Это то, что у него получается лучше всего, несмотря на все юридические разговоры и строгий костюм.
А еще есть Рейна.
Чертова Рейна с ее холодным плечом и чопорным отношением. Однажды я собираюсь выебать это из нее.
В один прекрасный день.
Я впечатываю все еще забинтованный кулак в стену, высвобождая энергию. Не могу разговаривать с Ари, когда в таком переменчивом настроении. Она почувствует это и позволит этому повлиять на нее.
Открыв дверь, я на секунду замираю и делаю глубокий вдох. Послеполуденное солнце вдалеке стало оранжевым. Странно, что Ари так допоздна остается в школе, тем более что у нее нет никаких занятий в клубе.
Я нахожу ее сидящей на краю с Джейсоном. Мои ноздри раздуваются при виде его.
Мне не нравится этот ублюдок.
Он не только крутится вокруг моей сестры, но и пытается вцепиться своими чертовыми когтями в Рейну.
Единственная причина, по которой я не изменил его лицо и не попросил Александра перевезти его в страну третьего мира, это Элизабет.
Заметив меня, он бросает последний взгляд на Ари. Она кивает один раз, и он встает и направляется к выходу. Он не смотрит мне в глаза, когда толкает дверь.
— Ари. — я пытаюсь сохранить свое терпение, шагая к ней. — Я же говорил тебе не околачиваться рядом с ним. Есть что-то странное в.… — я замираю на месте, когда Ари резко встает.
Ее ноги висят на краю — буквальном гребаном краю.
Слезы текут по ее бледным щекам, глаза налиты кровью и покраснели. Ее белое платье и черные волосы развеваются в воздухе позади. Ветер такой сильный, что сотрясает ее крошечное тело.
— Ари... Что ты делаешь?
Я стараюсь говорить ровным голосом, стараюсь не психовать до чертиков.
Медленно подхожу к ней.
— Остановись.
Она поднимает обе руки, и я останавливаюсь, мое сердце бьется так громко, что я едва слышу свист ветра или ее громкое сопение.
— Ари. Спускайся, сестренка. Мы можем поговорить об этом, хорошо?
Она отчаянно трясет головой. Ее нога соскальзывает с края, и клянусь, что мое собственное сердце тоже соскальзывает.
— Все кончено, Грей.
Ее голос такой эмоциональный, что у меня от него перехватывает дыхание.
— Ничего не кончено, Ари. — я протягиваю руку. — Иди сюда. Мы разберемся с этим, хорошо? Только ты и я.
Ее нижняя губа дрожит, когда она переводит взгляд с моей руки на выступ.
Школа высотой в пять этажей; если она упадет, то, черт возьми, погибнет.
— Не смотри туда, Ари. — я пытаюсь подойти к ней, но останавливаюсь, когда она пристально смотрит на меня. — Подойди ко мне, пожалуйста. Что бы это ни было, я это исправлю. Я все исправлю.
У Ари и раньше бывали мрачные настроения, и она часто спрашивала меня, в чем смысл жизни, когда была маленькой, но она ни разу не пыталась покончить с собой.
Ни разу.
Это должно быть на другом уровне, чем все остальное, что происходило с ней раньше.
— Мне так жаль, Грей. Я больше не могу этого делать.
— Ари, позволь мне помочь тебе, пожалуйста.
Ее зубы стучат.
— Ты поможешь мне?
— Безусловно. Я помогу тебе во всем.
— Но ты не можешь изменить сердце человека, Грей. — свежие слезы выступают из ее больших глаз и стекают по щекам. — Я... Я сказала Рейне, что люблю ее. Знаешь, что она ответила?
Блядь. Черт!
— Подойди сюда и скажи мне, Ари, хорошо?
Она качает головой, отодвигая ногу назад. Я замираю на расстоянии вытянутой руки от нее.
— Она засмеялась, Грей. — рыдание гремит в воздухе, когда слезы стекают по ее шее и пропитывают подол платья. — Она посмеялась надо мной и спросила, серьезно ли я. Сказала, что мы с братом такие чертовски бредовые, и посмеялась надо мной. Почему она смеялась надо мной?
Рейна сказала это?
Проклятье. Эту речь она приберегает для своих ненавистников, а не для Ари.
Когда это закончится, я собираюсь разобраться с ней. Она, как никто другой, знает, насколько Ари хрупка. Она должна была мягко отвергнуть ее, а не быть сукой.
— Я поговорю с ней, — говорю я Ари. — Мы это исправим.
— Не лги мне, Грей! — кричит она, ее шея напрягается от напряжения. — Ты не можешь это исправить. Ты чертовски влюблен в нее. Я вижу это в твоих глазах, как бы ты ни старался это скрыть. Как, по-твоему, я буду жить с кем-то, кто смеялся над моими чувствами, в то время как мой брат влюблен в нее?
— Я... — я прочищаю горло. — Я больше не буду. Я обещаю, Ари. Я, блядь, обещаю, так что спускайся.
— Серьезно? — она шмыгает носом. — Ты действительно возненавидишь ее?
— Да. Все, что угодно ради тебя, Ари.
Я разрежу свое сердце на куски и растопчу его, если мне удастся удержать Ари. Она единственное, что у меня есть, единственный человек, которого я могу назвать семьей.
Я сделал все, чтобы позаботиться о ней. Если я потеряю ее после мамы, не знаю, что останется от моей жизни.
