Каталония — один из полустанков на пути неизбежного распада Европейского союза
В понедельник конфликт между Мадридом и Барселоной может обрести второе дыхание, вынудив испанское правительство прибегнуть к куда более жёстким, нежели использовавшиеся ранее, мерам воздействия на сторонников отделения Каталонии. Произойдёт это в том случае, если парламент автономии проголосует за независимость. О возможности этого шага каталонский лидер Карлес Пучдемон предупредил в своём письме главу правительства Мариано Рахоя. Вероятность, что события будут складываться именно по такому сценарию, очень велика, так как Мадрид в субботу отверг любые варианты диалога с мятежниками и ввёл в действие 155-ю статью испанской конституции, которая приостанавливает статус автономии. Теперь принятое правительством решение должен утвердить сенат — верхняя палата правительства Испании. На его заседании, которое должно состояться в конце октября, Рахой попросит проголосовать за отстранение от должности главы Каталонии и отставку регионального правительства.
У нас довольно распространено мнение, что каталонцы, не будучи никак притесняемы и ограничиваемы центральной властью, просто бесятся с жиру; что их протест раскрутили леваки и националисты и за ним нет ничего, кроме, с одной стороны, желания без всяких на то оснований побузить, сотрясти основы, с другой — мелких местечковых интересов богатого промышленного региона, который не желает делиться своими доходами со всей остальной Испанией. Этот взгляд на ситуацию едва ли можно назвать полностью справедливым, хотя доля здравого скептицизма в нём есть.
Нынешние события стали отражением сущностных проблем Европейского союза, который всё в большей степени напоминает СССР перед его распадом. Изъяны двух этих гигантских образований, несмотря на, казалось бы, принципиальную несхожесть политических систем, очень близки. Именно поэтому массовые аресты сторонников независимости Каталонии не положат конец процессу появления всё новых трещин и разломов в содружестве европейских государств в целом и в некоторых из этих государств по отдельности. Главный дефект конструкции ЕС — в чрезмерной централизации власти, когда из года в год всё более ненавидимая национальными элитами бюрократия сосредотачивает в своих руках всё больше полномочий, вводя миллионы регламентов для регуляции всех без исключения сфер жизни. Значительное число выпущенных инструкций игнорируют особенности национальных экономик, не считаются с предпочтениями и традициями населения государств-членов.
Но основное узкое место — это несправедливое распределение благ и помощи, когда старые члены, основавшие ЕС, имеют больше экономических преференций, нежели государства Восточной Европы, вошедшие в союз после самоликвидации Варшавского блока. Ситуация со средними доходами, несмотря на то что прошло уже много времени, не выравнивается — она почти не изменилась с течением времени: страны Западной Европы живут много богаче новичков, при том что у последних уже нет ни малейших иллюзий относительно возможности сократить разрыв, когда-то казавшийся преодолимым.
Испания много лет пребывает в тяжёлом политическом и экономическом кризисе. Правящая Народная партия, являющаяся наследницей франкистских политических структур, не желает проводить реформы — экономическую и конституционную. Победив на последних выборах при всего тридцатипроцентной поддержке населения, она пытается сохранить статус-кво точно так же, как и брюссельская бюрократия не желает реагировать на такие вызовы времени, как проблема миграции и неравномерное развитие национальных экономик, когда в таких странах, как Чехия, Польша и Болгария, на протяжении многих лет искусственно ограничивается сельское хозяйство, а фермеры Германии, Франции или той же Испании получают громадные субсидии.
Каталонцы хотели бы отгородиться от гигантских коррупционных скандалов, сотрясающих страну, и неэффективного управления экономикой. Будучи самым развитым и богатым регионом страны, Каталония хотела бы распоряжаться своими доходами самостоятельно, полагая, что её деньги нерадивые центральные власти или разворовывают, или используют для затыкания дыр, образующихся из-за неэффективной внутренней политики. Надо сказать, что намерения эти в значительной мере утопичны, поскольку евросоюзовское начальство, если бы Каталония действительно ушла в свободное плавание, тут же лишило регион права пребывания в ЕС, что моментально привело бы каталонскую экономику к полному краху. Представители бизнеса полностью отдают себе в этом отчёт, и потому среди них идея независимости не пользуется популярностью.
Никакой войны, конечно же, не будет, даже если дело дойдёт до масштабных репрессий. Каталонцы — не националисты, пытающиеся путём отделения заявить о своей исключительности, для них вопрос о независимости был всего лишь попыткой вынудить Мадрид заняться наконец решением насущных проблем страны. Центральной власти, пусть сейчас она примет решение действовать с помощью силы, всё равно придётся договариваться, поскольку очевидно, что на следующих выборах в парламент, которые должен утвердить сенат, сторонники отделения возьмут ещё больше голосов.
