Патриарх Бай смерил внука пустым, ничего не выражающим взглядом. Свалившиеся на его голову массовые обвинения и клевету он пропустил мимо ушей. В старике кипели злость, разочарование и желание отомстить за погибших Дину, Егорку, Кирсана и за его любимую внученьку, попавшую в заложники коварному демону! Остальное не имеет значения. Всё уже давно предрешено.
Кён занял боевую позицию и оглядел десятки тысяч хохочущих над ним зрителей. В их реакции нет ничего удивительного. Развитие седьмой ступени продвинутой области, по меркам первых 10-ти семей Бостона, не заслуживало никакого внимания, к тому же почти никто не верит, что он способен сражаться с противниками на область выше. Старания Бая пропали зря.
Напротив него, в пяти метрах, встал молодой Браун с взлохмаченными каштановыми волосами. 10-й по силе в семье, Сеня, также прозванный «мгновенная смерть» из-за своих быстрых и смертоносных техник меча. Его развитие на 8 ступеней выше, чем у Кёна (4-я ступень высшей области). Разница такая же, как у Юноны и Чарли. Даже слабейший из Браунов очень близок по силе к лидерам Стоунов — Стефании и Ли.
«Ты и есть тот самый великолепный Кён? Внук Бая? Разве мы не встречались в библиотеке? Помнишь меня?» — с насмешкой уточнил Сеня так, чтобы его услышали люди с трибун. — «Ясно. Молчишь, значит боишься. Правильно делаешь. Трусы обычно живут дольше. А знаешь, мне бы не хотелось сводить всё к скучному избиению. Как насчёт сделки? Я тебе поддамся и не стану убивать первым же ударом, а ты попытаешься продержаться хотя бы минутку, покажешь всё, на что способен хвалёный гений Стоунов! Ну что, по рукам?» — иронично улыбаясь, предложил Браун.
Кён промолчал.
«Ясно. Жаль. Прятался весь день не пойми где, чтобы просто сдаться, как трусливая шавка. Достоин своей ничтожной семейки! В общем, я очень-преочень расстроен.» — Сеня тяжко вздохнул, изображая всю полноту своего разочарования. Он весьма умело давил «на слабо», стремясь спровоцировать своего противника.
Брауны громко засмеялись, радуясь прилюдному унижению последнего Стоуна. Герман одобрительно закивал. Какой молодец! Надо будет как следует наградить парня за такое представление. А если попытка увенчается успехом, и он прикончит отпрыска Бая, то можно даже взять хитреца-провокатора под личную опеку!
Смехом заразились и многие другие зрители.
Судья подал сигнал о начале боя.
Сеня, не услышав ожидаемого и поспешного «сдаюсь», задумчиво хмыкнул, а затем хищно оскалился. — «Мудрое решение!» — он рванул к Кёну, радуясь тому, что эта легкая добыча досталась именно ему. После того, как он убьет этого придурка, патриарх и Тимофей наконец оценят его по достоинству! Он сможет возвыситься, возможно, даже когда-нибудь сможет сам оказаться в числе первых членов семьи!
«Стремительный лепесток ивы!» — парень вынул из ножен бритвенно-острый меч и атаковал в область шеи. Его техника была столь искусна и стремительна, что ни у кого не возникло сомнений в том, что Кёна убьют в первое мгновение боя. Вот потеха будет! Замечательный конец для убогого семейства Стоунов!
— кряк~
Неприятный хруст ломающихся шейных позвонков стёр улыбки с лица Браунов и прервал на полуслове оживленно перешептывающихся зрителей.
Сеня завершил свой эффектный выпад развернутой на 180 градусов головой. С его красивого, спесивого лица даже не успела сойти триумфальная улыбка, настолько быстро всё произошло. Битва действительно завершилась в одно мгновение. Стоун внезапно исчез с траектории удара, оказался за спиной бедолаги и небрежно свернул ему шею со столь скучающе-ленивым выражением, будто для него это было рутинное занятие.
Юнона невольно застонала от зависти и унижения. Противник с преимуществом в 8 ступеней дался ей чуть ли не ценой собственной жизни, а этот урод убил такого же за секунду! Слишком… Слишком несправедливо!
«Подлый ублюдок!» — проревел взбешённый Герман, первым нарушив опустившуюся на арену тишину. — «Ты убил одного из самых добродушных Браунов, воспользовавшись его предложением поддаться тебе! Он дал тебе шанс проявить себя, сделал жест доброй воли, а ты ему отплатил вероломным убийством! Конченая мразь Стоунов, тебе и всей твоей чертовой семье самое место на плахе!»
Тирада патриарха Браунов оказалась настолько пылкой и убедительной, что запала в сердца даже обычно равнодушным к происходящему на арене зевакам.
«Фу-у-у-у-у! Жалкое ничтожество! Сдохни!» … «Позор Стоунов, лучше бы ты прятался там и дальше!» … «Отродье Стоунов! Сдохни в муках! Проклятый урод!» — количество негодующих комментаторов увеличивалось в геометрической прогрессии. «Гнусный поступок» мерзопакостного Стоуна возмутил даже самых молчаливых и замкнутых людей. Самыми крикливыми были, разумеется, патриархи, заключившие сделку.
