– Не в этом дело, – говорит Джулия. – Конечно, у нее отметка будет лучше, чем у Пиппы. Но она с легкостью могла бы получать больше восьмидесяти баллов. Я не понимаю, почему этого не происходит.
Я откидываюсь на спинку стула, наблюдая за двумя подвыпившими женщинами, которые с неприязнью пристально смотрят друг на друга, вся дружба, казалось бы, напрочь забыта. Я задерживаю дыхание, и только когда Николь смеется, я расслабляюсь и выдыхаю с долгим тихим вздохом облегчения.
– Ты слишком серьезно все это воспринимаешь, – констатирует Николь, обращаясь к Джулии. – Все и так будет хорошо.
– Мы не можем знать этого наверняка, – парирует Джулия. – Я не хочу относиться к таким вещам слишком легко.
– Да ладно тебе, – говорит Николь таким тоном, словно она уже много раз это делала. – Ты же знаешь, что с ней все будет в порядке. Она всегда и во всем была лучшей из лучших. Она сто процентов поступит в старшие классы в «Ашамс», мы все это отлично знаем.
Я решила, что обстановка стала уже менее накаленной и я могу безопасно вклиниться в беседу.
– Неужели все настолько серьезно с этим поступлением?
Обе женщины смотрят на меня с неподдельным изумлением.
– Неужели ты ничего не знаешь о том, какой там жесткий отбор? – спрашивает Николь.
– Ага, не знаю, – отвечаю я. – У меня пока что не было времени это выяснить – я была так занята переездом, обустройством, своей работой и всем остальным. И поэтому об этом я просто забыла.
Они смеются, но в их смехе слышится некоторое недоверие к моим словам.
– О, за это надо выпить, – восклицает Джулия. – За твою забывчивость!
Николь смеется:
– Джулия подошла к этим экзаменам, как к военной кампании. Она определила Дейзи в подготовительный учебный лагерь, по крайней мере, с четвертого класса.
Джулия пожимает плечами.
– Да, что поделать. Жизнь – это война, – заявляет она. – И эту битву я намерена выиграть. Нужно планировать и рассчитывать все наперед, готовясь к долгой игре. Здесь нет мелочей. Результаты выпускных экзаменов в школе – одни пятерки и золотая медаль. Далее «Оксбридж». Поступить туда очень непросто – слишком высок уровень конкуренции. – Она делает паузу и вздыхает: – Я знаю, ты считаешь меня сумасшедшей, но я сделаю все, чтобы убедиться, что она поступит в старшие классы именно в эту школу. Можешь считать меня занудой, учитывая то, какие отметки получает Дейзи, но это действительно для нас важно. И потом, Дейзи очень любит «Ашамс».
У Джулии такой голос, словно она вот-вот расплачется.
– Да, еще и стипендию могла бы получить, – бормочет Николь. – Дейзи всегда была самой лучшей в классе.
Джулия скромно улыбается:
– Я очень серьезно настроена на то, чтобы она поступила в старшую школу в «Ашамс», ты же знаешь. И это – единственное, что действительно имеет значение. Стипендия на самом деле не так уж и важна.
Слушая это, я хлопаю глазами, учитывая ту горячность, с которой Джулия обсуждала это в кабинете директора. Но я не собираюсь поднимать этот вопрос – определенно не теперь, когда все идет так хорошо.
– Знаешь, я удивлена, что ты отправила Дейзи в «Ашамс», – говорю я. – Одна моя подруга напомнила мне об издевательствах в школе.
Как только эти слова слетели у меня с языка, я тут же пожалела о сказанном. Но в этом всем явно виновато просекко, что я так расслабилась и перестала следить за языком. Я подальше отодвигаю от себя бокал.
– Какие издевательства? – спрашивает Джулия почти ровным голосом.
– Я разговаривала кое с кем из моих однокурсников. И она вспомнила, что над тобой в школе очень сильно издевались. Извини, я не собиралась говорить об этом…
Черт, как бы я хотела, чтобы мой рот был на замке.
– Я не люблю об этом вспоминать, – говорит Джулия с глубоким вздохом.
Николь наклоняется и кладет руку ей на плечо.
– Я перевернула ту страницу своей жизни, оставив все это далеко позади. Однако действительно это было очень тяжелое время, и моя учеба и оценки тоже пострадали. Я не хочу, чтобы Дейзи проходила через то же, что и я в свое время. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Я и вправду считаю, что стипендия не имеет никакого значения, никакого. Меня вполне устроит, что она просто пройдет в старшие классы в эту школу.
Я ловлю взгляд Николь. Мы явно думаем об одном и том же. Мы не верим ни единому слову из сказанного Джулией. Дейзи должна быть лучшей, иначе она пострадает. Причем пострадает из-за своей матери.
31
На следующее утро я уже оделась для судебного слушания и собиралась вместе с Робин выходить из дома, когда получила сообщение от Барбары:
«Обвинение представило вторую справку от врача, и истец все еще болеет. Заседание суда отложено до следующего понедельника».
