Репрессии против краеведов были тесно связаны с реформой Академии наук и тоже направлены против старой интеллигенции. Советское руководство чувствовало, что архитектура имперского Петербурга в космосе социалистического Ленинграда является вызывающе антисоветским явлением. Ее красота, разнообразие, множество культовых сооружений и дворцов напоминали о былом благополучии. Другое дело, что избавиться от всего этого не было никакой возможности: даже в конце 1930-х годов дореволюционные дома составляли около 80 % всего жилого фонда города.
Аресты краеведов проходили в 1930–1931 годах. Их обвиняли в том, что они якобы стояли во главе некой «контрреволюционной организации краеведов», ставящей своей целью свержение существующего строя и восстановление монархии. Анциферова арестовали еще раньше, в 1929 году, по делу философско-религиозного кружка «Воскресение». В 1930 ему прибавили срок за краеведческую деятельность.
С этого момента официальное советское краеведение стало строиться на идее противопоставления отвратительного прошлого, прекрасного настоящего и блистательного сияющего коммунистического будущего в каждой отдельной местности.
Преследование краеведов не уничтожило их идеи. Книги Анциферова читали, переписывали и передавали из рук в руки, но они стали мало кому доступным тайным знанием. Чем тяжелее были невзгоды, выпавшие на долю города, тем более сакральным становилось почитание его архитектуры и истории, тем большая ценность в нем виделась.
Вот как вспоминал свое детство в сталинском Ленинграде поэт Иосиф Бродский:
«Жил-был когда-то мальчик. Он жил в самой несправедливой стране на свете. Ею правили существа, которых по всем человеческим меркам следовало признать выродками. Чего, однако, не произошло.
И был город. Самый красивый город на свете. С огромной серой рекой, повисшей над своим глубоким дном, как огромное серое небо — над ней самой. Вдоль реки стояли великолепные дворцы с такими изысканно-прекрасными фасадами, что, если мальчик стоял на правом берегу, левый выглядел как отпечаток гигантского моллюска, именуемого цивилизацией. Которая перестала существовать».
Пиетет по отношению к наследию постепенно становился и частью официальной партийной линии. Со второй половины 1930-х годов в СССР произошел важный поворот от пролетарского интернационализма к новой имперскости. Классический Петербург постепенно реабилитировался. Появились официальные учреждения, занимавшиеся охраной памятников. Главный перелом в этом отношении произошел во время блокады Ленинграда.
Блокада Ленинграда
Ленинград ощутил первые лишения еще в 1939 году, когда началась Зимняя война с Финляндией. Город стал прифронтовым, что неизбежно сказывалось на его гражданской жизни. То и дело происходили накладки с поставками продовольствия и угля, возникали проблемы с транспортом и подачей электроэнергии.
22 июня 1941 года началась Великая отечественная война. Согласно плану «Барбаросса», одна из трех немецких групп армий — «Север» — должна была через Прибалтику и Псков захватить Ленинград, блокировать Балтийский флот и соединиться со своим союзником, Финляндией. По первоначальному плану Гитлера Ленинград следовало разрушить до основания из-за его большевистского названия. Наступление немцев развивалось стремительно. В советских планах ведения войны между тем считалось, что если Ленинграду что-то и угрожает, то только с северного направления.
18-я армия немцев стремительно дошла до Луги, заняла Новгород, перерезала шоссе Ленинград — Москва. По трассе Октябрьской железной дороги она захватила для начала станцию Мга, отрезав дороги, соединявшие город с «Большой землей». 8 сентября немцы полностью окружили Ленинград, взяв Шлиссельбург. Одновременно финны от границы дошли до реки Сестры и там остановились.
Тем не менее немецкое наступление развивалось не так успешно, как планировали в гитлеровских штабах. Стало ясно, что сил на одновременный захват Москвы и Ленинграда нет. Немцы совместно с финнами все плотнее брали Ленинград в блокадное кольцо. Осенью 1941 года город подвергался особенно интенсивной бомбежке и артиллерийским обстрелам. Потом вермахт прочно окопался вдоль южного берега Невы, по Пулковским высотам и юго-западной окраине города. Его цель теперь заключалась в том, чтобы заставить город капитулировать от холода и голода.
За лето и осень 1941 года из Ленинграда вывезли только важнейшие государственные институции и предприятия вместе с сотрудниками. Эвакуировали Эрмитаж, Александринский театр, большую часть Кировского завода, значительную часть киностудии Ленфильм. Кроме того, эвакуировали многих заметных деятелей культуры. 29 июня началась эвакуация детей, но из-за стремительного наступления немцев около половины эшелонов с ними вернулись обратно в город. Часть детей вывезли на территории, которые вскоре оказались захвачены немцами.
Недоставало транспорта и для завоза в город продовольствия. Остававшиеся запасы были незначительны. В Ленинграде уже в июле ввели продуктовые карточки. Вплоть до января 1942 года выдача еды по ним уменьшалась. Еды хватало работникам оборонных предприятий, солдатам и офицерам Ленинградского фронта и Балтийского флота. Наибольшие лишения выпали на долю стариков, женщин и детей. В конце ноября — начале января начались массовые смерти от голода. Так как в город было не завести дров, к голоду прибавился холод. Не было электричества. Встали трамваи и лифты. В какой-то момент немцам удалось остановить работу городского водопровода, трубы промерзли, лопнули, и город остался без подачи воды.