Гораздо интереснее наблюдать за проявившимися в каталонском кризисе тенденциями продолжающегося распада ЕС. Первыми звонками были референдум во Франции по проекту Европейской конституции, Брексит, сейчас тренд евроскептицизма усиливает свои позиции в разы, приводя к власти в разных странах правые политические силы и провоцируя, как в случае с Каталонией, центробежные процессы в рамках старых и, казалось бы, давно урегулированных сепаратистских конфликтов.
Посочувствовать можно всем: и каталонцам, и Европейскому союзу
Донецк с любопытством, симпатией, иногда со злорадством присматривается к событиям в Каталонии, перекидывая мостки из своего прошлого или настоящего в мятежную провинцию далекой Испании.
Вчерашний день по количеству аксессуаров, пробудивших ностальгические воспоминания об обстоятельствах 2014 года, оказался одним из самых полнокровных. В толпах каталонцев с национальными флагами, вышедших защищать провозгласивший независимость автономии парламент, каким-то удивительным образом оказались люди, невесть откуда выудившие флаги СССР. Одна картинка совпала с другой — ностальгической — не на сто, конечно, процентов, но пронзительность этой детали легко перекрывала общее несоответствие.
Спуск испанских флагов с городских советов живо восстановил в памяти донецкие события, когда воодушевленные горожане то тут, то там чинили расправы над ненавистным украинским аналогом. Часов где-то около пяти вечера город наполнился грохотом артиллерийской канонады. Таких интенсивных обстрелов не было уже давно. Мой знакомый в «Фейсбуке» тут же предположил, что это салют то ли в честь, то ли против независимости Каталонии.
Уже сегодня, когда появилась информация о том, что сторонники единой Испании пытаются в Барселоне штурмовать местное радио, а на городских улицах идут стычки между сторонниками независимости и их противниками, другой донецкий юзер с видимым удовлетворением констатировал: «Началось». А ниже в комментариях кто-то выразил надежду, что Россия под шумок приберет к себе народные республики.
Понятно, что происходящее лишь внешне напоминает события ставшего уже далеким 2014 года, но даже этого сходства достаточно, чтобы проникнуться симпатией к изнеженным европейским мятежникам. Которым, не совсем понятно, то ли хватит, то ли не хватит духу отстаивать свою независимость. Но главная причина того, что каталонская история кажется родной и близкой как гражданам ЛДНР, так и России, заключается в совершенно ином. Развал СССР, переживаемый как катастрофа, ставшая источником войн, ненависти, миграции огромных групп населения, реставрации нацизма на постсоветском пространстве, уничтожения промышленности, в общем, неисчислимого количества бед, обрушившихся на головы бывших граждан великой страны, повторяется уже как европейская реприза.
Пока еще в очень мягкой, начальной фазе, но многим понятно, что как бы ни складывались обстоятельства каталонского бунта, они указывают на то, что Европейский союз дал первую серьезную трещину. И здесь, понятное дело, уже сложно удержаться от злорадства и размышлений на тему бумеранга, когда-то запущенного Западом и вернувшегося к нему спустя два с лишним десятилетия. И в сегодняшней ситуации кто-то должен был бы подсказать Мадриду обратить самое пристальное внимание на опыт последнего советского руководства, пытавшегося предотвратить распад СССР. Танки в Вильнюсе, разгон оппозиционного митинга в Тбилиси не только не сумели поставить заслон на пути у центробежных процессов, но многократно ускорили их.
Сложно сказать, насколько было неизбежным крушение Советского Союза, но на определенном этапе — когда в течение десятилетий удерживавшиеся в подполье духи радикального национализма вдруг обрели силу — все потуги снова загнать их в подвал были обречены.
Сейчас испанскому правительству надо совершить целый ряд действий, сопряженных с необходимостью гасить сопротивление. Надо очистить административные здания, прежде всего каталонский парламент, для чиновников из Мадрида, которые должны будут осуществлять прямое правление, освободить полицейские участки, распустив по домам всех оказавшихся нелояльными сотрудников. Но граждане автономии, как это демонстрирует хроника, совсем не готовы отступать без боя. Они вышли на улицы с тем, чтобы защищать свои власти.
Дойдет ли ситуация до формирования отрядов самообороны или даже создания какой-нибудь подпольной каталонской республиканской армии, сказать сложно. Мадрид, получивший поддержку со стороны руководства Евросоюза, может уже не ограничивать себя в видах насилия. Всем понятно, что речь идет о сохранении европейского порядка в его нынешнем виде, и по мере развития событий становится очевидно, что тут уже не до церемоний — ни испанским властям, ни руководству Евросоюза. Вероятность того, что каталонский сепаратизм будет задавлен, как мне кажется, достаточно велика, поскольку речь идет о паттерне, модели, которую в случае ее успешной реализации тут же пустят в дело другие мечтающие о независимости европейские автономии. Поэтому расправа должна быть как можно более наглядной, чтобы раз и навсегда отбить охоту у автономистов расшатывать здание «европейского СССР».