Я открываю глаза, и все слова застревают у меня в горле. Глаза, смотрящие на меня сверху вниз, не карие, как у Джейсона; они темно-зеленые. Как океан, они затягивают меня внутрь и выталкивают наружу.
На мгновение я радуюсь, что мое сердце на самом деле зажато в грудной клетке и не выпрыгнет из груди.
Дрожь пробегает по моим конечностям, и я не уверена, вызвано ли это волной адреналина или ощущением рук Ашера на моей талии.
Он поймал меня.
Я ищу Джейсона. Он стоит в стороне, потирая затылок и чувствуя себя неловко.
Ашер оттолкнул его или что-то в этом роде?
— Ты можешь идти, Джейсон.
Ашер разговаривает с ним, но все его внимание приковано ко мне. Словно он не хочет отводить взгляд. Или не может.
— Нет. — я удивлена, что мой тон ровный. — Мы с Джейсоном тренируемся.
— Теперь ты тренируешься со мной.
— Пас. — я пытаюсь оттолкнуть Ашера, но его хватка сжимается вокруг моей талии так сильно, что становится почти больно.
Всякий раз, когда я заговаривала с Ашером, он бросал на меня подозрительные или даже удивленные взгляды. В последнее время они полностью исчезли. Теперь он просто наблюдает за мной всеми этими темными, горячими взглядами, от которых у меня переворачивается живот.
— Я просто пойду, — предлагает Джейсон, бросая неразборчивый взгляд на Ашера, прежде чем он завернет за угол.
— Отпусти меня, — бормочу я, стиснув зубы.
Удивительно, но он действительно ставит меня на ноги, но не убирает руку с моей талии. Он слишком близко, мои груди сталкиваются с его грудью... его твердой обнаженной грудью, блестящей от пота.
Мои чувства наполняются его ароматом сандалового дерева и цитрусовых, как в теплый солнечный день. Место, где его рука касается меня, вспыхивает жаром, хотя мой топ служит барьером.
Мой пульс ускоряется по мере того, как его внимание поглощает меня полностью. Как будто он может проникнуть внутрь меня и щелкнуть выключателем, возвращая меня к жизни.
Отказываясь втягиваться в его орбиту, я пристально смотрю на него.
— Как ты думаешь, что ты делаешь?
Он указывает на батут.
— Ты сказала, что хочешь попрактиковаться. Я тебя поймал.
— Я прекрасно справлялась с Джейсоном.
Его хватка усиливается, пока я не вздрагиваю, и его голос не становится низким.
— Это что, новая игра?
— Что за игра в тренировке с Джейсоном?
— Тот факт, что ты никогда не общалась с ним раньше, или что ты никогда не называла его другом.
— Ну, теперь я это делаю.
— Что изменилось?
— Я. Я изменилась, Эш. Я уже не та Рейна, которую ты знала раньше.
— Ашер. — его челюсть дергается, будто он ищет терпения. — Меня зовут Ашер.
— Это еще одна вещь, которая изменилась. Мне больше нравится Эш.
Он делает паузу на секунду дольше, чем нужно. Я лишила его дара речи, и у меня внутри все затанцевало от этой мысли. Это такая редкость лишить Ашера Карсона дара речи.
Его свободная рука скользит вверх по моей щеке и обвивается вокруг моего горла, но не сжимает. Он просто проводит пальцами по моей коже, словно заново изучая ее.
Жар охватывает меня, и на коже, к которой он прикасается, появляются мурашки.
— Ты изменилась, — медленно произносит он. Наконец-то. — Ты даже покраснела.
— Нет, — вскрикиваю я, но даже я чувствую, как мои щёки горят.
Он проводит подушечкой мозолистого большого пальца по моей щеке, словно доказывая свою точку зрения, заманивая меня в свою ловушку, как хищник сделал бы со своей добычей.
— Это так, Рейна?
— Прекрати, — шиплю я, оглядываясь вокруг.
Мы находимся в поле зрения входа для персонала. Любой может выйти и увидеть нас.
— Интересно, что я обнаружу, если проверю.
— Проверишь что? — я дышу.
— Если я залезу под эти маленькие шорты, оттяну твои трусики в сторону и засуну два пальца в твою киску, что я найду?
Как будто кто-то облил меня топливом, разжигая огонь.
Если раньше я краснела, то теперь от его грязных слов я вся горю. Низ моего живота сжимается от злого предвкушения.
Рассуждая логически, я знаю, что мне нужно остановить его, но я не могу бороться с необходимостью узнать больше, копать глубже.
Просто больше.
— И? Что я найду, Рейна?
Шепот моего имени, слетающего с его губ, это не просто имя. Это обещание. Проклятие. Зловещее путешествие, которое притягивает меня ближе, отказываясь отпускать.
Кто знал, что мое проклятое имя может так подействовать?
Его рука скользит с моей талии к месту, где мои шорты соприкасаются с бедрами. Я втягиваю воздух сквозь зубы, ощущая, как его пальцы исчезают под тканью.
Его большой и указательный пальцы сжимают мой подбородок, когда он бормочет:
— Я обнаружу тебя мокрой?
Я прикусываю нижнюю губу, останавливая голос, который пытается вырваться наружу.
