась примерно до плюс десяти. Но при этом заполнилась паром. Влажность была как в павильоне «Тропики» Берлинского зоопарка, куда нас когда-то водили всем классом. Такие тропики с температурой плюс десять. Для шерстяных райских птиц.
Думаю, я теперь, если что, выживу на Марсе. Или на Венере. Куда забросят, там и выживу, хотя совершенно непонятно зачем.
Это одна из самых жутких историй о холоде, которые я слышала. Как вы вообще живы остались?
Нам друг-альпинист перед отъездом на Урал подарил старые куртки на гагачьем пуху. Что-то он, в отличие от нас, понимал об этом Урале! А в сельской школе, куда меня взяли преподавать русский язык, мне первым делом выдали валенки. Я умею спать в валенках с тех пор. Я вообще с тех пор довольно много умею, но надеюсь, что успею еще при жизни окончательно утратить эти навыки за полной ненадобностью. Как-то не хочется их применять.
Вот, кстати, в ту зиму мне в полной мере удалось оценить еду как источник радости. Всего источников радости было три: некоторая еда, интересные книги (библиотека поселка, где была моя школа, оказалась натурально нетронутой сокровищницей) и кино. То есть не столько само кино, сколько походы в кинотеатр. В городе Невьянске, где мы жили, был кинотеатр с двумя залами, фильмы в каждом зале менялись два раза в неделю, то есть четыре похода в кино в неделю нам были гарантированы. Фильмы там крутили какие попало, зато в кинотеатре было очень тепло. И еще там имелся буфет, где можно было сидеть аж до самого закрытия кинотеатра. А в буфете – кофе, коньяк и шоколад, который, впрочем, быстро нам надоел. Мы практически одним только шоколадом там и питались, потому что он всегда был в магазинах. Еще хлеб, молоко и какие-то крупы, которые я не ем. Выбор, мягко говоря, невелик.
То есть радостной еды было еще и мало?
Да и безрадостной тоже не то чтобы много. Сказать по правде, с едой там был полный трындец. Нам в Одессе в середине восьмидесятых казалось, что у нас очень плохое снабжение. Но это если сравнивать, скажем, с Киевом и Москвой. А по сравнению с Уралом, мы как сыр в масле катались. Ну ладно, как плавленые сырки.
Зато разнообразного бухла в магазинах города Невьянска было море разливанное, что да, то да.
Я прошлой зимой спасалась травяной настойкой: два глотка, и мне тепло.
Для меня, к сожалению, вообще не вариант. Алкоголь резко усиливает мою эмоциональность, не меняя ее качества. То есть упаси меня боже выпить в плохом настроении, тогда уж точно всему конец.
Но местное население, конечно, спасалось бухачкой. Там в этом смысле были суровые спартанские нравы.
Именно спартанские?
Да. Сейчас расскажу.
Источником условно вкусной еды была единственная в городке кулинария. Там иногда появлялись ПОЧТИ НАСТОЯЩИЕ КОТЛЕТЫ. И жареная рыба. И еще пирожные. Впрочем, пирожные, кажется, были вообще всегда. Поэтому мы часто посещали эту кулинарию. И были чуть ли не единственными посетителями, которые приходили туда за едой.
А за чем еще можно ходить в кулинарию? Просто погреться?
Можно сказать и так. Штука в том, что кулинария по совместительству была рюмочной, где наливали выпивку на разлив. В этой рюмочной, как я понимаю, бухали самые состоятельные жители города. Ну, потому что на разлив получается гораздо дороже, чем просто купить бутылку. Мало кто мог себе такое позволить. Но кто мог, шел бухать в кулинарию. Всем был ясно, что если напьешься в кулинарии, гарантированно останешься жив. Потому что аккурат через дорогу от кулинарии находился единственный в городе вытрезвитель. Пару раз в день, после обеда и перед самым закрытием из вытрезвителя в кулинарию заходили дежурные милиционеры. Тех, кто валялся на полу и лыка не вязал, милиционеры хватали подмышки и утаскивали в вытрезвитель. В этом вытрезвителе пьяные проводили ночь, отсыпались, потом им, надо думать, выписывали штраф и отпускали. Это считалось невероятно крутым сервисом. Потому что больше нигде в городе пьяных никто не собирал.
Заснул на улице – умер?
Ну да. Напился так, что стоять на ногах не можешь – твои проблемы. Здесь такого добра и без тебя дофига.
С каждой новой подробностью твоя история становится все ужасней.
Никогда не забуду удивительное зрелище: город Невьянск на закате. Мороз не то под, не то уже за сорок, вокруг снег невыносимой сияющей белизны, залитый розовым предзакатным светом. С холма, на котором стоит наблюдатель в моем лице, открывается вид на весь город – все эти заметенные снегом домики, старые ели и прочая адова красота. И по бело-розовому снегу, извиваясь, ползут в разные стороны люди. В сумме пара десятков, не меньше. Те, кто перебрал и не может стоять на ногах, но жить почему-то все еще хочет. И, раз не может идти, ползет домой. Обычно доползали, кстати. Не так уж много там каждую зиму было смертей, воля к жизни творит чудеса.
