т меня на месте за затылок.
— И ты целуешь меня. — он закрывает глаза, будто опьянен этим чувством. — К черту, как ты меня целуешь.
Я принимаю это как комплимент и прижимаюсь языком к небу его рта.
Его хватка крепче сжимает мой затылок, но он не останавливает меня.
Он водит своим членом вверх и вниз по моей сердцевине, насухо трахая меня.
Мои глаза закрываются от этого ощущения. Как будто мир существует только в пространстве между нами.
Я чувствую его на себе, даже несмотря на то, что он одет. Я чувствую, как его бедра толкаются в меня, заставляя целовать меня сильнее и быстрее, будто это какая-то гонка.
У меня кружится голова, но я отвечаю ему поцелуем на поцелуй, поглаживанием на поглаживание.
Я хочу его.
Боже, как я хочу его.
И дело не только в его теле.
Мне нужно его сердце.
Я хочу его прощения.
Я хочу его всего.
Волна нарастает в нижней части живота. Это похоже на водопад, в который я вот-вот упаду.
Он протягивает свободную руку и вертит твердый сосок между большим и указательным пальцами.
— Эш... О... Боже..
Я кончаю, громко выкрикивая его имя. Он захватывает мой рот своим, затыкая меня.
Он целует меня, долго и сильно, словно не может насытиться.
Он разбивает меня вдребезги, а потом собирает воедино.
Я не хочу прекращать целовать его, но я нуждаюсь в большем. В гораздо большем.
Я тянусь к его поясу дрожащими руками.
— Чего ты хочешь, королева выпускного? — спрашивает он с ноткой веселья.
— Тебя, Эш.
— Рейна, — он рычит мое имя, и клянусь, что его член еще больше увеличивается.
Он собирается помочь мне расстегнуть его ремень, когда из раздевалки доносится шуршащий звук.
Мы оба замираем.
— Кто там? — шепчу я.
Ашер кладет руку мне на рот.
— Тсс, если нас кто-нибудь найдет, нас отстранят.
Верно. Он не должен находиться в раздевалке для девочек или трахаться с кем-то в душе.
Он помогает мне встать на ноги. Когда больше не раздается ни звука, он открывает дверь.
— Куда ты идешь?
Я не могу избавиться от разочарования в своем голосе.
Его глаза скользят по моему телу, медленно и целеустремленно.
— Я подожду тебя в машине.
В машине?
Он действительно бросает меня вот так?
— Мы закончим дома. — он подмигивает и выходит.
Ох.
Я прикусываю нижнюю губу от этого обещания. Может, на этот раз я уговорю его простить меня. Может, не только наши тела сольются вместе, но и наши сердца.
Может, только может, после стольких лет разлуки мы сможем найти компромисс.
Потому что я хочу быть частью жизни Ашера.
Я заканчиваю принимать душ в рекордно короткие сроки, хотя моя кожа чувствительна и разгорячена из-за оргазма, который он вырвал у меня.
Мне не требуется много времени, чтобы натянуть джинсы, топ и обувь.
Я бросаю последний взгляд в зеркало и останавливаюсь на своих раскрасневшихся щеках. На моих губах появляется улыбка, искренняя и... я почти могу сказать... счастливая.
Счастливая.
Никогда не думала, что это слово может быть таким сладким на вкус.
Я перекидываю сумку через плечо и толкаю дверь. Она заперта.
Что?
Я дергаю за нее, но она не двигается.
Они не могут закрыться. В это время в кампусе все еще есть другие студенты.
Свет мигает, прежде чем в раздевалке становится темно.
Я перестаю дышать.
Нет, нет.
Этого не может быть. Только не снова.
Мой пульс учащается, когда я лезу в сумку за телефоном. На этот раз я стараюсь не уронить его.
Я вся дрожу, мои пальцы едва способны что-либо печатать.
Я ищу номер телефона Ашера, но прежде чем успеваю нажать на него, позади меня раздается еще один шуршащий звук.
Я оборачиваюсь, но уже слишком поздно.
Мое лицо соприкасается обо что-то твердое, и в глазах темнеет.
Глава 26
Г
Вот что происходит, когда ты не играешь по правилам, Рейна.
Ты терпишь поражение.
Глава 27
Рейна
Руки тянутся ко мне, когда я бегу по темному, грязному переулку.
— Рай...
— Беги, Рай.
— Беги! Ты должна бежать.
Мое сердце колотится громче от этого голоса. Я знаю этот голос.
Этот голос застрял между моим сердцем и грудной клеткой с тех пор, как я себя помню.
Мне так не хватало этого голоса в жизни, и он наконец вернулся.
Рейна?
Я вздрагиваю, просыпаясь, моя грудь сжимается с пугающей силой.
— Рейна? Ты в порядке?
На секунду я теряю ориентацию. Как будто я все еще нахожусь в том переулке, сражаясь с невидимыми руками, идущими за мной.
Мне требуется несколько мгновений, чтобы понять, что я дома, лежу на своей кровати.
Иззи сидит рядом со мной, вытирая пот с моего лба. В задней части моего горла пересохло и першит.
— Ч-что случилось?
Ее брови озабоченно хмурятся.
— Разве вы не должны были сказать нам это?
