— Что, если я не хочу съезжать? — я спрашиваю. — Люди охотятся за мной.
Это ложь. Я хочу выбраться из этого места, заполненного другими людьми. Думаю, мне будет удобнее, когда я буду одна. В конце концов, именно по этой причине Старая Рейна съехала, как только стала совершеннолетней.
Я начинаю соединяться с Рейной несколькими способами, и понятия не имею, что это заставляет меня чувствовать.
— Если бы они активно охотились за тобой, они могли бы с лёгкостью забрать тебя из кампуса. — он звучит задумчиво. — Попроси Александра усилить охрану в многоквартирном доме.
— Ты не можешь указывать мне, что делать, Эш.
Я вырываю свое запястье из его хватки и складываю руки на груди.
Взгляд, который он бросает в мою сторону, такой резкий, что я ерзаю на сиденье.
— Что я об этом говорил?
— Хорошо. — я разжимаю руки. — Но ты все равно не можешь указывать мне, что делать.
— Это вызов? — его голос понижается. — К концу ночи ты будешь умолять меня сказать тебе, что делать.
Я не упускаю смысла его слов, и мое лицо, должно быть, становится темно-красным.
— Посмотри, как ты покраснела.
Его палец проводит по моей щеке в чувственной ласке, выражение его лица наполнено благоговением.
Мне нравится, когда я вот так застаю его врасплох. Сильное ощущение пронзает меня при мысли о том, что я оказываю на него такое воздействие.
И все же сейчас он высокомерный ублюдок.
Отмахиваясь от его руки, я меняю свой серьезный тон.
— Знаешь, у меня здесь есть друзья, такие как Иззи и Джейсон. У нас бывают вечера игры в Скрэббл.
— К черту вечера игры в Скрэббл. — его лицо каменеет, когда он наклоняется ближе. — Держись, блядь, подальше от Джейсона.
— Ах... нет. Он мой друг.
Его рука скользит между моих бедер, обхватывая меня через джинсы. Я ахаю, мои глаза чуть не вылезают из орбит. Покалывание возникает там, где он прикасается ко мне, и память моего тела включается. Все, о чем я могу думать, это его лицо, пальцы и язык там, внизу.
— Это мое.
Его губы всего в нескольких сантиметрах от моего лица, небольшое отклонение, и они встретятся с моими.
Он говорит хриплым голосом, от которого у меня по спине пробегает дрожь.
— Ты моя, и я не люблю, когда люди угрожают тому, что принадлежит мне. Если ты позволишь кому-нибудь вольности в сторону тебя, я не буду сидеть на месте. Я ясно выражаюсь, королева выпускного?
Я не смогла бы говорить, даже если бы попыталась. Его близость и аромат его лосьона после бритья, смешанный с сандаловым деревом и цитрусовыми, творят сумасшедшие вещи с моими чувствами, усиливая их, прижимая друг к другу.
Это хаос.
Прекрасный, сводящий с ума хаос.
Совсем как Ашер.
— Я сказал. — его хватка становится безжалостной и такой чертовски доминирующей. — Я ясно выражаюсь?
Я киваю один раз не потому, что полностью согласна, а потому, что не хочу испытывать его, пока он в таком состоянии. Как будто он бензин, ждущий искры, чтобы вспыхнуть и сжечь все, что находится поблизости.
Хотя я действительно хочу увидеть разные стороны Ашера, я не горю желанием прямо сейчас становиться на его плохую сторону. Он единственный, кто знает о Рейне, и мне может понадобиться его помощь, чтобы найти мою сестру.
— Хорошо. — он отпускает меня и открывает дверь. — У тебя есть два дня, чтобы вернуться в свою квартиру.
Я стону, когда дверь за ним закрывается.
Высокомерный ублюдок.
***
Алекс продолжает смотреть на часы, пока мы с Ашером сидим в его кабинете.
Из того, что я узнала о нем до сих пор, его фирма — его Бог, и у него нет другой религии, кроме работы. Может, именно поэтому они с Ашером ни в чем не сходятся во взглядах.
Мой предполагаемый жених касается моей ноги своей. Отлично, значит, говорить буду только я.
Толчок Ашера, по сути, говорит мне, что мне нужно скорее начинать, потому что Алекс становится беспокойным.
Он сидит за своим огромным столом из красного дерева, заваленным бесконечными бумагами. Я даже не знаю, для чего ему все это нужно дома.
— Рейна, — начинает он. — Ты упомянула, что хочешь поговорить со мной? Мы можем сделать это после того, как я вернусь.
— Я кое-что помню, — говорю я спокойно, но достаточно громко, чтобы он меня услышал.
Алекс хватает со стола ручку и перестает смотреть на часы.
— Продолжай.
— Я помню сестру-близнеца и мать, и как мы убегали в моем детстве. Что касается той ночи, думаю, что на меня напали после того, как я воссоединилась со своей сестрой.
Тишина.
Алекс продолжает наблюдать за мной, будто решает, сможет ли он снова стереть эти воспоминания из моего мозга.
— Ты ей что-нибудь говорил?
Вопрос Алекса адресован его сыну.
Его голос твердеет, когда он говорит с Ашером, словно он разговаривает со смертельным врагом, а не со своей плотью и кровью.
— Мне нечего рассказывать, — небрежно говорит Ашер.
