Следующий генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Черненко смягчил андроповский «зажим». Наконец, в марте 1985 года, после смерти Черненко, Политбюро партии выбрало генеральным секретарем Михаила Сергеевича Горбачева, молодого по меркам тогдашнего Кремля 54-летнего выпускника МГУ, проведшего всю свою жизнь на комсомольской и партийной работе.
Смена генерального секретаря не вызывала поначалу особых эмоций у населения. Подвижный, болтливый, с украинским фрикативным «Г», внешне чем-то похожий на гоголевского героя Павла Ивановича Чичикова, Горбачев произносил обычные для партийного чиновника речи о социализме, противостоянии агрессивному блоку НАТО, борьбе с сионизмом. То, что что-то происходит, стало понятно ленинградцам 15 мая 1985 года. Горбачев приехал в город для того, чтобы отметить 40-летие победы в Великой отечественной войне и возведение по этому случаю памятника на площади Восстания, там, где некогда стоял монумент Александру III. Вопреки принятым ритуалам «членовоз» нового генсека остановился дважды: у памятника на Средней Рогатке и, собственно, на площади Восстания. В обоих случаях Горбачев выходил к народу, чего никогда не делали его предшественники, начиная со зрелого Сталина. Народ обалдел. Какая-то женщина крикнула: «Держитесь ближе к народу!» Михаил Сергеевич ответил: «Ну куда же ближе». Тогда же в Смольном Горбачев произнес фразу: «Всем нам надо перестраиваться. Всем». С этого момента период правления Михаила Горбачева с 1985 до 1989 года получил название — Перестройка.
Перестройка в Ленинграде. Свобода предпринимательства и гласность
В первые два года своего правления Горбачев и его окружение пытались подлатать одряхлевшую структуру советской власти косметическими средствами. Шло обновление партийных кадров. Михаил Горбачев изгнал из политбюро всех своих соперников и опирался на новых людей: Александра Яковлева, Николая Рыжкова, Эдуарда Шеварнадзе, Егора Лигачева, Бориса Ельцина. Смена власти произошла и в Ленинграде.
После того как забрали в Москву Льва Зайкова, должность первого секретаря обкома занял Юрий Соловьев. У него необычная биография для управленцев того времени: он инженер-строитель, руководил строительством метрополитена. Соловьев возглавлял обком КПСС с 1985 по 1989 годы. Главной его задачей было воплощение крупнейшей инвестиционной программы, которая называлась «Интенсификация-90». Она должна была преодолеть разрыв в производительных силах СССР и Запада. Программа подразумевала введение станков с числовым программным обеспечением и робототехники, производство компьютеров. В переоборудование вложили огромные средства — все это называлось «ускорение». Однако большая часть инвестиций пропала. Новую технику на заводах не успели запустить до начала кризиса конца 1980-х годов.
Одним из мероприятий, усугубивших социальную напряженность, стала антиалкогольная реформа. Объемы производства спиртного сократили, цены повысили, продавать его стали строго с 14:00 до 19:00; на каждый район оставили два или три магазина с алкогольным отделом. Люди давились в очередях. Водкой и вином по цене в два раза выше государственной торговали таксисты.
В каждом районе появилось несколько так называемых «пьяных углов», где толпились нелегальные продавцы спиртного. Они внимательно оглядывали потребителей и выбирали тех, кто не похож на агента милиции. Покупателя отводили в соседний двор, там доставали из тайника бутылку и продавали. Директора ресторанов и магазинов мгновенно обогатились за счет перепродажи алкоголя, который имели возможность беспрепятственно закупать. Черный рынок водки в свою очередь стал толчком к появлению бандитизма и рэкета. Крепкие молодые люди, которые стояли «на воротах» в барах и кафе, догадались, что с нелегальных торговцев спиртным можно собирать «дань» якобы за обеспечение их безопасности. В милицию те пожаловаться, само собой, не могли, поскольку сами нарушали закон.
В 1986 году произошла катастрофа на Чернобыльской АЭС. Это событие выглядело устрашающим знаком: он показывал, что в советской системе управления есть фундаментальные проблемы. Всем, в том числе и Михаилу Горбачеву, стало очевидно, что поверхностными реформами не отделаться. 19 ноября 1986 года издали закон «Об индивидуальной трудовой деятельности». Он официально разрешал гражданам параллельные заработки в свободное от основной работы время. В 1987 году вышло постановление «О создании кооперативов». В 1988 году кооперативам позволили заниматься любыми не запрещенными законом видами деятельности, в том числе и торговлей, использовать наемный труд и, что самое принципиальное, приобретать и использовать средства производства. Фактически разрешили частный бизнес, многие сравнивали происходящее с временами НЭПа, а некоторые высказывали опасения, что предоставленные возможности могут отнять так же неожиданно, как в конце 1920-х годов.