У меня першит в горле, когда я говорю.
— Что ты имеешь в виду?
Выражение сочувствия охватывает ее черты.
— Ашер нашел вас без сознания в школьной раздевалке.
Воспоминания давят на мой мозг. Ашер и я в душе. Мы договорились встретиться снаружи, а потом... потом погас свет. Что-то ударилось о мою голову, а потом все потемнело.
— Ашер видел, что произошло? — я спрашиваю Иззи.
— Не думаю. Тем не менее, он сообщил об этом администрации.
Не то чтобы они что-то сделали. В предыдущие два раза они не нашли видеозаписи. Этот раз ничем не будет отличаться.
Мои пальцы дрожат, когда я натягиваю одеяло до подбородка. У меня болит затылок, и что-то в теле кажется кислым и разбитым, будто я пробегала весь день.
— Где... — я прочищаю горло от нахлынувших эмоций. — Где Ашер?
— Только что вышел, — говорит она с натянутой улыбкой. — Он сейчас вернется.
Я стараюсь не чувствовать себя преданной из-за того, что он оставил меня в таком состоянии, но зловещее чувство гложет меня изнутри.
Что-то не так. Совершенно что-то неправильное.
— Вот ты где. — Джейсон входит в комнату, нахмурив брови.
— Ты не должен быть здесь, — ругается Иззи.
— Все в порядке, — говорю я, когда он садится на край моей кровати.
Джейсон, скорее всего, Cloud003, но, наблюдая за его глазами, я не думаю, что он нападает на меня.
— Джейсон! — шипит Иззи. — Встань.
— Я беспокоился о тебе. — он игнорирует свою мать, черты его лица становятся жестче. — Это становится серьезным.
— Серьезным? — я повторяю.
Он обменивается взглядами с Иззи, будто получая ее разрешение.
— Не смей.
Иззи стоит над нами, как Мрачный Жнец, пристально глядя на своего сына сверху вниз.
— Она заслуживает того, чтобы знать, — говорит он.
— Это не наше дело говорить ей, — возражает она.
— Я заслуживаю знать что? — я смотрю между ними. Иззи отчаянно трясет головой. — Скажите мне.
Я тяну за рукав толстовки Джейсона.
Он наконец прерывает зрительный контакт со своей матерью и встречается взглядом с моим.
— Этот инцидент, тот, что произошел в классе, и даже тот, что на крыше, все они похожи... — он замолкает.
— Они похожи? — мой голос такой же призрачный, как и я сама.
— Они похожи на то, что ты осмеливалась делать с другими.
— Ч-что?
— Думаю, что кто-то мстит тебе, Рейна. Они заставляют платить тебя за твои поступки.
Я пытаюсь дышать, но не могу. Жидкость стекает по моим щекам, и только тогда я понимаю, что это слезы.
Этого... не может быть.
— Это становится все более интенсивным, — продолжает Джейсон. — Что, если в следующий раз...
Иззи шлепает его, обрывая на полуслове. Прежде чем я успеваю уговорить его продолжать, в дверях появляется Ашер.
Он пристально смотрит на то, как близко ко мне сидит Джейсон, затем прищуривается, увидев слезы, текущие по моим щекам.
— Что ты здесь делаешь? — он спрашивает Джейсона.
— Я сказала ему остаться. — я шмыгаю носом.
Иззи тянет сына за руку и кивает в сторону Ашера.
— Мы как раз собирались уходить. Поправляйся как можно скорее, Рейна.
Дверь закрывается за ними, оставляя Ашера и меня наедине.
Он остается у входа, наблюдая с закрытым выражением лица, его густые ресницы опускаются на потемневшие глаза.
Что-то во мне проясняется при виде его. Он всегда был рядом после каждого злодеяния. Он не белый рыцарь как таковой — черный рыцарь больше подходит, но тот факт, что он всегда был рядом, заставляет мое сердце биться быстрее.
Наконец он шагает ко мне, засунув обе руки в карманы. Он переоделся в спортивные штаны и простую белую футболку, которая контрастирует с его загорелой кожей и этими жилистыми предплечьями.
Он садится там, где сидел Джейсон, и вытирает слезу подушечкой большого пальца.
— Почему ты плачешь? Что сказал Джейсон?
— Он сказал, что кто-то мстит мне. Это правда?
Его челюсть сжимается, но он ничего не говорит, чтобы подтвердить или опровергнуть.
— Почему ты не сказал мне раньше?
Моя нижняя губа дрожит.
Его кулак сжимается, но он продолжает молчать.
Мою кожу покалывает от сдерживаемой энергии, когда он вот так игнорирует меня.
— Что мне теперь делать? — бормочу я. — Как я должен просить прощения или двигаться вперед, если не знаю, с кем или с чем я столкнулась?
— Уверен, что они покажут себя.
Он вытирает остатки моих слез большим пальцем.
— А что, если они этого не сделают?”
— Ты сильная, королева выпускного. Ты сбегала от них три раза, не так ли?
— Как думаешь, как долго я смогу оставаться сильной? Что, если я слаба внутри? — я шмыгаю носом, встречаясь с ним взглядом. — Ты позволишь мне опереться на тебя?
Он останавливается у моей щеки, прежде чем возобновить свои действия.