Слушаю тебя и понимаю, что эти наши холода прошлой зимой на протяжении восьми недель без перерыва – совсем не ужас-ужас. Выжили, не вымерзли, не сошли с ума. А в самые холода местный приют писал объявления: «Увидев бездомного на улице, ведите его к нам, у нас есть койки и еда, никто не должен умереть от мороза».
У вас – кроме всего прочего, в том числе ценности человеческой жизни, которая, по моим наблюдениям, в обществе довольно высока – сработал еще тот фактор, что вокруг творилась катастрофа. Ну ладно, не катастрофа, но вполне себе экстремальные обстоятельства, не каждый год такое происходит. Никто к такому не привык. В экстремальных обстоятельствах люди часто ведут себя наилучшим образом. А в привычных, которые повторяются изо дня в день, из года в год, мало кто. Кстати, совершенно напрасно, потому что человеческая жизнь сама по себе вполне экстремальное обстоятельство, и это обстоятельство можно использовать, чтобы постоянно делать лучшее, на что способен. Но мало кто настолько хитер!
Однако давай от зимних кошмаров перейдем к зимним радостям. В смысле к зимней еде.
Еда в моем мастер-классе «как пережить холода в теплом приморском городе» как раз значилась под пунктом «д». Ясно, что она должна быть, в первую очередь, радостной. Плотной, долговременно насыщающей и очень, просто очень вкусной. Скажем, килограмм мандаринов в одно красивое лицо – это про радость.
Да и два кило мандаринов явно не про печаль.
Яблоки, груши и айва должны быть в доме всегда, чтобы в любой момент можно было укусить лето за попу. А вот с несезонными фруктами здесь не так хорошо, как, скажем, в Москве, которая приучила меня к тому, что любые ягоды можно купить замороженными в супермаркете. Поэтому летом я набиваю морозилку самодельными компотными смесями, а зимой варю из этих запасов концентрированное счастье.
Компот из летних запасов, это у нас, получается, запасной компот.
Запасной компот
– много икеевских пакетов с защелкой
– килограмм персиков
– килограмм клубники
– килограмм вишни
– пять килограмм желтой сливы
– два килограмма синей сливы
– килограмм малины
– килограмм абрикосов
Ягоды и фрукты помыть, у клубники оторвать хвостики, из персиков и абрикосов вынуть косточки (из вишни – не обязательно).
Разложить по пакетам поровну весь объем – примерно граммов по 600–800 ягод и фруктов на пакет. Осторожно сдуть воздух из пакета, защелкнуть, сложить друг на друга в морозильник.
Доставать в декабре, кидать в пятилитровую кастрюлю, не размораживая; заливать кипятком, варить 10 минут, разваривая вхлам; добавлять сахара, если хочется, лимона, если просится, а потом накрывать крышкой и давать настояться еще полчасика.
Пить горячим, процедив до прозрачности.
А сербы, у которых зимы холоднее наших, придумали клубничную настойку; ее вкус здорово зависит от качества водки, в которой вымачивают ягоды, так что нужно брать наилучшую.
Сербская клубничная настойка
Вкус клубничной сербской настойки очень сильно зависит от двух вещей: качества клубники и качества водки. Нужны:
– клубника – душистая, и лучше недозрелая, чем перезревшая. Подозрительно мягкой отказать категорически, один подгнивший кусочек испортит весь объем настойки;
– водка – самая чистая и лучшая, какую найдете;
– сахар – белый, не коричневый.
Дальше все очень просто: в большую бутыль или банку с притертой крышкой сложить продукты (килограмм клубники на литр водки, сахар пока не добавлять) и убрать в темное нежаркое место на две недели.
Через две недели водку аккуратно слить в другую емкость (поздравляю вас, владельцы нескольких бутылей для настойки! вот так и развивается кулинарное безумие), а клубнику засыпать сахаром. Сербы говорят, «кило сахара на кило ягод»; мне это много, я беру стакан сахара на килограмм клубники. Встряхнуть бутыль так, чтобы сахар распределился равномернее, и обе емкости с настойкой убрать в темное нежаркое место еще на две недели.
После достать, сироп из ягод слить в водку, подвигать бутыль медленными круговыми движениями, как сомелье аэрирует вино в бокале, а клубнику выкинуть. Нет, я не шучу, выкинуть! Она на вкус – как водочное мыло (не спрашивайте).
В принципе настойку уже можно пить, но если выдержать ее еще две недели в темноте и прохладе, будет вкуснее.
То же самое можно делать и с малиной.