дующем.
Муж Мэри умер в 1952 году от раковой опухоли, что только добавило ей настойчивости. Она нашла общий язык с исследователем Сиднеем Фарбером, патологоанатомом из Бостона, которого считают родоначальником современной химиотерапии. В 1947 году доктор Фарбер впервые использовал в клинической практике аминоптерин (открытый доктором Йеллапрагадо Суббарао) и получил временную ремиссию у детей с острой лимфоцитарной лейкемией. Ныне его именем назван Институт рака в Бостоне, один из ведущих мировых онкологических центров.
Убежденные в возможности излечения от онкологических заболеваний, Ласкер и Фарбер не ослабляли своих требований по финансированию исследований, и федеральные ассигнования продолжали расти. К 1961 году бюджет Национального института злокачественных новообразований составлял уже 110 миллионов долларов. Тем не менее Ласкер считала федеральные затраты недостаточными. В конце 60-х годов она призывала «объявить войну раку».
Вместе со своими соратниками она организовала «Комитет граждан против рака», который разместил свой призыв на полном газетном развороте в «главных изданиях: «МИСТЕР НИКСОН, ПОМОГИТЕ ВЫЛЕЧИТЬ РАК». Рекламный призыв содержал также цитату доктора Фарбера: «Мы в шаге от создания лекарства против рака. Нам просто не хватает политической воли, денег и системного плана. Все это было отдано для доставки человека на Луну». Необходимо отметить, что с момента высадки на Луну прошло всего 5 месяцев.
В 1971 году Конгресс провел слушания в подкомитете, где обсуждался Национальный закон о раке. Слушания проходили в институте рака Розуэлл Парк, Буффало, штат Нью-Йорк. Этот институт был основан в 1898 году и был самым первым онкологическим центром в США. Представитель штата Нью-Йорк Джек Кемп образно продемонстрировал, какую дань платят люди этой болезни: только за один год (1970 г.) от рака погибло больше людей, чем за все шесть лет войны во Вьетнаме. Онкологические заболевания занимают в графе «причина смерти» второе место после сердечно-сосудистых заболеваний. Ситуация не изменилась и в нынешнее время.
Несмотря на удручающую статистику, общий настрой слушаний был решительным и оптимистичным. Ученые с энтузиазмом рассказывали о перспективах победы над болезнью. Доктор Дэвид Прессман, заместитель директора клиники Розуэлл Парк, в своем выступлении подчеркнул, что хотя хирургическая онкология, лучевая терапия и химиотерапия могут использоваться в лечении онкологических заболеваний, но «…основная цель всех исследований в области онкологии – предотвращение и полная ликвидация рака».
На слушаниях развернулась бурная дискуссия о том, насколько возможен прогресс в решении поставленной задачи, если мы не знаем ответа на главный вопрос: как раковая опухоль возникает и развивается. Мнения разделились. Одни считали, что главное – это узнать, что происходит на молекулярном уровне, почему клетки начинают бурно делиться, воспроизводиться и погибать. Другие же считали, что не всегда нужны фундаментальные знания, чтобы эффективно проводить лечение. Доктор Прессман выступал на стороне второго мнения.
«Причины возникновения рака различны. Все знают, что есть канцерогенные вещества, вызывающие развитие опухолей. Но известно и то, что некоторые вирусы также могут вызывать рак. Мы исследуем все возможные механизмы возникновения болезни, но продолжение фундаментальных молекулярных исследований – совсем не то, что нам необходимо в первую очередь», – сказал он.
По его мнению, фундаментальные исследования должны идти параллельно с практической наукой, взаимно дополняя друг друга. «Действие невесомости на человека до сих пор не изучено, но это не помешало нам высадить человека на Луну».
Благодаря информационно-пропагандистской кампании, проводимой Мэри Ласкер, Конгресс утвердил Национальный закон о раке в 1971 году. За два дня до рождественских праздников президент подписал его, переведя в разряд действующих, заявив: «Я надеюсь, что через несколько лет мы будем считать этот закон самым главным достижением периода правления моей администрации».
В соответствии с законодательством на исследования в области онкологии на ближайшие 3 года выделялась рекордная сумма в 1,59 миллиарда долларов. Размер ассигнований на другие нужды оставался неизменным, что свидетельствовало о приоритете исследований в области онкологии. Директор Национального института злокачественных новообразований назначался непосредственно президентом, а не директором Национального института здоровья, в отличие от других биологических и медицинских научно-исследовательских институтов. Это касалось и бюджетных средств для Национального института злокачественных новообразований, которые выделялись непосредственно из Белого дома. Такие преимущества дали NCI беспрецедентную степень свободы действий и освободили эту организацию от борьбы за федеральный бюджетный пирог.
