Они переглядываются. Вздыхают. А я выхожу из номера.
Кристиан и двое его друзей сидят на диване в вестибюле и ждут меня.
Я смотрю на него.
Он смотрит на меня.
Время застывает, я затаиваю дыхание, все вокруг волшебно искрится и сверкает, как сегодня утром.
– Привет, Элла, – говорит он.
Все встают.
– Клевые у тебя волосы, – говорит девушка.
– Это Сюзанна, а это Феликс, – представляет друзей Кристиан, подходит ко мне и целует в щеку рядом с уголком рта.
Я вздрагиваю всем телом. Невероятно.
Они думают, что я еду с ними. И я могла бы поехать. Просто выйти вместе с ними из отеля, сесть в такси, а о том, что будет дальше, пока не думать.
Если бы.
Нет, не могу.
– Сейчас я не могу, – говорю я. – Извини. Но освобожусь через пару часов. Можно к вам подъехать? Где вас искать? Ах да, здравствуйте. Извините.
Кажется, Кристиан слегка разочарован.
– Можно, конечно, – кивает он. – Просто возьми такси. Попроси отвезти тебя в Лапа. Нас найдешь в баре «У Антонио», это на углу. Если таксист не знает, где это, спроси у любого прохожего. Думаю, найдешь.
– В одиннадцать, – напоминаю я, он кивает, и они уходят.
Убедившись, что родители крепко спят, я выскальзываю из кровати. Я переоделась под одеялом, накрасилась заранее в ванной, как только в спальне погасили свет, чтобы родители не заметили мой макияж, и теперь мне остается лишь взять туфли, проверить карманы (в одном деньги, в другом – запасная карточка-ключ от номера) и как можно более бесшумно открыть дверь.
Дверь шуршит по ковролину, но родители по-прежнему спят, не шелохнувшись.
На пороге номера я на миг замираю, но в коридоре так спокойно и тихо, что я выхожу из номера и очень осторожно закрываю дверь за собой.
Она щелкает и запирается на замок. Стою неподвижно еще минуту, прислушиваюсь, но в номере тишина. Спускаюсь на один этаж по лестнице, потому что знаю, что дверцы лифта открываются с громким «дзинь». Еще на один этаж я спускаюсь на всякий случай.
Лифт решаюсь вызвать только на девятом этаже. Он приходит. Я шагаю в кабину и смотрю на свое отражение в зеркале. Откидываю волосы за плечо. Надуваю губы, как будто позирую для фотки. Критически осматриваю свою фигуру, но она выглядит неплохо. На мне коротенькие джинсовые шорты и голубой жилетик, расшитый бисером.
Боюсь, как бы администратор внизу за стойкой не заметил, как я крадусь к выходу, и не позвонил в номер моим родителям, но тот даже не поднимает головы, когда я прохожу через вестибюль. Повсюду в мраморе отражаются яркие огни, вестибюль прямо сияет. Я улыбаюсь ночному швейцару, он кивает и отступает в сторону, пропуская меня в автоматически открывающиеся двери.
– Такси? – спрашивает он.
– Si, – говорю я. – Por favor. Да, будьте добры.
Он выходит на горячий тротуар, я следую за ним навстречу жаркой ночи. Он поднимает руку, и через полминуты к нам подруливает желтое такси. Швейцар открывает передо мной дверцу, а когда захлопывает ее и такси трогается с места, я отчетливо, как только могу, выговариваю:
– Лапа. «Антонио», – и мы уезжаем.
Я сбежала.
Я еду по Рио в такси.
Я совсем одна – кажется, будто впервые за всю мою жизнь. Мир полон возможностей. Родители не знают, где я: по-моему, такого еще ни разу не случалось. Они всегда имели хотя бы приблизительное представление, чем я занимаюсь. Я всегда оставалась или взаперти, или под надзором. А теперь – нет.
Только бы найти бар «У Антонио». Я обещала быть в одиннадцать, а сейчас десять пятьдесят, так что, пожалуй, я успею – смотря сколько продлится поездка.
Выглядываю в окно. Я действительно в Рио. Свершилось! Я выбралась в город одна, впервые за всю жизнь я – это настоящая я. Это я. Элла Блэк. Все вокруг кажется реальным как никогда, мне хочется продлить это чувство, сохранить его навсегда.
Продолжаю глазеть в окно. За ним в основном темно, только кое-где видны островки ночной жизни. Улица выглядит как загородное шоссе, машин попадается немного, такси быстро разгоняется, водитель меняет ряды ради развлечения, проскакивает на красный свет, хоть даже на зеленый никто больше не едет. Яркие фары движутся навстречу все быстрее и проскакивают мимо. Может, я вообще не найду Кристиана, когда доберусь до Лапа. Не найду бар «У Антонио». Мне почти все равно.
Я удрала от них. Здесь, на заднем сиденье такси, мне дышится свободно. Что бы ни случилось дальше, по крайней мере, ускользнуть мне удалось.
Слежу за дорогой: судя по указателям, мы едем в сторону Лапа. Наконец водитель сбавляет скорость и проезжает под рядом гигантских белых арок. Я осматриваюсь и ахаю.
Так вот где все. По обе стороны улицы на тротуарах столики, за ними люди, они сидят и стоят повсюду, пьют, болтают, смеются и танцуют. Здесь столько народу, что я понятия не имею, как буду искать Кристиана и его друзей, ну и пусть. Я вытащила из папиного бумажника двести реалов и в случае чего сразу вернусь обратно на такси.
Водитель сворачивает к запертому гаражу.
