и, Франции, ФРГ, а если дело пойдет, то и на Австрию, Швейцарию и Скандинавские страны.
Столь смелый проект захватил воображение Вано, но он не раз сокрушался: «Ну где же вы были лет десять назад, когда я был помоложе? Почему эта идея не пришла мне в голову раньше? Я бы действительно провернул такое дело в интересах нашей службы. Ничего, вы найдете кого-нибудь помоложе, и он доведет проект до конца. Мне, главное, проложить первую борозду».
С нашей подачи Вано стал рассказывать окружению о своих деловых планах, беседовал со знакомыми дипломатами в посольствах, написал соответствующие письма своим контрагентам в Англии, Франции и ФРГ, то есть исподволь готовил почву. Я отрабатывал с ним условия радиосвязи, освежил его знания морзянки, навыки одностороннего приема, наметил адреса для почтовых сообщений, познакомил с приемами работы службы наблюдения.
Тем временем идея Вано получила позитивный отклик контрагентов, в том числе в Англии, что нам было крайне важно. Доложили в Центр о готовности Вано к выполнению задания, и, получив добро, в марте 1963 года он улетел в Лондон.
У меня остались приятные воспоминания от общения с этим обаятельным и серьезным человеком, «последним из могикан» дореволюционной русской разведывательной службы. Оказывается, возможен широкий спектр привлекательных черт в одном человеке. Лично мы больше не встречались, но результативность его работы я постоянно ощущал до последнего рокового дня, когда сотрудники контрразведки МИ-5 ворвались рано утром к нему в дом, застав Вано за приемом кодированного сообщения. Четыре года этот человек нес нелегкую и опасную службу.
Я задержу ваше внимание только на двух примерах из серии информационных материалов, поступивших от Вано, причем не технического плана, как, например, о защитном покрытии подводных лодок, размещенных на западе Англии и в Шотландии, или о системе гидроакустических постов на морском дне у побережья Норвегии, которая ведет слежение за передвижением советских подводных лодок. Нет, я коснусь политической информации, документальных данных, которые проливали свет на долгосрочные цели политики Великобритании и способы ее реализации по отношению к СССР и его союзникам по Варшавскому Договору.
В частности, был получен полный многостраничный текст секретного документа английской разведки — «Операция «Лиотэ». На заре века маршал Лиотэ — командующий французскими колониальными войсками в Марокко и Алжире — направлялся со свитой во дворец. Стоял полдень, нещадно палило африканское солнце. Изнывавший от жары маршал распорядился по обе стороны дороги посадить деревья, которые давали бы тень. «Деревья вырастут ведь только через 50 лет», — заметил один из приближенных. «Именно поэтому, — прервал командующий, — работу начните сегодня же». Тут я не кичусь своими познаниями в истории, данный эпизод приведен в преамбуле к документу. То есть заложенные МИ-6 в операции «Лиотэ» мероприятия, взятые в отдельности, вроде бы малозаметны и несущественны. Но в сумме они должны принести разрушительные плоды через 20–50 лет. А развалить предполагалось пакт восточноевропейских государств и, по возможности, дезинтегрировать Советский Союз.
Британская разведка, пожалуй, первой из спецслужб Запада пришла к выводу, что прочность режима каждой в отдельности страны и всего социалистического лагеря в целом держится на общности идеологии, на руководящей роли коммунистических и рабочих партий и на братстве и взаимодействии этих сил. Следовательно, если лишить общества цельной идеологии, заменив красивым суррогатом, если скомпрометировать стоящие у власти коммунистические или рабочие партии, чтобы они добровольно или вынужденно отказались от руководящей роли, и если перессорить между собой эти партии, чтоб не стало единства, то весь монолит рассыплется. Заметьте, что эти калькуляции, эти прогнозы были составлены в 1953 году! Над тем, какие силы заполнят образовавшийся вакуум власти, англичане не задумывались.
«“Лиотэ” — говорится в документе, — это непрерывно действующая операция, главной задачей которой является выявление и использование трудностей и уязвимых мест… внутри стран советскою блока. Входе операции должны использоваться все возможности, которыми располагает английское правительство, для сбора разведывательных данных и организации мероприятий. Планирование и организация операции поручены специальной группе, возглавляемой представителем министерства иностранных дел, которая создана на основе решения комитета кабинета министров по вопросам коммунистической деятельности за границей, принятого 29 июля 1953 года. Организация работы по сбору и анализу разведывательных данных и их дальнейшему использованию в свете поставленных задач возлагается на “Интеллидженс сервис”».
Эта «непрерывно действующая операция» состояла из трех постоянно повторяющихся циклов: «всасывания», то есть получения данных, «дистилляции» — обработки и искажения добытых материалов до «высшей степени ядовитости», и «излияния» — доведения до нужных адресатов. Прежде всего ценилась информация, которая могла бы служить подрыву престижа правящих партий, парализации деятельности правоохранительных органов, армии и органов государственной безопасности.