Кооперативы изначально оказались значительно эффективнее государственных предприятий, на которых все еще существовали фиксированные цены. Многие кооператоры занимались вполне почтенной деятельностью: пекли пирожки, изготавливали полиэтиленовую пленку, открывали частные кафе и рестораны, продавали привезенные из Турции и Польши куртки, разного рода технику: принтеры, компьютеры, ксероксы. Однако главным источником больших денег стало неравенство в положении государственных и частных предприятий, которое открывало путь к множественным махинациям. Дело в том, что в СССР завод или институт не имел возможности превратить безналичные деньги на своих счетах в наличные, а вот кооперативы без труда и совершенно законно делали это. Можно было, например, купить за границей компьютеры, продать их госпредприятию по невероятно завышенной цене. Часть разницы руководитель предприятия получал наличными рублями. Именно так в 1980-е годы зарабатывались по-настоящему крупные состояния, и именно так возникла форма коррупции, сегодня хорошо известная как откат.
Даже честный владелец кооператива мог в месяц зарабатывать 10 тысяч рублей. Для сравнения: нормальная государственная зарплата составляла около 200 рублей, а автомобиль «Жигули», совершеннейшая роскошь по советским меркам, стоил семь тысяч рублей.
Кроме кооперативов появились и другие субъекты экономической деятельности — совместные предприятия, где часть собственников была из-за границы. Право заниматься коммерческой деятельностью получили Центры научно-технического творчества молодежи при райкомах комсомола.
Появление частного бизнеса не решило проблемы в экономике кардинально. В то время как социалистическая советская система умирала, возникла параллельная реальность, которая жила по совершенно другим законам. Дефицит продолжал усиливаться; уже к концу 1980-х годов на некоторые категории товаров ввели талоны. Конечно, их теперь можно было купить в кооперативных магазинах, но по ценам в несколько раз выше государственных. Зарплаты на предприятиях и в институтах между тем не росли.
Экономические реформы значительно изменили городской пейзаж. Появились первые частные рестораны: «Швабский домик» на Заневской площади, кафе «Полесье» на Охте, ресторан «Bella Leone» на Владимирском, «Каштаны» на Фонтанке.
Важнейшими местами кооперативной торговли стали ларьки. В них продавали западные сигареты, ликер «Амаретто», польскую и шведскую водку, лимонады, жвачку и шоколадные батончики.
Еще одна черта Ленинграда конца 1980-х годов — появление огромных вещевых рынков, где торговали всякого рода дефицитной или заграничной одеждой, техникой, автомобилями. Изобилие на прилавках, бурная деятельность, развернувшаяся на каждом углу, скрашивали еще недавно тотально унылые улицы, появилось какоеникакое разнообразие и возможность выбора. Однако все делалось, что называется, «на коленке», уличную торговлю никто не организовывал, так что вид она имела неряшливый.
Довольно быстро с каждого из продавцов, производителей и поставщиков услуг, так же как недавно с перекупщиков нелегального алкоголя, стали собирать деньги бандиты. Рэкетиры получали информацию об открытии новых заведений из газет «Из рук в руки» и «Реклама шанс», где предприниматели печатали объявления о своем бизнесе и давали рекламу. Владельца вызывали к станции метро «Площадь Восстания» или приходили прямо к нему; спрашивали, «кому он платит». Если тот не находил нужного ответа, его облагали так называемой «данью». Фактически бандиты насильственно навязывали услуги охраны. Предпринимателю обещали защиту и отсутствие необходимости платить кому-то еще. Организованные преступные группы нелегально брали на себя функции все более коррумпированной и все менее мотивированной милиции.
Помимо свободы предпринимательства, важнейшей переменой времен Перестройки стала «гласность». Михаил Горбачев в 1986 году отменил цензуру. Разрешили все что угодно говорить, печатать, выставлять в музеях и галереях и показывать по телевизору. Благодаря гласности возникло то, что многие до сих пор помнят как «ленинградское телевидение» — феномен, заметный в масштабах всей страны. Первой ласточкой перемен оказалась передача «Телекурьер», где дебютировала ведущая Светлана Сорокина. Она давала панораму городской жизни, часто заступалась за людей, обиженных властью, умела рассказывать о социальных проблемах с проникновенным сочувствием.
Затем появились «Пятое Колесо» Натальи Серовой и Бэллы Курковой и «600 секунд» Александра Невзорова. Александр Невзоров в мрачной манере показывал новостные сюжеты и репортажи в жанре хоррор о катастрофах, хозяйственных преступлениях, убийствах. Эта реальность была раньше совершенно неведома ленинградскому телезрителю. Советские СМИ до Перестройки не демонстрировали «обратную» сторону жизни. При этом Невзоров виртуозно укладывался в 10 минут.
«Пятое колесо» — очень длинная еженедельная вечерняя и отчасти ночная программа. Она рассказывала о «белых пятнах» истории — запрещенных раньше художниках, писателях, эмигрантах, сталинских лагерях.
Изменились газеты. Первой обновилась комсомольская «Смена». Она была замечательна прежде всего своими криминальными расследованиями и репортажами.