В то время все это казалось многообещающим. Ласкер и ее сотрудники надеялись, что сочетание финансирования, ресурсов, научных талантов и энтузиазм, объединившись, смогут изменить ситуацию в области исследования рака. К сожалению, она не дожила до момента победы над онкологическими заболеваниями. Она умерла от старости в возрасте 94 лет. Ее мечта осталась неисполненной.
Неумолимая статистика
Спустя 40 лет после объявления войны онкологическим заболеваниям мы знаем о болезни гораздо больше, но до сих пор не имеем эффективных методов для ее профилактики. Национальный институт злокачественных новообразований (NCI) за этот период потратил на исследования и лечение 90 миллиардов долларов. Согласно сведениям Журнала клинической онкологии, более 260 некоммерческих организаций отдают все силы на борьбу с раковыми заболеваниями – это больше, чем число организаций, основанных для борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями, ВИЧ, болезнью Альцгеймера и инсультами, вместе взятыми. Общий бюджет этих 260 некоммерческих организаций составляет 2,6 миллиарда долларов.
Несмотря на это, с 1975 по 2007 год количество злокачественных опухолей молочной железы выросло на треть, а рака предстательной железы – наполовину.
Повсеместное распространение маммографических методов исследования и пробы на простатоспецифический антиген (ПСА) играют значительную роль в выявлении этих заболеваний, поэтому прямые сравнения некорректны. Но очевидно, что проблема существует. В 2011 году диагноз рака был выставлен 1,6 миллиона человек.
Один эксперт охарактеризовал нынешний подход к лечению рака как «контроль за ущербом». Мы используем тяжелую артиллерию, чтобы убить столько раковых клеток, сколько сможем, надеясь, что ни одна из них не останется в живых. Но они слишком живучи.
Даже если человек остается без признаков опухоли в течение 5 лет, он не может считаться окончательно излеченным. Враг может затаиться. Хотя некоторые люди с определенными видами раковых опухолей никогда больше ими не заболевают, другие узнают, что их болезнь вернулась или дала метастазы.
В 2009 году в США проживало 12 миллионов человек, которые имели в истории своих болезней онкологическое заболевание. Из них 5,8 миллиона мужчин и 6,7 миллиона женщин. NCI предполагает, что в 2020 году их будет уже 18,1 миллиона.
В 1996 году Американское общество противодействия раку (ACS) поставило задачу сократить частоту возникновения рака на четверть к 2015 году. Имеющиеся на сегодняшний день промежуточные результаты обескураживают. Согласно данным на 2007 год, частота заболевания раком снижалась на 0,6% в год, что гораздо ниже темпа, необходимого для достижения планируемого результата.
По данным ACS, приблизительно у каждой восьмой женщины разовьется рак груди. Каждый тринадцатый мужчина и каждая шестнадцатая женщина имеет вероятность заболеть раком легкого. Это данные для США, и в этом статистическом прогнозе не учитывается, курят пациенты или нет. Но статистика может быть слишком оптимистичной: из-за того, что современное общество «состарилось», риск развития раковой опухоли у возрастных пациентов гораздо выше.
Между тем, согласно данным эпидемиологической и статистической служб NCI, которые занимаются сбором и обработкой информации о результатах онкологической заболеваемости, частота некоторых видов опухолей продолжает расти. Тенденция эта особенно проявляется в увеличении количества онкологических заболеваний почек, печени, щитовидной железы. Также наблюдается значительное увеличение количества меланом и лимфом. А устойчивое увеличение заболеваемости лейкемией и различными опухолями мозга у детей, по сравнению с 70-ми годами ХХ века, просто пугающее.
Есть и хорошие новости. С 1990-х годов наблюдается небольшое снижение заболеваемости некоторыми видами опухолей, такими как рак легкого у мужчин и рак толстой и прямой кишок в обеих половых группах. Некоторые опухоли стали выявляться на более ранних стадиях благодаря распространению диспансерных осмотров.
Снижение смертности от рака на 1% в год начиная с 1990 года – это немного, но это все же прогресс. По прогнозам АСS, общая смертность от онкологических заболеваний в 2015 году будет на 23% ниже, чем в 1990 году.
Однако эти успехи вряд ли дают повод для радости. Онкологическая смертность составляет 25% от общей смертности в США. Ужасающая статистика.
Что пошло не так?
Неудача в осуществлении задуманного Мэри Ласкер плана произошла отчасти из-за того, что рак оказался более серьезным заболеванием, чем мы предполагали. Рак можно сравнить с изощренным хамелеоном, способным вырабатывать устойчивость к самым токсичным лекарствам. Особенность раковых клеток – постоянное деление, увеличение их количества и сверхъестественная способность к «ускользанию» от терапевтических воздействий, направленных на подавление их роста. Доктор Гюнтер Блобель, лауреат Нобелевской премии 1999 года в области медицины, присужденной за работу в области клеточной биологии, сказал мне: «Мы до сих пор не можем понять, в чем различие между раковой и нормальной клеткой». И это сказано после нескольких десятилетий серьезной работы по изучению рака!