И еще одна цитата из проекта «Лиотэ»: «Даже самая незначительная информация, не представляющая при отдельном рассмотрении какого-либо интереса, может, как камешек мозаики, внести значительный вклад в воссоздание общей картины». Далее говорится, что в ход идут слухи и сплетни, искажение исторической правды, сосредоточение внимания только на негативных этапах истории государств восточного блока, постоянное смакование этого негатива. Все это позволит избавить жителей Восточной Европы от патриотических настроений, возбудить недовольство одной группы населения против другой, если возможно, натравливать большинство против меньшинства, поддержать тех, кто находится в оппозиции к законным органам власти, помочь оппозиционерам стать у государственного руля, пока полностью не расстроится способность управлять страной…
Видимо, позднее к плану присовокупили приложение к секретному документу 2279/НВ от 17 февраля 1959 года, в котором конкретизированы основные оперативные цели в отношении государств советского блока. Одна из главных — создать в этом блоке внутреннюю оппозицию против СССР по той же схеме: «всасывание» — «дистилляция» — «излияние», поддержка инакомыслия, затем постинакомыслия и так, видимо, до исчезновения способности мыслить вообще. Читал я этот документ со смешанным чувством недоумения, гнева и возмущения. Неужели подобные идеи рассматриваются на правительственном уровне?
Другой документ — «Меморандум № 5736/G», подготовленный сотрудником МИД Великобритании Фицроем Маклиным, был датирован 28 октября 1939 года, и я вначале удивился: зачем Вано прислал архивный материал? Но когда вчитался в документ, то понял, почему на первой странице кто-то от руки сделал пометки: «№ 5736/G закрыт для публики до 2015 года». Меморандум тоже из числа «долгоиграющих», как и операция «Лиотэ», и содержит долговременную программу действий британского правительства, направленную на дестабилизацию положения в ряде советских республик, расположенных у границ бывших британских владений.
«В Советской Средней Азии и Закавказье», — писал Фицрой Маклин, — следует использовать религиозные чувства, по-прежнему существующие у населения, а также националистические и антирусские чувства, которые могли возникнуть, и ту ожесточенную ненависть, которую должен вызывать к себе нынешний режим во многих слоях населения».
И далее: «Программа, сочетающая в себе такие требования, как независимость от Москвы, либеральная система управления, свобода предпринимательства, собственность на землю для крестьян, свобода вероисповедания, политическая амнистия и в первую очередь возможность обратить ненависть против угнетателей, обязательно будет пользоваться определенной поддержкой населения при условии, что ее шансы на успех будут достаточно убедительными».
Характерно, что Фицрой Маклин служил вторым секретарем посольства Великобритании в Москве в 1938–1939 годах, прежде чем был переведен в министерство иностранных дел, где и составил документ № 5736/G. Уволился он с дипломатической службы в 1941 году, добровольцем пошел в армию и в том же году стал членом палаты общин от консервативной партии. Позднее служил в первом особом военно-воздушном подразделении. В 1943 году был сброшен на парашюте на территорию Югославии, находившуюся под контролем Иосипа Броз Тито, где возглавил представительство английской военной миссии. Занимал пост государственного министра в послевоенных правительствах Идена и Макмиллана.
В меморандуме для достижения поставленных целей рекомендуется использовать жителей пограничных районов Афганистана и Ирана, которых практически невозможно отличить от соплеменников, проживающих на советской стороне границы, и которые могли бы «установить контакты с недовольными в Советском Союзе и вызвать волнения на возможно большей территории».
Далее, рассуждая, как Великобритания может противодействовать потенциальной «советской агрессии», английский дипломат высказывает более трезвые оценки: «До тех пор пока ситуация на Ближнем Востоке остается стабильной, а нынешние границы сохраняются в неприкосновенности, подрывные действия против советского правления в Средней Азии и на Кавказе будут нежелательны и почти наверняка непрактичны… Из этого, однако, не вытекает, что ситуация не может в свое время измениться».
В меморандуме утверждается, что повсюду в этом регионе «власть мусульманской религии настолько сильна, что уничтожить ее можно только постепенно», а не проводимой кампанией по искоренению религии. Упомянув о репрессиях и терроре ОГПУ, замечает: «Летом и осенью 1937 года Председатели Президиумов Верховных Советов среднеазиатских республик были устранены по фантастическим обвинениям в «буржуазном национализме», который представляет собой крайнюю форму сепаратизма, и почти во всех случаях их судьбу разделило большинство членов совнаркомов и партийных секретарей», а в этих условиях «препятствия чисто практического характера тому, чтобы нарушить стабильность Советского Союза, представляются настолько значительными, что они почти непреодолимы». Поэтому, считал Маклин, надо готовиться к лучшим временам, которые, мол, придут.