Отлично. Я не собираюсь расстраиваться по этому поводу – буду считать это таким неожиданным бонусом в дополнение к длинным выходным, в которые я могу наконец побыть с Робин. Что особенно ценно, учитывая тот факт, что прошлые выходные она провела с Эндрю. Я задаюсь вопросом, не появится ли он без предупреждения снова, и от страха меня пробирает нервная дрожь. Но потом я вспоминаю его последние слова перед уходом, что он хотел просто убедиться, что у нас все в порядке без него. Не было похоже, что он собирается вернуться в ближайшее время. В любом случае, я намерена выбросить его из головы, по крайней мере на ближайшие пару дней.
Прогноз погоды на выходные хороший, и я хочу заняться садом и привести в порядок плющ, бесконтрольно растущий перед домом. А также нужно посадить цветочные луковицы, которые я давно планировала. Робин все чаще и чаще стала жаловаться на пауков, которые пробираются к ней в спальню. Полагаю, если обрезать ветки плюща вокруг ее окна, то это может решить эту проблему. Я быстро переодеваюсь в джинсы, прежде чем отвезти Робин в школу. И замечаю, что она какая-то необычно тихая.
– Ты в порядке? – интересуюсь я.
– Я просто думаю о вчерашнем вечере, – говорит она. – Было так странно и неприятно видеть, что мама Дейзи так давит на нее.
– Да, мне это тоже не понравилось. Я знаю, что очень важно, чтобы в учебе вы прилагали максимум усилий, но такое поведение ее мамы – это действительно уже перегиб.
– Дейзи очень переживает из-за этого, – говорит Робин. – Она нам сказала об этом сама, когда мы пили какао в кафе в начале этой недели.
– Ясно. Ну, я могу тебе пообещать, что я уж точно не буду сходить с ума по поводу этих экзаменов. Как я уже говорила тебе, просто делай то, что в твоих силах.
И прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще, к нам присоединяются Николь и Пиппа. Девочки убегают в школу вместе.
– Спасибо за вчерашний вечер, – благодарю я Николь. – Так приятно было посидеть и поболтать.
– Я так рада, что ты смогла побыть с нами, – отвечает Николь. – Жаль, что под конец вечера все вышло немного натянуто. Джулия сильно переживает из-за экзаменов. Чересчур сильно. Я пытаюсь убедить ее, чтобы она успокоилась, но она никогда не слушает меня.
Пока Николь говорит, я изучающе смотрю на нее, невольно сравнивая ее с Джулией. Николь немного сутулая и маленькая, как серая мышка, и такая же невзрачная. Она всегда готова смеяться над шутками Джулии.
Джулия же практически четырехмерная, она – повсюду, ее просто распирает от энергии. Я ничуть не удивлена, что она не желает слушать Николь.
– На самом деле я очень беспокоюсь о Дейзи. На нее обрушивается такое сильное давление. Пиппа сказала мне, что в этом семестре она постоянно плачет, – продолжает Николь. – Джулия – одна из моих лучших подруг, но я на самом деле думаю, что ей стоит немного отступить и снизить свои требования к Дейзи.
– Значит, ты пыталась поговорить с ней об этом?
Николь смеется:
– Да. Как-то в начале этого семестра. Но она чуть не откусила мне голову. А потом появились Робин и ты… Может быть, ты попробуешь это сделать? Ты ей очень нравишься, она так сама сказала вчера после твоего ухода.
Я удивлена, но спорить не собираюсь. Нравится это Николь или нет, но у меня нет ни малейшего желания разговаривать с Джулией, напоминая ей о том, как гадко она разговаривала накануне вечером со своей дочерью.
В этот самый момент появляется Джулия, Дейзи плетется за ней. Джулия целует нас обеих в знак приветствия, ее дочь болтается где-то там на заднем плане. Она плохо выглядит: под глазами мешки, лицо бледное и осунувшееся. Она переминается с ноги на ногу. Джулия поворачивается и смотрит на нее.
– Тебе лучше зайти в школу, – говорит она, – иначе ты опоздаешь. И помни, что сегодня тебе нужно постараться и написать тест получше, чем вчера.
Дейзи молча кивает, поворачивается и убегает в школу. Я напрягаюсь, собираюсь с мыслями и уже было открываю рот, чтобы сказать что-нибудь в защиту бедной девочки, но Джулия опережает меня.
– Держу пари, ты считаешь меня ужасной матерью, – говорит она, – но эту девочку и в самом деле нужно постоянно подталкивать. У нас у каждой есть свой собственный стиль воспитания. Дейзи не похожа на твою Робин – у нее нет собственной мотивации и желания чего-то добиваться. Я должна постоянно контролировать ее и убеждаться, что она со всем справляется.
– Вчера вечером она выглядела очень расстроенной, – говорю я.
Джулия окидывает меня ледяным взглядом своих голубых глаз.
– Все семьи разные, – заявляет она таким тоном, который не предполагает дальнейших дискуссий.
– Ты очень хорошо справляешься, – говорит Николь, явно решив, что нужно разрядить обстановку.
Еще какое-то мгновение яростные молнии продолжают мелькать во взгляде Джулии, но потом ее лицо смягчается.
– Ты совсем недавно переехала сюда, – говорит она мне. – Ты еще ничего не поняла про всю эту конкуренцию и прессинг по поводу экзаменов в старшие классы школы. Теперь все совсем не так, как было в наши дни. Когда ты поймешь, как сильно все изменилось, ты осознаешь, зачем необходимо так сильно давить на них.
– Я знаю, что мы здесь новички, – говорю я.