И да, я совершенно мокрая. Мои бедра были скользкими от возбуждения с того момента, как он прижал меня к своему полуобнаженному телу.
— Думаю, я должен выяснить это сам.
Его рука останавливается между моих бедер. Я могла бы раздвинуть их, надеясь на большее трение или что-то в этом роде.
Что угодно.
— Я не настолько глуп, чтобы думать, что ты берегла себя для меня, но я хочу знать.
Его голос падает до опасного диапазона, от которого у меня по рукам бегут мурашки.
Я бросаю на него любопытный взгляд, борясь с симфонией чувств, проходящих через меня. Это все, что я могу сделать, когда я с ним.
Чувствовать.
А иногда, как сейчас, это уже слишком. Все обрушивается на меня со всех сторон.
— Кому ты отдалась?
Похоть все еще присутствует, но под ней скрывается нечто гораздо более пугающее.
— Ч-что?
— Твою девственность, королева выпускного. Кто ею завладел?
Королева выпускного.
Это первый раз, когда он так меня назвал.
Обычно это монстр.
Я снова сосредотачиваюсь на его вопросе. Разве он не мой жених с тех пор, как мне было десять или около того? Он должен был быть моим первым, не так ли?
Я пристально наблюдаю за ним, за его широкими плечами и скульптурным лицом, за тем, как его тело наклоняется ко мне как с угрозой, так и с чем-то еще.
Если бы я владела этим парнем, я бы не думала о том, чтобы изменять ему.
Но опять же, мы со Старой Рейной мыслим по-разному. Может, она не была так зациклена на Ашере, как я. В таком случае нам обязательно нужно поговорить, чтобы она могла дать мне советы, как избавиться от его чар.
— Это был Джейсон? — он продолжает тем же холодным, угрожающим тоном. — Кто-то из команды? Или подожди... — он оглядывает меня с ног до головы. — Ты вытащила карточку «пошел ты» и отдалась Оуэну или Себастьяну? Может, и тому и другому одновременно?
Я отвожу кулак назад и ударяю его в грудь. Удар достаточно сильный, что он отшатывается назад, создавая столь необходимое пространство, между нами.
Давление нарастает в моих глазах, но я отказываюсь позволять ему увидеть это.
Я отказываюсь позволять ему увидеть, как сильно он влияет на меня.
— Если ты хочешь думать обо мне как о шлюхе, вперёд, но не смей намекать, что я бы унизилась, только чтобы отомстить тебе. Новости, Эш: ты не заслуживаешь того, чтобы какие-либо мои действия были посвящены тебе. — я поправляю волосы, узнав от Наоми, насколько это наполняет меня уверенностью. — И ты мудак, что так мало думаешь о своих друзьях. Ты не заслуживаешь Оуэна и Себастьяна.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но сильная рука сжимает мое запястье и тянет меня назад. Я заканчиваю тем, что прижимаюсь к его твердой обнаженной груди, когда его глаза ищут мои.
В них есть что-то такое, чего раньше никогда не было. Как будто он действительно ищет что-то — или кого-то.
Его идеальные брови сходятся над бурными глазами, которые с каждой секундой пронизывают мою душу.
— Кто ты, черт возьми, такая? — бормочет он, все еще наблюдая за мной, как ястреб.
Я кладу руку ему на грудь, желая — нет, нуждаясь в том, чтобы он понял.
— Я не знаю, Эш. Я действительно больше не знаю, кто я такая. Однажды я проснулась, не помня, кто или что я есть, и поняла, каким монстром я была. Но я пытаюсь. Клянусь, я действительно пытаюсь стать лучше и исправить то, что я сделала. Так как насчет того, чтобы ты мне помог? Если ты скажешь мне, что я с тобой сделала, я сделаю все, что в моих силах, чтобы это исправить.
Я ничего не ожидала от своего признания. У Ашера уже сложилось свое мнение обо мне, и потребуется чудо, чтобы изменить его.
Он застает меня врасплох, когда вздыхает, как будто признавая свое поражение.
— Некоторые вещи невозможно исправить.
Я смягчаю свой голос.
— Испытай меня.
— Возможно, ты лишилась своих воспоминаний, но не я. — его голос становится язвительным. — Я все помню. Это все, что я могу помнить.
Мое сердце колотится громко и сильно, будто вот-вот вырвется из груди. В его глазах столько ненависти. Это как смертельная болезнь, разъедающая его изнутри. Там также немного путаницы, но его ненавистная сторона душит все остальное.
Комок размером с мяч встает у меня в горле, когда я выдавливаю слова.
— Что я сделала? Скажи мне.
— Ты разрушила мою гребаную жизнь, монстр.
Его обычная твердость исчезает. Его слова холодное, ледяное утверждение, которое пробирает меня до костей.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но тут сбоку к нам приближается тень. Ашер отпускает меня, и я отшатываюсь назад, словно меня обожгло.
— Рей.
Алекс останавливается рядом с нами с натянутой улыбкой на лице, которую я называю его адвокатской улыбкой. Обычно он использует ее для отвлечения нежелательного внимания, или всякий раз, когда разговаривает с Ашером.
То есть, когда они действительно говорят.
Алекс и Ашер могут выглядеть как отец и сын, но их разговоров не существует. Я едва вижу, как они узнают друг друга в доме.