стантина Николаевича вышли министр народного просвещения Александр Головнин, морской министр Николай Краббе, создатель Путиловского завода Николай Путилов.
К моменту начала реформы кризис крепостного хозяйства был совершенно очевиден. Мы уже упоминали, что огромное количество имений закладывались в банки за долги. По персонажам поэмы Гоголя «Мертвые души» мы видим, кроме всего прочего, что большинство помещиков находились на грани разорения и совершенно не имели практической жилки, позволившей бы им разумно управлять хозяйством.
Для того чтобы не продолжать отставать в развитии промышленности, страна нуждалась в свободном рынке труда и, следовательно, в мобильности сельского населения. И все же на пути совершенно необходимой отмены крепостного права существовал целый ряд практических сложностей.
Помещик в России — не только землевладелец, живущий за счет оброка и барщины, но и представитель государства, а в идеале просвещения и гуманизма, в абсолютно безграмотной стране, где нет телефона и телеграфа и всего две железные дороги. Бунты, эпидемии, голод — во всех этих бедствиях крестьяне могли положиться только на помещика. Отмена крепостного права — не только отмена рабства, но и отмена опеки. Как выпустить детей из детского дома?
Самым же острым и спорным оказался вопрос о том, кому должна принадлежать земля. Глубокое убеждение крестьян, имевшее исторические и юридические основания, заключалось в том, что они кормят помещиков, потому что помещики обязаны служить. Следовательно, вся земля, на которой они работают, по праву принадлежит им. Освобождение без земли вполне могло привести к пугачевщине.
С другой стороны, частная собственность священна. Как можно взять землю у помещика и отдать крестьянам? В результате с большим трудом был достигнут неидеальный компромисс. 19 февраля 1861 года крестьян освободили. Государство выкупало для них половину господской земли, но отдавало не безвозмездно, а в рассрочку. Крестьяне должны были выплатить стоимость земли в течение 50 лет.
Основная причина неудачи крестьянской реформы заключалась в том, что помещики привыкли к командному принципу управления своими людьми и землей. Большинство из них не относились к имениям как к бизнесу, для которого нужно вырабатывать стратегию. Члены правительства полагали, что выкупные платежи, которые получат дворяне, немедленно будут вложены ими в интенсификацию сельского хозяйства. Вместо этого произошел бум массового туризма и дауншифтинга.
Лучшее гротескное описание того, что случилось, — очерк Салтыкова-Щедрина «Дневник провинциала в Петербурге». Его главный герой отправляется в столицу с целью найти работу или, еще лучше, разбогатеть на дорожных концессиях, а вместо этого предается активному безделью, кутит, сочиняет проекты преобразования России, пишет бездарные статьи и в конце концов обнаруживает себя в психиатрической лечебнице.
Помещики через некоторое время оказались без половины земли и без свободных денег. Как правило, они довольствовались так называемой испольщиной. Так как крестьянам не хватало полученной ими земли, они вынуждены были арендовать часть помещичьей.
Кроме того, что крестьяне выплачивали ссуду государству и ренту за дополнительную землю помещику, они были обременены еще и подушной податью. Опасаясь уменьшения налоговой базы, правительство обязало деревни платить налог и за тех крестьян, кто уходил в город. В результате возможности миграции сдерживались сельскими общинами, боявшимися потерять след одного из плательщиков подати.
В целом в 1860-е и 1870-е годы, по мнению исследователей, экономическое положение и большинства помещиков, и большинства крестьян ухудшилось.
Все это имело непосредственное отношение к жизни в столице Российской империи. Сюда хлынуло, с одной стороны, разорившееся дворянство, чтобы устроиться на службу, с другой стороны — крестьяне-мигранты, понимавшие, что им не прокормить себя и свои семьи трудом на земле. Население города резко стало расти.
Великие реформы продолжались все 1860-е годы и захватили начало 1870-х годов. В 1863 году некоторую автономию получили университеты: они теперь могли сами выбирать себе ректоров.
В 1864 году ввели самоуправление в губерниях, а в 1870-м — в городах. В Петербурге появление выборной думы не повлияло положительно на состояние города, но привело к большему разнообразию и некоторой вседозволенности в застройке. В 1865 году смягчили цензуру. Самой удачной оказалась судебная реформа: появился суд присяжных, процессы стали гласными и состязательными. С 1864-го до 1917 года в России существовала лучшая система правосудия за всю ее историю. Наконец, последним важным изменением стало введение всеобщей воинской повинности и отмена рекрутчины. Вместо того чтобы держать большую армию даже в мирное время, стали формировать резерв из тех, кто прошел срочную военную службу.