Герман облегчённо вздохнул. Глупый и доверчивый люд спас его от унижения. Если бы Сеня проиграл в «честном» бою, то его недавнее обещание «раскрыть всем глаза на истинную сущность Стоунов» обернулось бы против него самого. Но всё обошлось. Однако следует учитывать, что Кён всё же не полное ничтожество. На этот раз стоит взять кого-то посильнее, чтобы не прогадать.
Кён невольно скривился от раздражения. Ну что за безмозглое стадо…
«Он ещё и ржёт, вы только смотрите!» — истерично завизжала толстая матриарх, заключившая сделку под особо крупный коэффициент.
«Сволочь, в твоём поступке нет ничего смешного! Гнида прогнившая! Сдохни!» … «Ваше величество, будьте справедливы, казните его!» … «Тварям вроде него не место в нашем обществе!» … «Да-а-а-а! Согласен! На плаху его!» — и таких комментариев становилось только больше. Абсурдности ситуации добавляло еще и то, что большинство зрителей даже не могли разглядеть лицо участника со своих мест, поэтому они слепо верили выкрикам остальных.
Патриарх Герман прочистил горло и почтительно обратился к королеве. — «Ваше величество, я от лица всех граждан прошу вас исполнить волю народа. Прикажите казнить мерзавца, чтобы мир стал чище!»
Влада смерила старика властным немигающим взглядом, от которого тот едва заметно вздрогнул, после чего поспешил опуститься на колени.
Все зрители, затаив дыхание, ожидали решения монарха.
Кара задумчиво прикусила пухлую губку. Мама вряд ли упустит возможность избавиться от живой улики их родства с демонами, — она ещё не в курсе о её планах на Кёна — выманить у мастера наследие! Не то чтобы девушку волновала жизнь своего талантливого влюбленного раба, но и терять его по вине недалеких людишек тоже не хотелось. К тому же, хоть она и не хотела этого признавать, быстрое, яркое и бесцеремонное убийство обнаглевшего Сени ей очень понравилось.
«Мама, пожалуйста, не слушай этих болванов… У меня на него большие планы, о которых я тебе обязательно расскажу чуть позже.» — едва слышным шепотом попросила принцесса.
Влада приняла слова дочери к сведению, легким кивком дав ей об этом знать, а затем с величественным видом повела рукой. — «Я выслушала твою позицию. А теперь пусть в свою защиту выскажется обвиняемый.»
Глава 253
Сотни тысяч людей осуждающе смотрели на Стоуна.
Кён демонстративно зевнул, потянулся, а затем уверенным, громким голосом заявил:
«Насколько мне не изменяет память, я не соглашался ни на какие подачки. Меня совершенно не касается, что этот идиот там себе навыдумывал — это его проблемы. Были. Мы тут сражаемся за будущее своих семей, ставя на кон здоровье и жизнь, а не играем в поддавки!»
«Это не отменяет того факта, что ты зверски убил того, кто проявил к тебе любезность! Прогнивший ты ублюдок, отвечай за содеянное!» — рявкнул Герман.
Кён мог бы вообще не обращать внимание на эти глупые обвинения, но он задумал кое-что любопытное для того, чтобы впечатлить двух демонов, чинно сидящих в царской ложе. Крайне необходимо сейчас поднять в их глазах свою значимость и ценность, и такой шанс терять никак нельзя. Все остальные люди его мало волновали.
Парень нагло рассмеялся, повернувшись в сторону платформы Браунов. — «Главе Браунов следовало бы купить себе очки, раз он не разглядел того, что Сеня намеревался меня обезглавить, нисколько при этом не поддаваясь. Ну а я лишь ответил взаимностью. Или вы считаете себя высшими существами, против которых и подумать дурно нельзя? А может быть, патриарх решил, что убийство на турнире запрещено? Вам бы следовало хотя бы вводную брошюрку почитать перед началом турнира!»
Один очень толстый парень с трибун громогласно расхохотался. В зоне Стоунов тоже разносились смешки.
Патриарх Герман яростно стукнул по перилам. — «Не поддавался?! Как он мог не поддаваться, если умер за мгновение?! Да любой здравомыслящий человек не поверит в мгновенную победу сосунка, уступающего на восемь ступеней! Даже гениальной госпоже Юноне, сестре легендарной Эльзы, бой с аналогичным противником дался очень нелегко! Как ты смеешь морочить голову всему Бостону, в том числе её величеству, паршивец?! Ты должен заплатить за своё неуважение жизнью!»
Тысячи зрителей согласно закивали и начали уже привычно поддакивать. Однако на этот раз их поддержали далеко не все из сидящих на трибунах.
Кён нарочно оставил брешь в своих аргументах, и Герман наивно по ней ударил. Пора захлопнуть ловушку. — «Ты обвиняешь меня во лжи её величеству и всему Бостону? Выходит, что если твоё слово окажется правдой, то я потеряю честь и даже свою жизнь. Но что будет, если ошибся или намеренно солгал ты? Просто извинишься? Так не пойдет! Справедливо будет, если ты ещё поставишь на кон что-то равноценное! Ты встанешь на колени перед патриархом Баем и извинишься за наглую попытку оклеветать его приёмного внука! И ты попросишь прощения у её великой королевы и принцессы за то, что они потратили своё драгоценное время на такого слепого и лживого ублюдка, как ты!»
«СОПЛЯК! ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?!» — уже почти провыл Герман, багровея от гнева.
«Я сказал равноценное! Извинения — это всего лишь слова!» — невозмутимо продолжил Кён. — «Ты также должен будешь отказаться от поста патриарха!»