Так, собственно, случилось, когда наша страна бросила вызов английской разведке, направив на британские острова с секретной миссией русского патриота Вано. В течение нескольких лет, несмотря на свой преклонный возраст, он успешно выполнял задания, находясь между Сциллой и Харибдой — между английской разведкой МИ-6 и контрразведкой МИ-5, пока последняя не расшифровала его.
Однако беда лишь косвенно коснулась нас благодаря стойкости Вано, его верности долгу и слову русского офицера, преданности России. Западная пресса немногим поживилась на этом деле и вскоре переключилась на более громкие шпионские скандальные истории. Но не будем опережать события.
В разведке, как, видимо, и в любой сфере человеческой деятельности, бывают операции, которые идут тяжело, с большой затратой душевных и физических сил и времени, чтобы создать подходящие условия, осуществить выход на интересующее нас ведомство или конкретного человека. Что-то срывается, приходится начинать сначала или искать обходные пути, прежде чем, наконец, в Центр не потечет бурный поток или мелкий ручеек секретной информации.
А случаются разработки, где все сразу идет как по нотам, события и обстоятельства как бы сами между собой стыкуются, одно следует за другим, нигде ничего не срывается, возникшие возможности подкрепляются адекватными действиями партнеров, открывая доступ к более широким разведывательным возможностям, и так стежок за стежком выстраивается вся комбинация. Последний случай как раз характерен для нашей работы с Вано.
Представьте себе ситуацию, когда в самом центре страны живет надежный русский человек, участник движения Сопротивления в годы войны, удостоенный британского ордена «За отвагу», поддерживавший переписку с Томасом Доннатом, бывшим заместителем начальника отдела «Сикрет ин-теллидженс сервис» по Западной Европе. И вот этот человек готов сотрудничать с нашей разведкой «во имя безопасности родного народа». Сам Томас Дон-нат к тому времени, как сообщил Центр, ушел на пенсию и работал на секретной военно-морской базе в Плимуте, что также представляло интерес для нашей разведки. Здесь до ареста располагал источниками информации наш разведчик Гордон Лонсдейл — Конон Трофимович Молодый.
Вано еще перед войной закончил курсы автомехаников, а в мирное время создал собственную авторемонтную мастерскую, которая разрослась в солидное предприятие, обслуживавшее нужды иностранных посольств в столице. Различные иномарки автомашин, поступавшие на профилактический, серьезный или косметический ремонт, требовали наличия запаса широкого ассортимента деталей, и Вано поддерживал переписку и личные контакты с представителями ведущих автомобильных концернов во Франции, Англии и ФРГ, имел возможность выезжать в эти страны. Да к тому же он, естественно, располагал обширными связями среди сотрудников посольств, обращавшихся к нему за помощью, в частности английского, которые регулярно присылали ему приглашения на приемы по случаю национальных праздников.
Видимо, на этой почве состоялось его знакомство с сотрудниками нашей легальной резидентуры, что позднее привело к известному письму-исповеди, последующей проверке и изучению объекта и, наконец, к решению о передаче его на связь нам. Действительно, как не использовать в интересах нелегальной разведки хорошо осведомленную, с многочисленными полезными связями колоритную личность, имеющую прекрасные разведывательные возможности.
Когда Центр дал «зеленый свет» на встречу с Вано и сообщил условия связи, ключевые слова пароля, мы стали прикидывать, как лучше и естественнее выйти на него. Тут я вспомнила, что моя хорошая знакомая на курсах усовершенствования иностранного языка Дороти Мэллоу, жена английского дипломата, неоднократно тепло отзывалась о фирме Вано и ее службе сервиса. Решили, что на первый контакт с директором фирмы пойду я, попрошу Дороти посодействовать косметическому ремонту нашей машины у Вано и по ходу обстановки найду момент, чтобы произнести слова пароля. Дороти Мэллоу живо откликнулась на мою просьбу, но предупредила, что договориться о ремонте будет не просто: «Это милый старик, но уж очень строгий, какой-то неприступный. Заказов у него невпроворот».
И вот мы с Дороти поднимаемся в конторку Вано, я слегка волнуюсь, но вида не подаю. За письменным столом сидит высокий статный мужчина, с открытым волевым русским лицом. Годы, кажется, не коснулись его, лишь только седина на голове да в коротких «юнкерских» усах выдает возраст. Одет просто, но безукоризненно: костюм, галстук и рубашка подобраны в тон, во всем облике ощущается порода. Встает навстречу, приветливая улыбка, блеск в глазах, приглашение присесть. Дороти щебечет насчет погоды, здоровья, детей, готовя почву для объяснения цели визита. Вано внимательно слушает, а я пока остаюсь «за кадром».
— Понимаете, какое дело, — начинает Дороти подходить к сути, — у моей приятельницы, — взгляд в мою сторону, — небольшая проблема с машиной, сущая безделица — не откажете помочь?
— Дороти, вы же знаете, — хмурится Вано, — это против наших правил: местных жителей мы не обслуживаем, только иностранцев.