Николай I, как выяснилось, с некоторой точки зрения откладывал реформы небезосновательно. Большинство современников, за исключением либеральной интеллигенции, части бюрократии и относительно немногочисленного торгового сословия, в Великих реформах Александра II почти мгновенно разочаровались, во всяком случае в освобождении крестьян. Все смешалось в доме Облонских, Раскольников отправился убивать старуху-процентщицу, Настасья Филипповна бежала от приставаний богатого помещика. Наступил социальный хаос.
Положение крестьян едва ли стало легче. Дворяне чувствовали себя как директора советских предприятий после распада СССР — не могли найти своего места в новой реальности. На поверхность вылезли новые миллионеры без родословной и репутации, которые скупали себе особняки рядом с дворцами знати. Стива Облонский в романе Льва Толстого «Анна Каренина» чувствует себя униженным, делая попытку устроиться в правление банка некоего Болгаринова. Считается, что под этим именем в книге выведен кто-то из братьев Поляковых, хорошо известных нуворишей того времени.
Это не значит, что реформы вовсе не породили никакого прорыва или ощущения эйфории. Кто-то сумел использовать новые возможности, чтобы баснословно разбогатеть. Императорский двор жил в неслыханной роскоши.
В 1871 году Франция проиграла войну с Пруссией, которая в результате превратилась в Германскую империю. Французские актрисы и шансонетки повалили в Петербург. Деньги, роскошь, богатые покровители, относительный либерализм нравов — все было в русской столице. Каждый уважающий себя гвардейский офицер обзавелся французской любовницей.
Культура переживала небывалый расцвет. В мире музыки появилась сначала «Могучая кучка», а потом и Петр Ильич Чайковский. Иван Тургенев, Федор Достоевский и Лев Толстой написали свои главные романы, которые прославили русскую литературу на весь мир. Художники-передвижники отбросили строгие академические каноны и сделали живопись способом говорить на острые для общества темы.
Почти сразу после 1861 года возникли две полулегальные оппозиционные группы, недовольные реформами по противоположным причинам. Так как в стране отсутствовали парламентские учреждения и политические партии, центрами вольнодумства стали прежде всего толстые журналы.
С одной стороны, это был «Современник» и позже «Отечественные записки» под редакцией Николая Некрасова. До ареста главным политическим обозревателем «Современника» был Николай Чернышевский, ставший иконой русской интеллигенции на долгие годы. Чернышевский считал, что реформы недостаточны и крестьянам следовало отдать всю землю. Он хотел введения Конституции, высшего государственного закона, и не местного самоуправления, а общегосударственного.
Власть не проявила лояльности к тем, кто решился остро ее критиковать. Всего через несколько лет после освобождения политзаключенных времен Николая I Николая Чернышевского арестовали, обвинили в разжигании революционных настроений и на без малого двадцать лет отправили в ссылку в Сибирь.
Вторым центром оппозиции стал московский журнал «Русский вестник», редактировавшийся Михаилом Катковым. К «Русскому вестнику» были близки так называемые почвенники, считавшие ошибкой не только Великие реформы, но и весь исторический путь развития России начиная с Петра Великого.
Две самые крупные фигуры среди почвенников — Федор Достоевский и видный юрист, обер-прокурор святейшего Синода Константин Победоносцев. С их точки зрения, Россия должна была оставаться абсолютной монархией — ведь именно царь выражал интересы русского народа, в том числе крестьянства. Главной идеологией страны почвенники считали православие.
Посередине между «Отечественными записками» и «Русским вестником» располагались относительно немногочисленные либералы, одним из виднейших представителей которых был Иван Тургенев. Их печатным органом был журнал «Вестник Европы».
Идея социального равенства, одним из первых выразителей которой стал Чернышевский, получила довольно массовую поддержку. Основной силой протеста стала учащаяся молодежь. Для них лозунги более справедливого распределения богатств были важнее принципа разделения властей, звучащего слишком теоретично. Радикальные революционные организации возникали и подвергались репрессиям с невероятной скоростью. Первая из них, «Земля и воля», поддержала восстание в Польше в 1863 году и была разгромлена после его поражения. Кружок «Ишутина — Каракозова» организовал первое покушение на Александра II в апреле 1866 года и тоже исчез. За ним последовали «Народная расправа» во главе с Сергеем Нечаевым и многочисленные объединения последователей первого русского анархиста Михаила Бакунина.
В середине 1870-х годов среди молодых революционеров все популярнее становилась мысль об объединении усилий с людьми, которые, казалось бы, больше всего страдали от несправедливости царского режима. Мальчики-студенты и девочки-курсистки мечтали о том, чтобы, подобно Емельяну Пугачеву в XVIII веке, устроить крестьянское восстание, подняв на знамена идеи Чернышевского.
Началось так называемое «хождение в народ». Мужики ученой молодежи не доверяли, видели в них ряженых и жаловались начальству. Агитаторов часто арестовывали, но это не меняло их намерений, а только закаляло.