I
Мария настояла, чтобы я надела ее нежно-голубое свадебное платье.
Она вымыла, расчесала мне волосы, вплела в косы сухие цветы, как когда-то на собственную свадьбу, поправила кружева на свадебном чепце и сказала, что я выгляжу очаровательно.
Дай бог, чтобы так оно и было.
Я не помню, как поела, помылась и легла спать, не помню, как встала и оделась.
Но я была готова идти под венец.
II
Пока Мария ходила за шалью, Леон заговорил со мной. Было видно, как ему нелегко.
– Лотти долго мучилась, мисс Финч?
Я охнула и отвернулась.
Он наклонился ко мне.
– Клянусь, если бы я только знал…
Леон Картрайт. Мне было так неловко перед Марией. Бедная Лотти.
Все эти годы он не знал, что с ней случилось.
– Не очень долго, мистер Картрайт.
Его глаза покраснели.
– Я бы женился на ней, – сказал он. – Мы были такими юными.
Я кивнула. Первая любовь никогда не длится вечно. Я знаю.
Мария вышла из комнаты, я увидела, какими глазами Леон на нее смотрит.
– Спасибо, что пожелали мне счастья, – сказала я Леону. Он кивнул.
III
Мы подошли к церкви очень рано. Мне не хотелось проходить сквозь толпу горожан. Единственным моим желанием было посидеть и подумать в одиночестве. Мария держала меня за руку.
Дверь церкви открылась, и оттуда причесанный, наглаженный и чисто выбритый вышел ты.
Мария шепнула, что забыла кое-что дома и отошла.
Ты осторожно садишься рядом со мной на скамью, боясь до меня дотронуться, как будто я могу разбиться.
Ты смотришь на меня. Я гляжу в твое прекрасное мужественное лицо. Утреннее солнце освещает зеленые глаза. Я не могу понять их выражения.
– Что случилось? – спрашиваю я, отодвигаясь.
– Ничего, – отвечаешь ты, берешь мою руку и целуешь кончики пальцев. Ты такой серьезный, что я начинаю волноваться.
Пустая церковь тиха и торжественна. Мы одни, слышно только наше дыхание. Ты проводишь пальцем по моему лбу, носу, касаешься губ. Я смотрю, как твои глаза следят за скользящим по моей коже пальцем.
Ты шепчешь:
– Ты теперь моя? Правда моя?
Мой взгляд отвечает тебе лучше любых слов. Я ловлю твой палец зубами и слегка прикусываю.
Ты смеешься, и твой смех отражается эхом от высоких сводов церкви.
– Давай сбежим с тобой на Запад, Джудит. Прямо сейчас. Фантом ждет на улице. Что скажешь?
– Давай, – отвечаю я. – Хотя мы не слишком подходяще одеты.
– Правда, – ты хлопаешь себя по лацканам черного пальто, потом проводишь пальцем по моему кружевному чепчику. – Раз уж мы сюда пришли, давай поженимся.
Я пожимаю плечами.
– Если ты настаиваешь…
Ты снова целуешь мне пальцы и слегка прикусываешь в ответ.
– Я настаиваю.
Ты берешь мою руку и крепко сжимаешь. Мы встаем и идем по тому же самому проходу, по которому нас тащили днем раньше.
Пастор Фрай в сопровождении Элизабет входит в церковь. Его дочь тепло улыбается мне. У заднего входа я слышу какой-то шум и оборачиваюсь. Дверь распахивается, и под руку с Гуди Праетт в церковь входит Даррелл. Он снимает шляпу и машет мне. За ним входят Мария с Леоном. Здесь собрались все, кто мне дорог. Этот день наполнен их любовью.
Пастор Фрай произносит короткую речь.
И ты становишься моим навсегда.
IV
Фантом везет нас к дому на повозке. Она тоже причесана и вычищена к свадьбе. Эта умница довезет нас до дома без нашего участия. Нам не до поводьев.
Останемся ли мы здесь? Уедем ли? Сегодня совсем не тот день, когда нужно отвечать на все эти вопросы.
У крыльца твоего – нашего – дома мы находим корзины с едой и горшки с консервами. Твой мул пытается все это съесть.
А еще там стоит сундук. Деревянный сундук с вырезанным на крышке именем «Финч». Это папин сундук.
Внутри простыни, полотенца и лоскутное одеяло, сшитое умелыми мамиными руками. Я глажу рукой мягкую шерстяную ткань.
Сундук передал мне то, что мама не смогла сказать словами.
Мы втащили ящик в дом и заперли дверь.