— Понимаю, понимаю. Но только ваша фирма может сделать это качественно и элегантно. Ведь вы все можете, вы такой добрый, красивый и так нравитесь женщинам. Неужели вы откажете даме?
— Ну если за такую даму, — взгляд Вано в мою сторону, — просит краса Великобритании Дороти Мэллоу, как можно отказать? Что случилось с вашим автомобилем?
Так, пора и мне действовать. Вплетаю в разговор ключевые слова:
— Так получилось, в воскресенье выезжали с мужем в лес, на пикник. Прекрасно отдохнули. А на обратном пути неудачно разворачивались и на заднем крыле остался след.
Вано невозмутимо слушает, как врач обычно выслушивает больного, не проявляя эмоций. Думаю: уловил ли он смысл произнесенной фразы? Жду.
— После пикника всегда случаются маленькие или большие неприятности. Понятно, понятно… — отвечает он так, как условлено.
— У меня цвет автомашины голубой с отливом, я слышала, что только у вас имеется такой оттенок краски фирмы «Пежо».
— Не обязательно фирмы «Пежо», подходят некоторые красители и «Крайслера», и «БМВ», — Вано просматривает бумаги на столе. — Однако мы сейчас загружены до предела, так что свой автомобиль вы сможете получить обратно только через пять дней. Устраивает?
Итак, все необходимые слова произнесены, контакт состоялся.
— О да, — отвечаю с неподдельной радостью. — Премного вам благодарна. Вы очень любезный, воспитанный человек.
— Благодарите вашу подружку Дороти, — вторил мне Вано и затем: — Милая и дорогая Дороти, я оформлю этот заказ на ваше имя, не возражаете? Чтоб все было по нашим правилам. Договорились? Благодарю вас, дамы, за приятную беседу, но меня ждут неотложные дела.
— Спасибо, милый старикан, — Дороти послала воздушный поцелуй и уже на улице подытожила: — Я же тебе говорила, какой он строгий, но действительно очень любезный, милый, приятный человек.
Через пять дней, когда я появилась в конторке Вано, чтобы забрать автомашину, мы обговорили условия проведения его следующей встречи с Сепом, и он вышел проводить меня. На пути к машине одобрительно заметил:
— Аккуратно работаем.
— Как учили, — в тон ему ответила я.
— Хорошая школа, — улыбнулся Вано.
— А мои ключи?
— Они в машине.
— Ну, тогда до встречи.
— До свидания и до встречи, — ответил Вано и повернул обратно.
Открываю дверцу машины, ключи — в замке зажигания, а у ветрового стекла лежит букет алых роз. Вано! Оборачиваюсь — далеко видна его удаляющаяся высокая, статная фигура. Сразу видать — военная косточка. «Спасибо» — мысленно говорю ему и включаю зажигание.
СЕП
Действительно тяжелые времена наступали для нас, когда в поле зрения спецслужб попадали представители стран Восточной Европы. Словно по взмаху дирижерской палочки включались все средства массовой информации Запада и, не стесняясь в выражениях, захлебываясь от восторга, преподносили общественности далекие от реальности подробности. Печать, смакуя детали расследования, широко комментировала подобные случаи, помещая фотографии обнаруженной специальной техники и радиоаппаратуры. Каждый такой случай использовался для разжигания злобной пропаганды против нашей страны. Как разведчик, работающий за рубежом в условиях «холодной войны», я, естественно, не мог открыто защищать честь и достоинство Родины от очернительства в средствах массовой информации, от порочащих слухов, распространяемых среди населения, хотя внутри все кипело. Приходилось себя сдерживать, не вступать в полемику, но однажды не сдержался.
Помню такой эпизод. Как-то я оказался в сауне в обществе неизвестных мне мужчин. Один из них поднял тему о русских банях. Расписал прелести русской парилки и тут же добавил «клубнички», что, мол, в России женщины и мужчины до сих пор моются совместно.
— Хорошо бы попариться в баньке вместе с русской девочкой, — хихикая, продолжал он, — которая потерла бы мне спинку, а я бы…
Здесь я, сидевший на верхней полке, не выдержал, нагнулся и посмотрел на брехуна, критическим взором оценил его внешние достоинства и вмешался в разговор:
— Мне кажется, с вашими-то весьма скромными данными вы бы там только наш мужской пол скомпрометировали.
Надо было видеть гневный взгляд этого мужчины, брошенный в мою сторону под гомерический хохот присутствовавших.
Но в основном, повторяю, приходилось себя сдерживать и не вступать в полемику. Да и мысли мои в последнее время были заняты подготовкой выезда Вано в Англию. Говорят: не учи ученого, ибо учить ученого — только портить. Но в данном случае он сам снял возможную неловкость, заявив, что я для него представитель Москвы и он готов выслушивать мои советы и полностью подчиняться моим указаниям.
Вместе разработали «легенду» появления Вано в Лондоне. Предприятие его настолько солидное и пользуется доброй репутацией, что, мол, возникла идея создания международной организации по ремонту и обслуживанию автотранспорта и бытовой техники для иностранных посольств, то есть распространить свое влияние для начала на подобные службы сервиса в Англи