— В награду за медицинское обслуживание предлагаю еще бокал шампанского, — сказал я. — Думаю, он будет кстати.
— Еще как кстати.
Она взяла бокал и выпила.
Я одолел двойную дозу «Старого почкоубийцы» и налил еще, на этот раз со льдом. Съел пару-тройку канапе и приказал себе расслабиться. Но не смог.
— Как быть с Боливаром? — задал я актуальный вопрос. — Гостиничный номер — не лучшее убежище.
— Как и этот город, да и вся планета, — раздраженно заявила Анжелина. — Мне здесь все не нравится, потому что наш план оглушительно трещит по швам. Я уже начинаю жалеть, что мы повстречали Кайзи и позволили его деньжищам нас загипнотизировать.
Я был вполне согласен с ней, но чувствовал, что должен хотя бы изобразить оптимизм.
— Не волнуйся, все у нас получится, и мы разбогатеем. Но сначала давай-таки решим, как быть с Боливаром.
— Успокойся, со мной все будет в порядке, — сказал он. И тут, словно наперекор его словам, в дверь позвонили. — Однако береженого бог бережет, перейду-ка я в другую комнату.
— На этой завалящей планетке очень настырная полиция, — заметил я. — Так что, думаю, будет лучше всего, если ты перелезешь через балкон и повисишь снаружи. Я чую запах беды.
Сверхчуткий нос меня не подвел. Стоило только отворить дверь, как в прихожую устремились три бугая.
— Здесь интимный ужин, а вас нет в списке приглашенных, — сказал я, затворяя дверь. Вернее, пытаясь затворить. Воспрепятствовал огромный ботинок.
— Полиция Национальной Безопасности, — заявил главный бугай и сверкнул узорчатым жетоном с голографическим изображением жалящей змеи. — Мы войдем.
— Без моего разрешения или ордера на обыск?
— И без того, и без другого. Мы на Феторре и во имя правосудия имеем право вторгаться в любые владения, которые считаем подозрительными.
— У нас тут что-то вроде вечеринки… это она вызвала подозрения?
— Это ты вызвал у нас подозрения! — прорычал полицейский и толкнул меня в грудь.
В других обстоятельствах ему бы это даром не сошло, но сейчас я не мог рисковать. Я неохотно попятился, и он улыбнулся.
— Сегодня тебя видели рядом с известным преступником.
— Но это же не преступление!
— Если я называю это преступлением, то это преступление. А ну, с дороги!
Полицейские ринулись вперед, и пришлось шагнуть в сторону, чтобы не затоптали. Анжелина попивала вино и не давала ни малейшего повода счесть, что она заметила наглое вторжение.
— Где Боливар ди Гриз? — спросил главный самым злобным и подозрительным тоном. Остальные, наверное, не обладали правом говорить.
— С кем имею честь?
— Инспектор Муавули. Где он? — Полицейский огляделся. — Все обыскать!
— Вы о ком? О Боливаре? Он в тюрьме. Его на моих глазах увезли ваши приятели.
— Он не в тюрьме. Сбежал.
— Приятно слышать! Выпить не желаете?
Очевидно, такого штампа, как «на службе не положено», феторрская полиция не знала. Не сводя с меня глаз, инспектор Муавули налил полный стакан и осушил единым духом. Его присные вернулись в гостиную с пустыми руками и при виде выпученных глаз и залезших на лоб бровей патрона неодобрительно захмыкали.
— Пределы города не покидать! — приказал он и удалился.
— Какая прелесть! — сказала Анжелина, заперев входную дверь на два замка, цепочку и подставив под дверную ручку стул.
Боливар залез на балкон и прижал палец к губам. После чего обыскал номер индикатором и вернулся к нам с пригоршней «жучков». Их замаскировали под монеты, туалетное мыло и крючки для картин, а один даже под таракана. Боливар сбросил их с балкона и налил себе бокал красного вина.
— Боливар, ты поступаешь в цирковую труппу, — распорядилась Анжелина.
— Всю жизнь мечтал!
— Не ерничай. Я говорю серьезно.
— Не сомневаюсь. Но вижу небольшую проблему — как добраться до «Колоссео»? Наверняка вся полиция поднята на ноги и мои фотографии розданы филерам. На улицах небезопасно.
— Да, для молодого мужчины. Но молодой женщине бояться нечего, кроме будничных опасностей этой неописуемой планеты. Приготовься к временной смене пола. Заранее сочувствую тому недоноску, который попытается обидеть мою любимую дочурку. Побрей ноги, а я подберу тебе одежду.
Они провозились до первых проблесков зари. Наконец Анжелина удовлетворенно кивнула.
— Что скажешь? — спросила она меня.
— Лучше, чем сейчас, Боливара никогда не выглядела.
Я не кривил душой — Боливар смотрелся на все сто. Изящное телосложение, длинная юбка, плоский живот. Отличный грим и не слишком париковидный парик.
— А теперь поспать несколько часов, — распорядилась Анжелина. — Не вздумай помять платье. И постарайся отработать женскую походку. Вот такую.
Когда он справился с этой задачей, все улеглись спать — устали изрядно.
Я проснулся довольно свежим, но не настолько, чтобы обойтись без бодрящей пилюли. Проглотив ее, я, как всегда по утрам, проверил свой банковский счет. Обещанные четыре миллиона не пришли, зато поступило сообщение: «Неважная работа, Джим. Надо стараться».
