4.4. Времена меняются, меняются неврозы
Мы тоже немного съехали с проблемной темы. Какое отношение к современной психосоматике имеет классическое вытеснение, которое ведёт к истерии, фобии, обсессиям (навязчивостям)? У нас ведь (по идее) нет жёсткого запрета на чувственность. Женщины в сексуальном плане научились требовать свои законные оргазмы — а мужчины (психически развитые) рады доставлять удовольствие своим партнёршам самыми разными способами. Низшие слои общества, где господствует жёсткий домострой, патриархат и прочие понятия, мы даже не рассматриваем. Там нужен не психоанализ, а массовые...
Так вот. Контекст поменялся. Внешние причины для вытеснения поменялись. Механизм остался. Вникать в детали этого механизма нам сейчас нет надобности (отложим до следующих книг). Суть вы уже уловили. Психика не пускает группу представлений в сознание, а они туда рвутся! Но есть просто бессознательные представления, которые нам пока не нужны и лежат спокойно до лучших времен. А есть буйные представления, перегруженные либидо, рвущиеся на волю.
Стоп. «На волю» — это куда? Представления существуют только в психике. И либидо — это очередная абстракция. Однако абстракция ли? Либидо —это обобщенное название психосексуальной энергии. В соматической системе либидо проявляется как биохимические процессы, мышечные сокращения, повышение температуры тела, эрекция, лубрикация, мастурбация, взаимное влечение и ритуалы ухаживания. Логично, что избыток этой энергии должен найти разрядку. В идеале — во время одновременного оргазма постоянной гетеросексуальной пары. Да, звучит несколько старомодно, но именно так Фройд описывал зрелую сексуальность.
Но дедушка Фройд понимал, что у каждого свои вкусы. И если бы все люди имели возможность полноценной разрядки либидо по первому зову, то не было бы у нас культуры, религии, науки —плодов добровольной (и не очень) сублимации. Но сублимация — это высшее искусство психической защиты, изящная трансформация сексуальных и агрессивных импульсов в разумное, доброе, вечное. Сублимация — это полная победа вытеснения.
Почему же у нас по улицам угрюмо топают толпы невротиков и агрессоров, а не порхают стайки созидателей и мыслителей? До сублимации надо дорасти. Только человек с достаточно развитой психикой способен на сублимацию. Постоянная тренировка нейронных связей: самообразование, творчество, созерцание, свободная речь — разные практики заботы о себе. Вот вы книгу читаете: тоже сублимируете или приближаетесь к сублимации. Это прекрасно!
А другие книг не читают, к своим чувствам не прислушиваются, о себе не заботятся. И вроде бизнес у них развивается, семья есть, с ориентацией и потенцией всё в порядке (до поры до времени). Но достигли они этих уютных низких вершин не по причине воли, разума и труда. Они не заботились о себе. Да, они пахали. Но попутно вытесняли всё, что мешает пахать: воспоминания из детства, влечения из отрочества, мечты из юности. Большая часть психики пошла под нож Сверх-Я, жёстких идеалов и необоснованных претензий к себе.
Это не плохо и не хорошо. Если они вдруг начнут заботиться о себе (например, будут каждый вечер созерцать красивые закаты — надо же с чего-то начинать), то их психика получит желанный отдых и сохранит адаптивность. Если не начнут — психика будет постепенно слабеть. И малейшая стрессовая ситуация вытащит из бессознательного парочку вытесненных представлений. Катастрофа? Не факт. Но когда психика слаба и не подготовлена, невинное неприятное воспоминание может её травмировать.
Теперь вы понимаете, что даже небольшой застой либидо в психике может иметь большие последствия и в соматике, и в социальных отношениях. Поэтому, когда психика тупо вытесняет из сознания «неприятные» представления и не предлагает альтернатив, — жди беды. Изгнанники будут ждать в бессознательном своего часа, копить либидо, объединяться в комплексы. А потом будет прорыв.
Это — универсальный сценарий развития неврозов. Поменялись герои и декорации. Раньше вытеснялась сексуальность, особенно женская. Репрессивное воспитание достигло такого апогея, что женщины с мазохистической радостью добровольно стыдились всего, что приносит удовольствие. Мужчины страдали в основном только в молодом возрасте, когда всякие священники и няньки рассказывали им страшные сказки о последствиях мастурбации.
К счастью, поступательное историческое развитие сделало своё дело. Не считая того, что всякие варварские народы пытаются вновь надеть на цивилизацию оковы мракобесия. С ними мы разберёмся в свободное от психоанализа время.
Исторический контекст поменялся. Мы научились прощать себе очень многое, осознавать и свою «нормальную» сексуальность, и свои специфические вкусы. Но теперь нас заставляют быть терпимыми к чужой агрессии и прятать свою агрессию. Нас затравили иллюзией равенства. Под удар попадает уже не объектная сексуальность, а нарциссизм и агрессия. Нельзя гордиться собой, нельзя быть умнее и лучше других. Нельзя противопоставлять себя большинству. Нельзя быть слишком независимым, в том числе от надоедливых родственников (своих и второй половинки). Или можно? Можно. Но для этого надо один раз всех построить, чтобы по струнке... Но нельзя. Воспитание. Воспитание? Или вытеснение? Вытеснение.