Мой взгляд мечется между отцом и сыном, пока я пытаюсь понять смысл их слов. Ашер что-то знает?
Я сжимаю руки на коленях, ногти впиваются в кожу ладоней.
— Кто-нибудь может сказать мне, что происходит?
— Полагаю, тебе следует знать, — вздыхает Алекс. — Невежество никогда раньше не приносило тебе никакой пользы.
Нет, это было не невежество. Даже если папа и Алекс скрывали от меня правду, думаю, что в глубине души я это знала. Вот почему я искала Рейну и нашла ее сама. Я собиралась сбежать с ней.
Это не то, что сделала бы невежественный человек.
— Твоя мать была дочерью Пахана Братвы. Миа Соколова, дочь Николая Соколова и двоюродная сестра Ивана Соколова.
Эти имена мне знакомы.
О боже мой.
Они не могут быть…
— Это громкие имена в Штатах и в России. — Алекс щелкает ручкой. — Гарет не знал о происхождении Мии, когда познакомился с ней более двух десятилетий назад. Она сбежала из дома, и он просто взял ее к себе. Конечно, ее отец и двоюродный брат не прекратили поиски. Она запятнала фамилию семьи, сбежав. Когда они узнали о ее отношениях с Гаретом, то приказали своим приспешникам убить твоего отца.
Мои губы приоткрываются, но не издают ни звука.
— Миа и Гарет согласились порвать с этим ради них обоих. К тому времени Миа уже была беременна тобой и твоей сестрой. Твои родители договорились, что каждый возьмёт по близнецу, прежде чем их пути разойдутся. Конечно, Николай и Иван не пошли на это. Они согласились позволить Гарету оставить одного из близнецов только в том случае, если он позволит Братве участвовать в его бизнесе, и он согласился.
Дрожь пробегает по моим конечностям при мысли о том, через что прошли мои родители.
— А другой близнец? — я сглатываю. — Что произошло с ней?
— Миа забрала ее и убежала, но Николай хотел, чтобы девочка стала его наследницей. Учитывая, что Миа была его единственным отпрыском, ее дочь нужно было воспитывать как принцессу Братвы.
— А мама этого не хотела.
Это не вопрос, это утверждение.
Вот почему мы находились в бегах двенадцать лет. Поддельные удостоверения личности и ночные побеги теперь имеют смысл.
Мама не хотела, чтобы я была принцессой Русской мафии. Должно быть, она жила в этой роли всю свою жизнь и не могла смириться с тем, что ее дочь переживет такую же судьбу.
Ее усердие и сообразительность тоже имеют смысл. Она знала их обычаи достаточно хорошо, чтобы убегать от них целых двенадцать лет.
— Она этого не сделала, и Николай не был счастлив. — Алекс вздыхает. — После того, как она бесследно исчезла, он начал донимать Гарета с просьбой забрать другого близнеца, на что тот, конечно же, ответил отказом. Однако намерения Николая, должно быть, дошли до Мии, потому что она похитила свою вторую дочь из школы. Она планировала вывезти вас обеих из страны и подальше от организации своего отца.
— Но они нашли нас первыми.
Мои глаза наполняются слезами, и чья-то рука давит мне на бедро.
Ашер.
Я совсем забыла, что он здесь.
Мои губы растягиваются в легкой улыбке, когда я принимаю его молчаливую поддержку.
До сих пор я не подозревала, что нуждаюсь в нем рядом.
Алекс прочищает горло, и я снова сосредотачиваюсь на нем.
— Да. Предполагаю, что ей было легче бежать с одной из вас, но вы обе замедлили ее.
— Почему... — я делаю глубокий вдох. — Почему мой дедушка приказал убить свою единственную дочь?
— В том-то и проблема он не приказывал. Николай никогда бы не причинил вреда Мии, как бы сильно он ни угрожал. Должно быть, она сопротивлялась, и ее смерть стала несчастным случаем — или, по крайней мере, я так думал.
Я пододвигаюсь к краю дивана.
— Что ты имеешь в виду?
— После того, как Русские забрали твою сестру, а ты вернулась, чтобы жить с Гаретом, он не переставал искать способы спасти ее. У него даже было несколько шпионов внутри. Из того, что мы узнали, Ивану, племяннику Николая и двоюродному брату Мии, не понравилось, что Пахан передавал свой бизнес девушке. Ну, и ее будущий муж, но это к делу не относится. С тех пор как Мия сбежала, он замышлял уничтожить Николая, уничтожить всех его потомков и захватить власть.
— Ты... ты думаешь, он убил маму нарочно?
— Я почти уверен, что он это сделал. Она стояла у него на пути, и ему нужно было, чтобы она ушла, поэтому он замаскировал это так, как будто она покончила с собой. — его взгляд смягчается. — Мне жаль.
Я проглатываю слезы, грудь разрывается на части от этого откровения. Все, чего мама когда-либо хотела, это спасти нас от чудовищной жизни, которой она жила, и ей пришлось заплатить за это своей жизнью.
— Тогда почему он не убил и ее дочь тоже? — я спрашиваю.
— Полагаю, потому что один из самых доверенных людей Николая схватил ее первым. Как только она оказалась бы со своим дедушкой, даже Иван не смог бы причинить ей боль.
— Значит, Рейна в безопасности с Николаем? — шепчу я.
Алекс делает паузу на середине нажатия своей выдвижной ручки.