В разгар утра мы вышли из гостиницы. Первыми номер покинули мы с Анжелиной. Я нес компьютер, а она вела Глориану. Боливара выскользнула за дверь, как только получила от нас сигнал, что в коридоре пусто. И осталась у лифта ждать следующей кабины — мы не сомневались, что к нам приставлен «хвост».
Так оно и оказалось.
Не обращая внимания на слежку, мы поймали такси и велели шоферу везти нас в цирк.
— Животных не вожу.
Шофер подозрительно глянул на Глориану.
— Это не животное, — возразил я, щедро кладя ему на лапу. — Это наша дочь, зачарованная злой колдуньей. Мы везем ее к доброму волшебнику, он обещал за вознаграждение вернуть ей человеческий облик.
Водила выпучил глаза. Но если он и сомневался в моей правдивости, деньги его убедили. Проверить индикатор «жучков» было нечем, поэтому мы говорили в пути только о пустяках. Лишь в артистической уборной я достал собственный индикатор и обшарил все закоулки.
— Чисто.
Я сложил и спрятал прибор.
— Отлично. Оставим Боливару записку, пусть ждет нас здесь. А потом надо будет подыскать ему уборную. И поговорить с Гаром Гуйлем. Уверена, он с радостью нам поможет.
— Почему?
— Увидишь.
Я узнал этот тон и решил ничего не выпытывать. В нужное время, и ни секундой раньше, я все узнаю.
Когда мы направились к выходу, Глориана негромко взвизгнула, а услышав наш зов, радостно засеменила. И взволнованно хрюкнула, едва мы отворили дверь в уборную Гуйля. Там крепко пахло скотным двором. Или зоопарком. Я уже познакомился с этим запахом, когда стоял за кулисами. Конечно, он был искусственный — чтобы добавить зрелищу реалистичности.
За столом сидел мужчина в смокинге и писал. Когда мы вошли, он даже головы не поднял. Это он Гар Гуйль? Или четверорукий жонглер?
Уродец-жонглер тоже был здесь. Облаченный в килт, он сидел напротив Гуйля и разговаривал по телефону. Я огляделся. Просторное помещение было скудно освещено, но все же удалось рассмотреть клетки и тех, кто в них сидел. Что за твари! Некоторых я видел на сцене, но больше было незнакомых. По своему узилищу расхаживал некто двуглавый и хищный. Встретив мой взгляд, он зашипел и обнажил громадные клыки.
А вот Мистер Скелет — я видел его на афишах — прилег на кушетку вздремнуть. Ростом он вымахал под два метра, но в талии был не толще моей руки.
— Что вам угодно? — прозвучало в сумраке.
Я повернулся и увидел, что Гар Гуйль по-прежнему водит стилом по бумаге.
— Мистер Гуйль, мы бы хотели с вами поговорить.
— О чем?
Только сейчас я обнаружил, что говорит четверорукий.
— Да так, вообще. Поболтать о цирке. Ну, как о погоде.
Я говорил что-то еще в том же духе, пока ходил по комнате с индикатором «жучков» наперевес. Нашел их шесть штук — пять в виде настоящих насекомых и одну монету. Я давил их каблуком, пока индикатор не дал зеленую вспышку.
— Мы о вас много слышали, — вкрадчиво произнесла Анжелина.
— В Специальном Корпусе, — шепотом добавил я.
Он сидел, молчал, не проявлял никаких чувств. И шевельнулся только один раз, когда подошла Глориана и расположилась у его ног.
Вдруг она подалась вперед и укусила его за руку.
— Невоспитанная свинка! — рявкнула Анжелина. — Немедленно оставь в покое этого джентльмена!
А джентльмен поглядел вниз и кивнул.
— Видите, она способна отличить плоть от пластмассы. У свинобразов отличное обоняние.
С этими словами он схватился верхней парой рук за свои плечи и резко потянул вниз. Кожа отошла, Анжелина ахнула. А он все тянул и тянул, пока не освободился от лишних рук.
— Почему вы упомянули Специальный Корпус?
Я перевел взгляд на сидящего за столом.
— О нем не беспокойтесь. Это робот из псевдоплоти, как и все остальные. Зрители глазами протирают на нем дырки и не замечают, что всем управляю я.
— Отвлекай внимание! — радостно воскликнул я.
— Ну, конечно. А теперь будьте любезны, ответьте на мой вопрос.
— Мистер Гуйль, у нас есть основания считать…
— Зовите меня просто Гар.
— С удовольствием. Вы, Гар, конечно, слыхали о Специальном Корпусе, о мифической группе лиц, которая якобы по всей галактике сражается с преступностью и защищает справедливость.
— Разумеется. Все наслышаны о Специальном Корпусе, хотя такового и не существует в природе. Но позвольте задать вам вопрос. Если бы в этом мифическом Корпусе был мифический научно-исследовательский институт, кто из мифических ученых возглавлял бы его?
Я снова дотронулся до индикатора. Увидел зеленый огонек и произнес еле слышно:
— Профессор Койпу.
Гар глубоко вздохнул и выскользнул из остатков четверорукого уродца. Глориана отпустила его конечность и легла. Псевдочеловек за столом прекратил писать и свалился на пол. Я сел в кресло.
— Профессор Койпу прислал весточку. Просил помочь, если вы ко мне обратитесь. Когда я создавал труппу, он оказал неоценимую помощь.