Она так молода и заслуживает еще одного шанса в жизни. Она заслуживает всего мира.
— Что угодно? — с надеждой спрашивает она.
Я резко киваю.
— Тогда не забывай об этом, Грей.
Ее лицо становится каменно-холодным, когда слезы, сопение и рыдания исчезают.
— Заставь Рейну заплатить за мою смерть.
А затем она раскрывает руки и прыгает, ее платье развевается позади нее.
— Неееет!
Я рычу, хватаясь руками, но все, что я ловлю, это воздух.
Я подбегаю к краю, смотрю вниз.
Тогда мир замирает.
Все, блядь, исчезает, когда меня медленно выпотрошивает зрелище внизу.
Ари лежит на земле с разбитой головой, кровь течет рядом с ней и стекает по ее белому платью, а ее пустые глаза смотрят в никуда.
Рев вырывается из меня, когда я падаю на колени.
— Неееет.
Стоя на коленях, я кое-что понимаю.
Ари не единственная, кто погибла. Сегодня я умер вместе с ней.
Глава 21
Рейна
Настоящее
Я дрожу, мои конечности, мои пальцы и даже мои губы.
Тихие слезы текут по щекам, когда я слушаю рассказ Ашера о смерти Арианны. Он стоял передо мной все это время, но ни разу не взглянул на меня, будто я невидимка.
Как будто меня не существует.
Все его внимание сосредоточено на краю, где я недавно стояла и угрожала броситься вниз. Словно он может видеть свою сестру, словно она все еще там, и он может поймать ее.
Или, по крайней мере, я предполагаю это по тому, как его руки сжимаются и разжимаются по обе стороны от него.
Мышцы его обнаженной груди сокращаются, пульсируя и ни разу не расслабляясь. Мои руки чешутся дотянуться до него, обнять, сказать, что это не его вина.
Но это приведет только к обратным результатам.
Неудивительно, что он ненавидел меня все это время. Неудивительно, что он планировал убить меня. Арианна и ее разрушительная ложь превратили его в машину для убийства, пустое существование без сердца или сердцевины.
Это не значит, что то, что он сделал со мной, приемлемо, но я не могу оставить его тонуть без выхода.
Ашер, возможно, и затаил на меня обиду все это время, но я думаю, что когда-либо испытывала к нему ненависть.
Во всяком случае, мои чувства только усилились, становясь все горячее, ярче и страшнее.
И для этого мне нужно исправить его заблуждения, даже если это разрушит все, что он знал о своей сестре, человеке, которого он считал своей единственной семьей.
— Теперь ты видишь? Видишь, как ты, блядь, оборвала мою жизнь и жизнь моей сестры?
Он говорит тихо и угрожающе, будто находится на грани того, чтобы действовать на основе своих разрушительных эмоций.
Вот в чем фишка Ашера. После смерти Арианны он выжил только благодаря мысли, что однажды он восстановит справедливость по отношению к ней, устранив меня.
Но он этого не сделал.
В течение трех лет ему не удавалось выполнить свое обещание.
— Почему ты до сих пор не убил меня? —
бормочу я.
— Смерть слишком снисходительна к тебе. — он смотрит на меня сверху вниз так сурово, что я чувствую это до мозга костей. — Ты должна страдать.
— Думаю, что я достаточно настрадалась. — я сохраняю голос нейтральным. — Почему бы тебе не убить меня?
Он достигает меня двумя длинными шагами и обхватывает рукой мое горло. Его хватка не является угрожающей или эротичной. Она предназначена для того, чтобы задушить, убить, как в том классе, когда я лежала на полу.
Даже несмотря на то, что мое тело восстает, умоляя о жизни, я не сопротивляюсь ему. Я просто смотрю на него снизу вверх, в то время как мои легкие горят от потребности в воздухе.
Я не хотела, но слеза скатывается по моей щеке на его руку.
— Блядь! — он отпускает меня толчком. — Не искушай меня, черт возьми, Рейна. Я так близок к тому, чтобы убить нас обоих.
Я массирую шею, тяжело дыша. Маленькая часть меня радуется тому факту, что он не убил меня.
Он не может.
Я вижу эту муку в его глазах; она так ясна, как и чувства, которые я испытываю к нему.
— Почему обоих? — шепчу я. — Тебе нужно только убить меня.
— Заткнись к чертям, Рейна.
— Почему? — я плачу. — Просто почему? Потому что ты не ненавидишь меня так сильно, как говоришь себе? Ты не можешь ненавидеть меня? Ты хочешь быть со мной?
Он приседает передо мной и зажимает мою челюсть большим и указательным пальцами.
— Потому что я, блядь, не могу жить без тебя. Я попробовал, и это был ад.
— Но Арианна...
Он на секунду закрывает глаза.
— Это не значит, что я перестал ненавидеть тебя.
— Тогда ты ненавидел меня по неправильным причинам. — я сглатываю. — Думаю, нас обоих разыграли.
— Разыграли?
— Я помню тот день, когда Арианна разговаривала со мной.
Его челюсть сжимается, но я останавливаю его, положив руку на плечо.
— Дай мне закончить.
Я продолжаю и рассказываю ему, что Арианна рассказала мне о своих чувствах к Ашеру и о том, как она попросила меня оставить его, чтобы он был ее.