Всего в годы блокады умерло, по одним данным, 800 тысяч человек, по другим — 1,1 миллион.
Единственным спасением оказалась Дорога жизни — ледовая трасса, проложенная по льду Ладожского озера между населенными пунктами Войбокало и Кобоной. Плавающих средств и портового хозяйства оказалось недостаточно для того, чтобы немедленно организовать массовую эвакуацию. Она началась только в январе 1942 года, хотя дорогу открыли еще в ноябре 1941-го. Всего из Ленинграда тогда вывезли примерно 1 миллион 740 тысяч человек. Это была самая крупная массовая эвакуация в истории человечества. Смертность пошла на спад с апреля 1942 года. У тех, кто дожил до лета, а это примерно миллион человек, шансы выжить были уже довольно велики.
Ставка советского командования поначалу предполагала возможность падения Ленинграда и готовилась к уличным боям, но в конце концов убедилась, что оборона города прочна. Стало очевидно, что немцы в Ленинград не войдут и блокаду нужно прорывать. С сентября 1941 года предпринимались неоднократные попытки сделать это силами двух фронтов — Волховского, со стороны Большой земли, и Ленинградского изнутри. Самая известная из их операций — прорыв 2-й ударной армии Волховского фронта через шоссе Ленинград — Москва в сторону реки Тигоды в направлении Павловска. Попытка закончилась трагически, армия оказалась окружена.
Осенью 1942 года новый командующий Ленинградским фронтом Леонид Говоров и командующий Волховским фронтом Кирилл Мерецков решили попробовать прорвать блокаду в районе деревни Гайтолово. Как раз в это время немцы приняли свое решение — полностью блокировать Ленинград, отрезать его от Ладожского озера. Для этого из Крыма отправили армию под командованием фельдмаршала Манштейна. Она должна была обойти город по трассе примерно современной кольцевой автодороги и соединиться с финнами в районе Всеволожска.
Говорова и Мерецкова отделяли друг от друга всего восемь километров, и немцы в последний момент бросили силы на то, чтобы не дать войскам двух фронтов соединиться. Попытка прорыва блокады снова не состоялась, но и немцы не сумели перерезать Дорогу жизни. Манштейн отправился под Сталинград.
Прорыв блокады Ленинграда состоялся в январе 1943 года. На этот раз войска Волховского и Ленинградского фронтов наступали по южному берегу Ладожского озера. Они сумели отвоевать узкий коридор вдоль его побережья. На Неве построили мост, по коридору провели железную дорогу. Восстановилась сухопутная связь Ленинграда с Большой землей. Тем не менее немцы окружали город с севера и юга еще год. Только в январе 1944 года войска Ленинградского фронта погнали немцев на запад. Они освободили Ленинградскую и большую часть Псковской области.
Над Ленинградом как будто взорвалась нейтронная бомба. Ни в одном городе никогда не было таких потерь. Однако сам город оказался разрушен гораздо меньше, чем Москва, Сталинград, Лондон, Варшава или Берлин. Пострадали прежде всего архитектурные памятники, стоявшие на линии фронта: Царское село, Петергоф, в меньшей степени — Павловск и Гатчина. Из всех знаменитых бывших резиденций Романовых не разбомбили только Ораниенбаум.
Почти полностью исчез деревянный Петербург, тысячи домов разобрали на дрова.
1944–1948 годы — время, когда Ленинград, как кажется, избавился от былой провинциальности. Достраивали проспект Сталина (ныне Московский), разбили два парка Победы, быстрыми темпами начали строить метро. В городе возвели крупнейший в Европе стадион им. Кирова на Крестовском острове. Из эвакуации вернулись театры, Анна Ахматова и Михаил Зощенко, художник Владимир Лебедев.
Николай Баранов. План послевоенного восстановления и последующего развития Ленинграда
В 1938 году наконец-то учредили официальную должность главного архитектора Ленинграда. Выглядело так, как будто ее специально создали для Льва Ильина, который и так уже много лет фактически руководил планированием города. Однако довольно неожиданно главным архитектором сделали подчиненного и протеже Ильина Николая Баранова. Ему было всего 29 лет.
Это был самый способный человек из всех, кто занимался планированием города в прошлом веке. Бывают этакие романтики в архитектурной профессии, которые всегда могут в голове или даже на бумаге придумать стратегию, которая была бы лучше той, что принята государством. Бывают, с другой стороны, умелые чиновники, знающие, как продвинуться по служебной лестнице и как можно и нельзя убеждать коллег и начальство. Николай Баранов, похоже, сочетал в себе оба этих характера. Судя по всему, он с самого начала своей работы имел некую довольно внятную концепцию органичного и гуманного развития Ленинграда. С одной стороны, обстоятельства, а с другой — административная ловкость позволили ему хотя бы частично претворить ее в жизнь.