– Лапа, – смеется он.
– «Антонио»? – спрашиваю я, но он пожимает плечами, и я тоже. Счетчик показывает сорок реалов, поэтому я отдаю ему пятьдесят, и он дает мне сдачу.
Я благодарю таксиста: «Gracias», и он поправляет меня:
– Obrigada.
Повторяю это слово, выхожу из такси, и меня сразу окутывают шум, музыка и мгновенное ощущение теплого приема.
Никто не спешит меня ограбить. Никто не угрожает мне. Никто вообще меня не замечает. Я медленно иду сквозь толпу, пытаясь разглядеть названия баров. Оглушительная бразильская музыка обрушивается на меня отовсюду, со всех сторон разная, бурная и радостная, и от этого я чувствую себя удивительно живой.
Даже если родители уже проснулись, здесь им меня ни за что не найти. Никогда. Я пробуду здесь сколько пожелаю, и никто не будет знать, где я. Я дышу ночным воздухом, жарой, музыкой и жизнью.
Бар «У Антонио» я нахожу дальше по улице, на другой стороне за углом, как и сказал Кристиан. Внутри столпотворение, все столики заняты, люди стоят между ними во всех проходах. Бар открытый, с выходами на улицу с обеих сторон стойки.
Если парень моей мечты здесь, значит, я – самая счастливая девчонка в мире.
Пробираюсь между столиками, заглядываю в лица людям с бутылками пива и стаканами с зеленым коктейлем, к которому пристрастилась мама.
Дóма в Великобритании выход в люди – совсем другое дело.
Мне улыбаются, пока я прохожу мимо. Отступают, пропуская меня. Несколько мужчин говорят мне «Hola» или «привет» (вид у меня явно иностранный), но совсем не угрожающе, и кажется, не ждут от меня ответа. Обхожу весь бар, так и не увидев нигде того самого шикарного парня, но не расстраиваюсь – наоборот, я счастлива. Даже если я притащилась сюда зря, если мы разминулись и теперь мне останется только найти такси и вернуться в отель, эта вылазка – большое достижение.
Кто-то зовет: «Элла!» Оборачиваюсь, но знакомых лиц не вижу. Однако голос его, в этом я уверена, и потом, кто еще здесь может знать, как меня зовут?
– Элла! – зовет он снова и на этот раз хлопает меня по плечу. Оглянувшись, я вижу, что он здесь, стоит совсем рядом, и я от радости кидаюсь обнимать его. Он обнимает меня в ответ и не отпускает. Уткнувшись лицом в футболку на его груди, я слышу, как под моей щекой бьется его сердце.
Он гладит меня по голове, продолжая крепко обнимать. Я тоже не разжимаю рук. Он целует меня в макушку. Кажется, мы перескочили несколько этапов сближения одним махом.
Мне опять кажется, что он был рядом всегда и что я жила только ради этой встречи. Я всегда знала его, просто раньше оказывалась не в том месте.
– Ты приехала! – говорит он тихонько, наклонившись к моему уху.
Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы сказать:
– Да, приехала. Дождалась, когда родители уснут, тихонько вышла из номера и села в такси.
– А мои друзья уверяли, что ты не появишься. Но я знал, что ты приедешь, и ты приехала.
Я киваю.
– Но знаешь, лучше нам все-таки вернуться, пока предки не хватились тебя. Не хочу, чтобы твой отец сгоряча меня угробил.
– Не угробит. Если они проснутся, когда я вернусь, я просто скажу, что мне не спалось, вот я и вышла прогуляться. Они только рассердятся и скажут, что я дура, – пожимаю плечами я.
– Слушай, да у тебя талант.
На миг я представляю себе, что родители уже проснулись. Швейцар скажет им, что посадил меня в такси. Но он захлопнул дверцу еще до того, как я сказала «Лапа», так что тут мой след и потеряется. Наверное, родители решат, что я укатила в аэропорт.
Я смотрю на Кристиана. Он все еще обнимает меня. Так бы и стояла вечно, прижимаясь к его груди. Смотрю на его прекрасное лицо, его скулы, его блестящие волосы, смотрю на все. Буду глядеть только на него все оставшееся время.
– Пойдем возьмем тебе выпить, – говорит он, мы размыкаем объятия, и он ведет меня к своим друзьям.
Протягивает руку в мою сторону, я берусь за нее и иду за ним сквозь толпу, как привязанная. Его компании достался крошечный круглый столик на высокой ноге, друг Кристиана (Феликс, насколько я помню) сползает со своего табурета, чтобы уступить его мне. Точнее, помочь мне взгромоздиться на его место.
Феликс и Сюзанна улыбаются, здороваются и все такое. Сюзанна, девушка с красивыми длинными черными волосами, восклицает:
– Ты приехала! Приятно познакомиться с тобой как следует, Элла.
Я стараюсь отвечать в тон. Но никто, похоже, не обращает особого внимания на то, что я говорю. Кристиан обещает заказать мне что-нибудь выпить и спрашивает, буду ли я кайпиринью. Я благодарю и соглашаюсь, хоть понятия не имею, о чем речь. Появляется официант, все трое говорят с ним по-португальски, а я просто сижу молча и ни во что не вмешиваюсь. Приносят бледно-зеленый напиток, я посасываю его через соломинку и стараюсь не закашляться и ничем другим не выдать, что это мой первый коктейль, что он гораздо крепче, чем я думала, и что я никак не ожидала, что он окажется таким кислым. Поверить не могу, что мама пила такую гадость стакан за стаканом прямо у меня на глазах.