4.5. Найдите три отличия
Психосоматика и крайние проявления нарциссизма — новинки двадцать первого века, века вынужденной коммуникации и информационного шума.
Но и старая добрая тройка никуда не делась. Истерия успешно расщепилась на виктимное поведение и манию эмансипации. Невроз навязчивости с его накопительством, педантизмом, умеренным садизмом — вечный двигатель капитализма, тотального мониторинга и бюрократии. Фобические расстройства легли в основу хоррор-культуры, которая воплощает нашу тревогу в гротескные образы, тем самым проводя профилактику шизофрении.
Классические неврозы характеризуются общим событием — вытеснение потерпело неудачу. Неудачу, но не поражение!
При истерии сексуальность и фантазии прорываются из бессознательного, заставляя истеричку потом краснеть от стыда и обращаться в истерическое бегство. Но избыток либидо успешно заземляется через судороги, яркое поведение при лёгкой истероидности — через перманентный невротический флирт. По большому счёту, психика одержала победу.
То же и при неврозе навязчивости. «Невроз — это негатив перверсии» по Фройду. Невротик использует свои обсессивные ритуалы как замену вытесненному влечению к мастурбации. Слишком строгое воспитание этих невротиков накладывает табу на генитальную стимуляцию. Даже во взрослом возрасте они стыдятся собственного тела, своих естественных потребностей. Поэтому навязчивая привычка что-нибудь теребить, хоть и доставляет массу неудобств, спасает психику от перегрузки. Если же человек борется с навязчивостью, то одни её проявления просто заменяются на другие. Психика, истощённая борьбой, уже не может сдержать вытесненную исконную причину невроза. Поэтому навязчивые ритуалы всё больше напоминают мастурбацию и смещаются от посторонних предметов к собственному телу. Вытеснение потерпело неудачу, психика одержала победу.
С фобией не всё так просто. По Фройду, фобия не приносит психике облегчения. Мы оставим этот вопрос для отдельного исследования современной хоррор-культуры. Всё-таки человек научился и от фобии получать удовольствие.
При психосоматике вытеснение тоже терпит неудачу, но на этом сходство с классикой заканчивается, не начавшись. Сплошные отличия. Хотя механизм вытеснения тот же! Но, как сказали бы физики-теоретики, «динамика схожая, но кинетика принципиально разная». Имеется как минимум три принципиальных отличия психосоматики от классических неврозов. Сначала быстро их перечислим и кратко поясним.
1. Психосоматика — это вытесненная агрессия. Истерия — вытесненная сексуальность, притом вытесняется объект влечения. При фобии вытесняется часть «хороших» (опять же, связанных с чувственным удовольствием) представлений о сложном объекте, поэтому акцент смещается на угрозу от объекта. Этот пункт роднит психосоматику с неврозом навязчивости. Навязчивые ритуалы возникают как защита против вытесненных импульсов, среди которых есть и агрессивные. Но не будем торопиться: следующий пункт перечеркнёт это родство.
2. При психосоматике объект агрессии лежит вне психики, не может быть полностью представлен. При классической навязчивости запрет исходит изнутри, вытеснение агрессии — это внутренняя потребность, ведь человек любит своих родных и наставников, пытается с помощью навязчивых ритуалов укротить агрессию. Про истерию и говорить нечего: там сильная нежная привязанность, в неврозе бессознательно воспринимая как инцестуозная, к родительским фигурам. Объект агрессии в психосоматическом случае является не ценным, а враждебным. Психике неприятно представлять такой объект. Появление таких объектов в ближайшем окружении воспринимается психикой как катастрофа, предательство, посягательство на собственную целостность.
3. Психосоматика не зависит от Эдипова комплекса, она порождается амбивалентными конфликтами вокруг сепарации. Сейчас могло быть немного непонятно. Разве Эдип не касается сепарации? Нет. Сепарация — это экономическое, психическое и телесное становление субъекта как самостоятельной единицы. Сепарация происходит «перпендикулярно», независимо от крушения Эдипа. Если очень грубо, то Эдипов комплекс формируется и рушится в ходе психосексуального становления. По итогам Эдипа субъект учится амбивалентно относиться к родительским фигурам. Здесь же речь идёт не об объектных отношениях, а о представлении себя самого как полноценного субъекта. Эту мысль мы запомним и используем по полной в следующей главе. Готовьтесь.
Забегая очень далеко вперёд, мы обязаны предположить существование комплекса Хроноса, независимого от комплекса Эдипа. И здесь решается вопрос отношения не к ценным объектам, а к времени как таковому. С точки зрения времени сепарация — это момент (серия моментов) в жизни, когда после очередного кризиса личность становится более независимой. Если же в ходе патогенного воспитания сепарацию пресекают извне, субъект застревает во времени и вынужден отыгрываться через психосоматику.